Ирада Аюпова: «Сегодня в обществе большой спрос на справедливость»
Министр культуры Республики Татарстан Ирада Аюпова любит всех удивлять не только изменением своего имиджа. Она любит встречаться с журналистами в неформальной обстановке и обсуждает вместе с ними дост...
Министр культуры Республики Татарстан Ирада Аюпова любит всех удивлять не только изменением своего имиджа. Она любит встречаться с журналистами в неформальной обстановке и обсуждает вместе с ними достижения, а порой и проблемы года во вновь открытых культурных учреждениях или общественных пространствах. Вспомнить лишь некоторые из них – в Татарском государственном театре кукол «Әкият», отреставрированных «Присутственных местах» в Казанском кремле, в стенах Театра им. Г. Камала, во вновь открытом «Восточном клубе» («Шәрык клубы»). В этом году подведение итогов прошло в формате обсуждения в здании нового общественного пространства «Искусство жить» в центре Казани, на ул. Горького. Среди тем – премьера Казанского ТЮЗа «Здесь был Кай», гастроли Театра имени Вахтангова с постановками «Война и мир» и «Евгений Онегин», заявление о завершении деятельности организаторов фестиваля «Великий Болгар».
Следующий, 2023 год объявлен Годом национальных культур и традиций. Накануне мы встретились с Ирадой Хафизяновной в Министерстве культуры и на протяжении полутора часов обсудили самые острые и волнующие татарстанскую общественность вопросы.
– Вы провели большую пресс-конференцию с журналистами и подвели итоги 2022 года. Что Вы считаете самым большим достижением за годы своей работы министром культуры Татарстана?
– Пока еще рано подводить итоги. Произошло очень много изменений. Их результат проявляется намного позднее, особенно в культуре, поскольку есть вопрос «отложенных результатов». Наверное, неправильно оценивать итоги деятельности только за последние пять лет моего руководства. Ряд проектов начинались при предыдущих министрах культуры – при Зиле Валеевой – я пришла в Министерство, когда она им руководила.
Есть проекты, которые начинались при Айрате Сибагатуллине. Часть стартовала тогда, когда я была вне Министерства. Результаты всех этих проектов, а некоторые из них стартовали еще в 2012–2013 годах – мы видим сегодня. Многие, к примеру, отмечают яркую молодежную культуру. «Печән базары» появился еще раньше, в 2011 году. Продвигались книжная ярмарка, «Живой город», проект Нурбека Батуллы, «Калеб» – понимаете, все это идет по нарастающей. В культуре нельзя ждать, что сегодня ты принимаешь решение, а завтра получается хорошо. Считаю, что самое важное из того, что произошло – это преемственность. Мы не ломали ту практику, которая сложилась до нас. Успешные проекты, которые зародились 10-15 лет назад, продолжаются.
СПРАВКА НА ПОЛЯХ: Министр культуры Татарстана Ирада Аюпова впервые переступила порог Министерства в статусе заместителя в июле 2008 года. Спустя семь лет, уже в статусе первого заместителя она возглавила Главное архивное управление при Кабинете министров Татарстана. Спустя несколько месяцев, в мае 2016 года она становится председателем Государственного комитета Республики Татарстан по архивному делу.
В мае 2018 года Ирада Хафизяновна была назначена министром культуры Татарстана.
Из новых проектов мне бы хотелось отметить «Культурный год – стиль жизни», решение вопроса актуализации традиционной культуры. Мы показываем, что наша идентичность может достойно выражаться в современном мире. Не стыдно быть татаркой или татарином, не стыдно быть чувашкой или чувашином, носить свою национальную одежду и готовить национальную еду. Важно, чтобы мы не боялись быть теми, кем мы являемся по происхождению. Воспитание гордости за свой народ идет, в том числе, за счет реализации таких проектов.
Накануне Нового года Институт культуры принял участие в федеральном проекте – елки наряжали традиционными промыслами. Ректор Роза Шайхадаровна говорила о том, что мастера, которые наряжали елки изделиями из гжели, приехали к нам и пытались воссоздать наши промыслы и техники – у них это не всегда получается. Настолько сложное у н ремесло. Мы всегда были территорией профессионалов и ремесленников в хорошем смысле этого слова.
У нас проходит фестиваль «Һөнәр». Это очень мудрое и умное слово. Его нивелируют больше, «Һөнәрче» больше используют как менеджер. У любого человека, который хочет быть успешным, должно быть ремесло. Если он не профессионал в чем-то до глубины костей, то невозможно говорить о его успешности в каком-то направлении.
Второй проект – «Кино за семь дней». В его концепции заложено, что есть профессионал. Есть человек, который формирует команду и снимает кино о Казани. Вопрос заключается не в том, что они приезжают к нам, а в том, что мастер передает свои компетенции своим подмастерьям. Это образовательно-просветительский проект, и мы надеемся, что он будет продолжен в 2023 году.
–Какими событиями запомнились предыдущие годы по линии вашего Министерства в части строительства культурных объектов? К примеру, при Зиле Рахимьяновне начиналось строительство Кукольного театра.
– Если говорить про инфраструктурные проекты, то их было реализовано множество, в том числе строительство двух новых театров. Часто вспоминаю, как Туфан Миннуллин выступал перед своей смертью в Госсовете Татарстана. Он поинтересовался, что было бы, если Президент России Владимир Владимирович Путин задал вопрос Рустаму Нургалиевичу о том, какие изменения произошли у нас в культуре, после его доклада об изменениях в экономической сфере в Татарстане. Тогда Туфан Абдуллович сказал, что можно было бы рассказать о программе сельских клубов. Однако у нас есть крупные города, в том числе Набережные Челны – город, который намного крупнее столиц субъектов Российской Федерации. А Набережночелнинский драматический театр ютится в непонятно каком здании. В Нижнекамске, городе нефтехимии, не менее в худших условиях располагается Нижнекамский драмтеатр. И самое главное, он поднял проблему Национальной библиотеки – более 50 лет не решался вопрос ее переезда.
– Вам дали вектор, и можно сказать, что Туфан Абдуллович стал вашей путеводной звездой. Он, кстати, очень любил приходить к нам в редакции и общаться с редакторами и журналистами. В редакции журнала «Идель» стоит самовар, который он когда-то подарил. Большой честью для гостей является испить из него чаю.
– Я всегда говорю: «Аллага шөкер, мне сильно повезло». Программа-минимум Туфана Абдулловича реализована. В Набережных Челнах мы построили два театра за эти четыре с половиной года и торжественно открыли их – это Набережночелнинский драматический театр. Считаю, здорово, что этот театр получил имя Аяза Гилязова. Он стал центром татарской культуры в Набережных Челнах и Закамской зоне. У них прекрасные отношения с Союзом писателей и со всеми творческими союзами. Там реализуются выставочные проекты. Постоянно проходят мероприятия и юбилейные вечера с татарскими писателями. В этом году мы открыли «Мастеровые» – хороший Русский драматический театр. У него появилось свое здание. Это очень мощные проекты. В Нижнекамске ремонт начинался еще в 2017 году, тем не менее благодаря дополнительному финансированию мы отремонтировали Нижнекамский драмтеатр. В этом городе 28 декабря 2022 года состоялось открытие Театра юного зрителя, а в этом году начнется ремонт Нижнекамского музыкального колледжа. По системе образования очень много сделано – отремонтировано более 20 музыкальных школ, идет ремонт Фешинского училища и Музыкального колледжа им. Аухадеева. Скоро начнется «движение» по Театральному училищу, по Казанскому ТЮЗу. Стройка идет полным ходом.
– Сегодня можно гордиться зданием Национальной библиотеки. Когда-то там располагался Национально-культурный центр «Казань», мы, будучи учениками исторического класса, туда ходили на экскурсии в музей и работали в фондах. А как теперь дела обстоят с фондами бывшего НКЦ? Высказывалось опасение, что его фонды разойдутся по разным уголкам, и их тяжело будет собрать воедино.
– Национальная библиотека является центром притяжения молодежи, это – одна из лучших библиотек страны, а может, даже и мира. Там есть уважительное отношение к традиционным фондам и к зоне «тишины». Есть территория, которая предполагает более свободную атмосферу – зона абонемента. Она более свободная, и здесь соблюдается требование не мешать соседу и уважать его интересы.
Часть фондов НКЦ уйдет в здание магистрата на ул. Баумана, 2. В январе в Казани запланирована выставка из фондов Музея тысячелетия Казани в здании Присутственных мест в Казанском кремле. Сейчас идет подготовка этой экспозиции.
«Меня радует, что зритель стал более глубоким»
Я вас очень часто вижу на премьерах в Татарском государственном академическом театре им. Г. Камала. Прошел открытый международный конкурс, связанный с концепцией строительства нового здания Театра им. Г. Камала. Победителем стал проект Консорциума под лидерством ООО «Ваухаус» (Москва). Презентацию начал японский архитектор Кэнго Кума, в эту команду также вошли Werner Sobek AG (Штутгарт, Германия) и проектно-творческая мастерская известного казанского архитектора Германа Бакулина. Какова судьба проекта в наше непростое время?
– Мы вплотную работаем над строительством нового здания Театра им. Камала. Продолжается обсуждение, и мы сейчас детализируем и уточняем технические параметры (по логистике, посадочным местам и другим моментам. Обсуждаем штатное расписание, чтобы предусмотреть территорию для сотрудников). Его здание должно соответствовать современным требованиям со всех сторон, не только с точки зрения архитектурной формы и оборудования, и прежде всего с точки зрения организации пространства. Театр сегодня определяется не столько постановками, сколько той атмосферой, которая в нем создается, и тем, насколько он ориентирован на людей.
– Какой спектакль из репертуара Камаловского театра вам по душе?
– Я на самом деле люблю театральное искусство, татарское особенно. Из постановок мне нравится «Кара чикмән» («Черная бурка»), но ее убрали из репертуара. Служить человеку не означает служить хозяину – это такая мощная философия. Очень важно, это то, что любого человека ведет вперед. Великолепная игра актеров. Хотя это постановка не татарского драматурга, а Геора Хугаева (Ред. – осетинский драматург, режиссер, писатель, поэт и общественный деятель). Из произведений татарских драматургов мне очень нравится театральный роман «Телсез күке» – его тоже сняли из репертуара. Великолепный состав исполнителей – Азгар Шакиров, Рамиль Тухватуллин, Искандер Хайруллин, Гульчачак Гайфетдинова, Радик Бариев и другие исполнители. Сейчас идет обсуждение о том, чтобы снять одноименный художественный фильм. Это очень мощное произведение.
Сильных спектаклей очень много. Если проанализировать продажи билетов последних десяти лет, то можно увидеть, что фестивальные спектакли «Минем исемем Кызыл», «Хан кызы Турандот» не являются кассовыми. Мне очень нравятся спектакли «Җилкәнсезләр», «Курчак туе» – они очень яркие и раскрывают философию нашего народа, его строптивость и свободолюбие. Мы никуда от этого не денемся.
Долгие годы эти спектакли уходили на второй план, поскольку легкие комедии пользовались большим спросом. Я искренне радуюсь, что наш зритель стал более глубоким. Он уже готов высидеть большее количество времени, чтобы понять суть содержания, и ходит на спектакли, которые требуют духовной отдачи.
– Когда к нам в редакцию журналов «Магариф» и «Гаилә hәм мәктәп» приезжают гости из Москвы и Санкт-Петербурга, мы обязательно ведем их знакомиться с Казанским кремлем, а вечером прогуливаемся по набережной озера Кабан. Получается, что территории нового Театра им. Камала станет продолжением набережной?
– Да, это будет общее логистическое кольцо. Я считаю, что территория набережной озера Кабан развивается. Для меня самой важной территорией является та сторона, которая выходит на Старо-Татарскую слободу. Здесь пристанище нашел памятник Шигабутдину Марджани, который выполнил прославленный скульптур и художник Баки Урманче при своей жизни. Это должна быть зона памяти.
– Татарский народ очень любит петь песни. Несколько лет назад Государственный советник Республики Татарстан Минтимер Шаймиев говорил о том, что хорошо бы создать музыкально-драматический театр. Если не ошибаюсь, эту инициативу поддержал и Салават Фатхутдинов (народный артист Татарстана, заслуженный артист России, народный артист Республики Башкортостан). Обсуждался ли в кулуарах подобный проект?
– Мы очень этого хотим. Есть много факторов, первым из которых является актуализация репертуара. Очень многие проекты, которые реализуются, это, как раз, создание материала для музыкально-драматического театра. Опера «Кара Пулат» – это хорошая фактура для этого направления. Скажем, лабораторией, которая аккумулирует эти произведения, в настоящее время является площадка Тинчуринского театра – тот же «Кара Пулат» привязан к этой площадке. Многие спектакли, которые ставились на сцене этого театра, имеют достойное музыкальное оформление. Преимущество этого театра – близость к Музею Салиха Сайдашева, который недавно был отремонтирован. У нас идея сделать постоянно действующую музыкально-драматическую лабораторию. Везде должны быть Личности.
Если вернуться к истории музыкально-драматического театра, то прекрасно понимаем, что базовый материал создается (в какой-то степени) в партнерстве. К примеру, первая татарская музыкальная комедия «Башмагым» композитора Джаудата Файзи, либретто Тази Гиззата по одноименной пьесе Хабибуллы Ибрагимова.
Мне очень нравится, что такие Личности у нас появляются. Ильяс Камал на сегодняшний день развернул свою деятельность. Мы чаще говорим о молодом таланте Эльмире Низамове. У нас есть Миляуша Хайруллина – в этом году она ставит «Кави-Сарвар» вместе с симфоническом оркестром и Ильгизом Зайниевым в качестве режиссера. У них премьера пройдет в рамках фестиваля «Мирас».
СПРАВКА НА ПОЛЯХ: Татарская опера «Кави-Сарвар» казанского композитора Миляуши Хайруллиной победила в масштабах страны на Всероссийском конкурсе молодых композиторов «Партитура». Победителей в восьми номинациях объявили в Большом зале консерватории им. П.И. Чайковского.
На площадке Тинчуринского театра Артур Исламов и Эльза Хайри (Эльза Исламова) вместе представили камерную оперу на татарском языке «Минем Такташ», созданную в рамках лаборатории «KazanOperaLab». Либреттистом выступил Рузаль Мухаметшин. Очень сильная постановка.
Для полноценного театра, чтобы репертуар сформировался и был коммерчески оправдан, необходимо от 32 до 40 постановок, сменяемых на протяжении двух-трех лет. После окончания строительства Камаловского театра, может быть, даже на площадке бывшего театра – сейчас трудно сказать – найти площадку для создания полноценного музыкально-драматического театра. Считаю, это очень важное направление.
Оперный театр
– В этом году Государственный театр оперы и балета им. Мусы Джалиля порадовал своих поклонников показом оперы Назиба Жиганова «Джалиль». Это его последняя из восьми опер. Вспомним их названия: «Качкын», «Ирек», «Поэт», «Тюляк», «Намус» – нам они не известны, поскольку нет постановок. Среди них самая известная – «Алтынчәч» на либретто Мусы Джалиля. Ее первая постановка состоялась в нашем Оперном театре 9 июня 1941 года. Татарская общественность, в том числе главные редактора ведущих изданий Татарстана, неоднократно выражали желание, чтобы на сцене Оперного театра было побольше постановок национальных авторов. Не пришло ли время серьезно обратиться к этому вопросу, когда мы говорим о возрождении национальной музыки, и поставить эти оперы в рамках Шаляпинского фестиваля?
– Если говорить объективно, то опера – это очень консервативное искусство. Большинство оперных постановок, которые идут в мире, базируются на классическом репертуаре ни один век. Если проанализируете афишу любого оперного театра, то доля современных постановок не столь велика.
– Может, стоит эту тенденцию поменять?
– Пройдут столетия, такие музыкальные произведения, такие оперы, как у Назиба Жиганова, они останутся. Но не все «выстреливает», и всему свое время. Если это задокументировано с точки зрения музыкального искусства, есть профессиональное либретто, полная партитура, то рано или поздно это будет визуализировано. Сейчас композиторы совместно с либреттистами пишут множество постановок и музыкальных спектаклей с «нуля».
Недавно я встречалась с тремя студентками нашего Хореографического училища, лауреатами различных конкурсов. Они вышли с инициативой постановки национального балета на музыку Назиба Жиганова. То, что наша молодежь знакома с этим материалом и готова его визуализировать – это отлично. Сегодня они просят у нас помощи, и мы их обязательно поддержим.
Больше сорока лет назад в Татарском оперном театре было много национальных оперных постановок. Однако зрительный зал был пустым. Сегодня у нас стопроцентная наполняемость на все национальные постановки. Оперы на татарском языке, такие как «Золотая Орда», «Сююмбике», «Любовь поэта», «Джалиль» – все они идут с аншлагом.
Второе важное для меня направление – мы должны продвигать эти постановки в репертуар других театров. Неправильно ограничиваться только нашим Театром оперы и балета. Очень важно, чтобы наши совместные постановки шли в Казахстане, Кыргызстане – где схожие культуры. Для меня, может быть, на ближайшие пять лет, если все будет хорошо, это было бы более оптимистичной задачей, которую хотелось бы поставить и хотелось бы решить. Мы сейчас выстраиваем очень хорошие отношения со многими тюркскими площадками. В России установились хорошие партнерские связи. К примеру, в Чувашии поставят оперу «Кара Пулат» – почему нет? Или в Башкортостане «Золотую Орду». Вопрос в том, чтобы произведения наших национальных авторов звучали и на других площадках.
– Министерство культуры и Вы лично приложили значительные усилия, чтобы мировая общественность познакомилась с операми татарских композиторов через французский канал «Mezzo». Первоначально французы сами приехали? Это платный проект?
СПРАВКА: Французский телеканал «Mezzo» посвящен классической музыке, джазу, музыкальному фольклору и балету.
– Мы вышли на них с инициативой о сотрудничестве сами. Безусловно, это платная история – мы оплачиваем съемки. Французский канал «Mezzo» снял несколько оперных постановок в Казани. У них в программе шла целая вкладка национального балета и оперы. Мы не оплачиваем эфир – у них есть требование к съемкам контента с помощью их режиссеров и операторов. Если вы посмотрите, как все было отснято, это реально очень круто. Как красиво сделаны съемки балета «Шурале» – там общие планы чередуются с детализированными кадрами каждого персонажа. Это своя культура. У меня были встречи в рамках Санкт-Петербургского культурного форума, и все мои коллеги восторженно делились впечатлениями от просмотра нашей национальной оперы. «Мы вчера по каналу «Mezzo» целый вечер смотрели вашу национальную оперу. Это просто фантастически, как и ваш национальный балет!» – такие искренние отзывы я услышала от них. Как раз транслировались балеты «Шурале» Фарида Яруллина, «Золотая Орда» Резеды Ахияровой на либретто Рената Хариса, оперы «Любовь поэта» Резеды Ахияровой и «Джалиль» Назиба Жиганова.
Новые проекты, новые концепции
– Может, Вам похлопотать на счет организации своего зала (или театра) для Государственного ансамбля песни и танца Татарстана? Только недавно я узнала о том, что за 85 лет у них не было зала.
– Эта проблема есть. Мы неоднократно поднимали эту тему, рассматривали ДК «Химиков», как площадку. Не срослось. У Государственного ансамбля песни и танца должно быть свое здание, наверно. Я расскажу о другой концепции. В Турции сложилась концепция управления – у них есть отдельные площадки и у них есть отдельные творческие коллективы. Невозможно каждый день собрать аудиторию, полный зал гостей на концерты этого ансамбля. Правда?
Они сегодня активны, как никогда. Так что я их поймать не могу. Когда я звоню Айрату Ринатовичу и спрашиваю, в Казани ли он и его коллектив, то получаю ответ, что они в Буинске – у них два концерта, а на другой день планируют поставить концерт в Кайбицах. «Пушкинская карта» их настолько мотивирует: они проводят мастер-классы, концерты. Они востребованы, и это так круто!
– Рассматривая афишу на январские каникулы, я обратила внимание, что очень много событий в рамках «Пушкинской карты». Почему она начинает действовать только с 14-летнего возраста? Ведь искусством интересуются все, начиная от школьников первого класса. У нас у всех большие надежды связаны с «Тукаевской картой».
– «Тукаевская карта» должна быть обеспечена денежными средствами. Для детей в Татарстане очень много бесплатных преференций – посещение всех музеев в республике бесплатное. Это та новация, которая была реализована в 2019 году под большой скепсис музеев. Сегодня каждый ребенок, который приходит с родителями, дополнительно оставляет финансовые ресурсы. Большой рост внебюджетных доходов у всех наших музеев – это своего рода маркетинговый ход. Допустим, ребенок приходит бесплатно со школой, а затем он туда приводит своих родителей. Ребенок – агент развития. Если мы «поймаем» его сегодня в сети своей культуры – может, это нехорошая фраза, тем не менее сделаем его адептом своей культуры и своих традиций, то мы сможем вернуть его родителей, бабушек-дедушек в эти сети. Чего боятся взрослые? Они боятся выглядеть непрофессионалами, потерять доверие своих детей.
У нас новый проект, мы хотим сделать журнал для детей, для семейного чтения, который будет рассказывать о нашем культурном наследии. В нем будет представлен исторический материал. Вскоре пройдет презентация первого выпуска. Мы хотим рассказать о нашем наследии глазами ребенка. Основная задача – вовлечь эту целевую аудиторию.
Почему с 14 лет, спрашиваете вы. В 2019–2020 годах мы проводили маркетинговые исследования и выяснили, что самый большой дефицит предложения – это для подростков. С 15 до 21 года мы вообще ничего не могли предложить. Самый большой результат «Пушкинской карты» заключается в том, что учреждения были мотивированы создавать контент и для этой целевой аудитории. Сегодня ниша предложений полностью занята и заполнена. Это очень правильное решение, реинвестирование контента. Если бы отдали самим учреждениям или все это осуществляли за счет грантов, то это ограничилось разовыми акциями. Когда студент заканчивает институт и в 21-22 года попадает на рынок труда, а в это время многие создают свои семьи, он возвращается в музей со своими детьми.
– А спектакли частных музеев входят в эту программу? Сколько сегодня негосударственных культурных организаций?
– Да, входят после прохождения определенной экспертизы. У нас в республике более 20 негосударственных музеев, более 10 частных театров. Что касается кружковой деятельности, то их очень тяжело сосчитать. Такую аналитику пока никто дать не может, поскольку очень много людей, зарегистрированных как самозанятые. Их по ОКВЭДу очень тяжело подтянуть, поскольку они заявляют себя сразу по нескольким видам деятельности. Этот сегмент экономики у нас продуктивно развивается.
Кинофестиваль. «В культуре должны быть Личности»
– Как Вы считаете, существование Казанcкого кинофестиваля достаточный стимул для развития национального кино, или есть нереодолимые преграды в форме финансов и кадров? Мы видим, как активно развивается кино в Казахстане, Иране.
– Вопрос совсем не в финансах. Давайте разделим вопрос на два направления – есть киноискусство и есть кинопроизводство. Люди пытаются к развитию кинематографа относиться с одной колокольни. Киноискусство может развиваться при государственной или спонсорской поддержке. Однако смысл заключается в том, что или я выбираю тему, которая меня интересует, или это кино не будет прокатным с точки зрения эталонного продукта. Или нужно, чтобы фильм вошел в Золотой фонд нашей классики, и нужно этот фильм снять. Затем его можно продвигать, и приучать людей к тому, чтобы они это воспринимали. Это должно, наверное, дотироваться со стороны государства или спонсоров. Относительно кинопроизводства – это коммерческая история, там могут быть гонорары. Здесь должны работать другие финансовые инструменты. Арт-хаусное кино не очень дорогое – самое главное, там должна быть мысль. Есть фильмы, буквально снятые на коленках. Однако они могут «выстрелить», как очень яркое явление.
– В этом году открытием года по праву стал фильм «Ибн-Фадлан». Фильм, рассказывающий о посещении Древнего Булгара арабским путешественником и писателем Ибн-Фадланом, снят силами издательства «Хузур» Духовного управления мусульман Татарстана. Недавно он получил прокатное удостоверение. Надеемся, что затем его покажут на центральном телеканале, как, к примеру, фильм «Сестренка» – военная драма Александра Галибина по повести Мустая Карима. Мне он очень понравился.
– Фильм «Ибн-Фадлан» снимался при поддержке государства. «Сестренка» – это реально очень яркий фильм. Его снимали в партнерстве с Walt Disney. Я бы обратила ваше внимание на другой фильм – о самом Мустае Кариме. Его презентация состоялась в Театре оперы и балета, и на презентацию приезжал его внук. Как он хорошо снят! Никто не мог оторваться от экрана, настолько хорошо подан материал. Это полноценный полнометражный документальный фильм, который переворачивает восприятие той эпохи. Он раскрывает глубину личности. Мне кажется, государство сегодня должно озаботиться созданием такого контента – фильма-исследования, в том числе с участием молодежи. Чтобы именно молодые сегодня изучали Личность, события страны через призму той или иной личности. За счет того, что молодые создатели будут транслировать контент на своем адаптированном языке визуальных образов, проект мог бы стать знаковым. Проблема заключается в следующем прокате. Мы можем сколько угодно фильмов снять, однако вопрос в том, на какую целевую аудиторию мы рассчитываем. Мне нравится фильм «Байгал», главным героем которого является Галимжан. Когда-то он занимался любимым делом, у него была любимая женщина. Однако в погоне за грезами он все потерял и остался в одиночестве. Фильм очень сложный. Это как в театре. Понимаете, мы должны накопить массу и научить людей воспринимать этот сложный материал.
– Как пишет в своем бестселлере «Черчилль и Оруэлл. Битва за свободу» лауреат Пулитцеровской премии Томас Рикс, премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль в годы политического забвения занимался живописью. В прошлом году с успехом прошла выставка Сергея Шойгу «Творчество ради жизни» в Казанском кремле. Кто из татарстанских политиков имеет «культурное» хобби?
– Вопрос не в том, кто занимается. Вопрос в том, кто готов обнародовать свои интересы и пристрастия. На самом деле, мы живем в достаточно жестоком мире, и любое твое действие за счет публичности сразу становится достоянием большой аудитории ввиду развития интернета и медиакоммуникаций. Как говорится, на чужой роток не накинешь платок. Обратно ты получаешь очень много жестокой реакции, много критики.
Часто люблю повторять, что мы две тысячи лет жили в эпоху доминирования кодифицированных норм – это Библия, Коран. Это духовно-нравственные кодексы, в этих книгах зафиксированы правильные и неправильные постулаты и предписания. (Что плохо, что хорошо – дословно.) Если обратимся к истории, то в эпоху Золотой Орды не было доминирования одной религии. В любом городе руководство выбирало кодекс, по которому будет вершиться суд. Если есть кодифицированный свод требований, то любой судья аргументирует не на эмоциях, а на норме. Мы все в душе стремимся к справедливости. Самый большой спрос сегодня на справедливость. А мы с вами откатились на две тысячи лет назад, когда решение убивать гладиатора или нет, принимает толпа. Это голосование путем знаков «палец наверх», «палец вниз», «смайлик» – оно сегодня доминирует в обществе. Очень многие решения в обществе принимаются не на основе разумной оценки обстоятельств, а за счет манипуляции толпой. Это страшно, на самом деле. Я считаю, что человек должен руководствоваться разумом. Сегодня любая публикация, к сожалению, влечет за собой большой объем негатива. Не каждый талантливый человек, даже если он считает талантливым себя сам, готов выйти на сцену и показать без страха свое искусство и творчество людям.
– А Вы сами рисуете?
– Я пишу стихи, но никогда их не опубликую. Я пишу их быстро и уничтожаю, для меня это больше элемент эмоциональной разгрузки.
– Мы помним времена, когда в Театре оперы и балета им. Мусы Джалиля работала целая плеяда татарских артистов: Хайдар Бегичев, Зиля Сунгатуллина, Венера Ганиева, Айдар Файзрахманов, Рафаэль Сахабиев, Галина Казанцева и другие. Сегодня, чтобы поставить новую национальную оперу, приходится приглашать эстрадных певцов. Консерватория мало готовит национальных кадров, или наш Театр оперы не готов им предоставить место работы?
– Я постоянно на связи с Филюсом Кагировым. Считаю его очень талантливым человеком. Я его спрашиваю, кем он себя считает, и получаю от него ответ: «Я везде понемножку». На самом деле, у него академическое образование, и то, что он выступает на сцене Театра оперы и балета, как и Артур Исламов, которого все высоко ценят, другие молодые певцы, это замечательно. Эстрада дает быстрые деньги, оперное искусство не столь быстро окупаемое. Филюса трудно представить в хоре или чтобы он работал только в Оперном театре – у него активная концертная, гастрольная деятельность. Для него это тоже будет ограничением свободы.
Если говорить о солистах, то это общая концепция руководства Театра оперы и балета. Она – во многих странах мира, когда есть свой хор, имеются свой оркестр и кардебалет, но примы, премьеры и солисты зачастую приглашенные.
Я очень люблю оперное искусство. На мой взгляд, это высший пилотаж – этому невозможно научиться, должны быть природные данные и талант. Выдержать трехчасовую оперу и при этом взять диапазон четыре октавы, так, чтобы хватало грудной клетки, – это достаточно сложно.
Могу посмотреть оперу пять, семь или десять раз, и мне интересно изменение ее звучания в исполнении того или иного артиста. Например, есть лучшие исполнители партии Виолетты в «Травиате». Исполнитель заточен, и должен выучить ее без изъянов. Однако это не означает, что он также будет успешен в «Турандот».
Помню, когда Гульнара Гатина уезжала в Италию, мы ей помогали изучить партию. Мастерство заключается в партии. Если говорить о всех вышеназванных артистах, они были успешны не только на сцене нашего театра, но и на ведущих площадках мира. Они ушли в новую классику или начинали с эстрадного искусства.
– Как продолжение к этому вопросу...
Многие наши певцы работают в разных российских театрах, кто-то за рубежом – Альбина Шагимуратова, Аида Гарифуллина, Рузиль Гатин... Вот недавно с помощью Министерства на сцене Большого концертного зала выступил Ярамир. Нет ли у министра в планах провести эксперимент – пригласить наших соотечественников для следующей, новой постановки?
– Им также нужна свобода. Никто из них не привязан к одному театру. Ярамир – очень яркий исполнитель, он уехал учиться в Мариинку (Мариинский театр). Это высокий уровень! Кстати, Артур Исламов также окончил Высшую школу музыкального и театрального искусства Мариинского театра и вернулся в Татарстан. Надеюсь, что и Ярамир приедет обратно – у него великолепный голос и большое будущее!
– Наш журнал связан с воспитанием и интеллектуальным развитием детей, подрастающего поколения и их родителей. Как в Вашей семье прививали любовь к культуре и искусству. Какой совет Вы бы могли дать родителям, ведь так важно сохранять традиции народа и начинать эту работу с малых лет.
– У нас классическая, с точки зрения 19 века, организация быта – живем четыре поколения в одном доме: моя мама, я, дочь с мужем – моя молодежь – и внук. Как было организовано пространство? Пока трудоспособные члены семьи «вкалывают в поле» и не только в поле, зарабатывают деньги, старшее поколение занимается воспитанием внуков и правнуков. В этом плане у нас выстроенная концепция. Моя мама, Нуржиган Умаровна, является главой семьи, ее слово главное. Мы тихо молчим, когда она говорит. Очень многое значит школа. Мы выросли в русскоязычной среде, и дома была большая дискуссия, куда отдать племянника учиться. Его отдали в полилингвальную гимназию «Адымнар». Сестра с мужем и, конечно, племянник теперь разговаривают по-татарски. Хотя, признаюсь, в начале были сложности. Мне отправляли на ватсап предложения на татарском, и я их переводила. Сама я хорошо понимаю по-татарски и читаю.
Мой зять окончил школу с татарским языком обучения, и дома мы стараемся с нашим внуком Эриком разговаривать только на татарском языке. Он маленький еще – год и три месяца. Мама моя разговаривает с ним тоже на татарском языке. Как мы его воспитываем? Балуем, как и в любой семье.
Сюмбель ТАИШЕВА
Фото взято с сайта mincult.tatarstan.ru
Следующий, 2023 год объявлен Годом национальных культур и традиций. Накануне мы встретились с Ирадой Хафизяновной в Министерстве культуры и на протяжении полутора часов обсудили самые острые и волнующие татарстанскую общественность вопросы.
– Вы провели большую пресс-конференцию с журналистами и подвели итоги 2022 года. Что Вы считаете самым большим достижением за годы своей работы министром культуры Татарстана?
– Пока еще рано подводить итоги. Произошло очень много изменений. Их результат проявляется намного позднее, особенно в культуре, поскольку есть вопрос «отложенных результатов». Наверное, неправильно оценивать итоги деятельности только за последние пять лет моего руководства. Ряд проектов начинались при предыдущих министрах культуры – при Зиле Валеевой – я пришла в Министерство, когда она им руководила.
Есть проекты, которые начинались при Айрате Сибагатуллине. Часть стартовала тогда, когда я была вне Министерства. Результаты всех этих проектов, а некоторые из них стартовали еще в 2012–2013 годах – мы видим сегодня. Многие, к примеру, отмечают яркую молодежную культуру. «Печән базары» появился еще раньше, в 2011 году. Продвигались книжная ярмарка, «Живой город», проект Нурбека Батуллы, «Калеб» – понимаете, все это идет по нарастающей. В культуре нельзя ждать, что сегодня ты принимаешь решение, а завтра получается хорошо. Считаю, что самое важное из того, что произошло – это преемственность. Мы не ломали ту практику, которая сложилась до нас. Успешные проекты, которые зародились 10-15 лет назад, продолжаются.
СПРАВКА НА ПОЛЯХ: Министр культуры Татарстана Ирада Аюпова впервые переступила порог Министерства в статусе заместителя в июле 2008 года. Спустя семь лет, уже в статусе первого заместителя она возглавила Главное архивное управление при Кабинете министров Татарстана. Спустя несколько месяцев, в мае 2016 года она становится председателем Государственного комитета Республики Татарстан по архивному делу.
В мае 2018 года Ирада Хафизяновна была назначена министром культуры Татарстана.
Из новых проектов мне бы хотелось отметить «Культурный год – стиль жизни», решение вопроса актуализации традиционной культуры. Мы показываем, что наша идентичность может достойно выражаться в современном мире. Не стыдно быть татаркой или татарином, не стыдно быть чувашкой или чувашином, носить свою национальную одежду и готовить национальную еду. Важно, чтобы мы не боялись быть теми, кем мы являемся по происхождению. Воспитание гордости за свой народ идет, в том числе, за счет реализации таких проектов.
Накануне Нового года Институт культуры принял участие в федеральном проекте – елки наряжали традиционными промыслами. Ректор Роза Шайхадаровна говорила о том, что мастера, которые наряжали елки изделиями из гжели, приехали к нам и пытались воссоздать наши промыслы и техники – у них это не всегда получается. Настолько сложное у н ремесло. Мы всегда были территорией профессионалов и ремесленников в хорошем смысле этого слова.
У нас проходит фестиваль «Һөнәр». Это очень мудрое и умное слово. Его нивелируют больше, «Һөнәрче» больше используют как менеджер. У любого человека, который хочет быть успешным, должно быть ремесло. Если он не профессионал в чем-то до глубины костей, то невозможно говорить о его успешности в каком-то направлении.
Второй проект – «Кино за семь дней». В его концепции заложено, что есть профессионал. Есть человек, который формирует команду и снимает кино о Казани. Вопрос заключается не в том, что они приезжают к нам, а в том, что мастер передает свои компетенции своим подмастерьям. Это образовательно-просветительский проект, и мы надеемся, что он будет продолжен в 2023 году.
–Какими событиями запомнились предыдущие годы по линии вашего Министерства в части строительства культурных объектов? К примеру, при Зиле Рахимьяновне начиналось строительство Кукольного театра.
– Если говорить про инфраструктурные проекты, то их было реализовано множество, в том числе строительство двух новых театров. Часто вспоминаю, как Туфан Миннуллин выступал перед своей смертью в Госсовете Татарстана. Он поинтересовался, что было бы, если Президент России Владимир Владимирович Путин задал вопрос Рустаму Нургалиевичу о том, какие изменения произошли у нас в культуре, после его доклада об изменениях в экономической сфере в Татарстане. Тогда Туфан Абдуллович сказал, что можно было бы рассказать о программе сельских клубов. Однако у нас есть крупные города, в том числе Набережные Челны – город, который намного крупнее столиц субъектов Российской Федерации. А Набережночелнинский драматический театр ютится в непонятно каком здании. В Нижнекамске, городе нефтехимии, не менее в худших условиях располагается Нижнекамский драмтеатр. И самое главное, он поднял проблему Национальной библиотеки – более 50 лет не решался вопрос ее переезда.
– Вам дали вектор, и можно сказать, что Туфан Абдуллович стал вашей путеводной звездой. Он, кстати, очень любил приходить к нам в редакции и общаться с редакторами и журналистами. В редакции журнала «Идель» стоит самовар, который он когда-то подарил. Большой честью для гостей является испить из него чаю.
– Я всегда говорю: «Аллага шөкер, мне сильно повезло». Программа-минимум Туфана Абдулловича реализована. В Набережных Челнах мы построили два театра за эти четыре с половиной года и торжественно открыли их – это Набережночелнинский драматический театр. Считаю, здорово, что этот театр получил имя Аяза Гилязова. Он стал центром татарской культуры в Набережных Челнах и Закамской зоне. У них прекрасные отношения с Союзом писателей и со всеми творческими союзами. Там реализуются выставочные проекты. Постоянно проходят мероприятия и юбилейные вечера с татарскими писателями. В этом году мы открыли «Мастеровые» – хороший Русский драматический театр. У него появилось свое здание. Это очень мощные проекты. В Нижнекамске ремонт начинался еще в 2017 году, тем не менее благодаря дополнительному финансированию мы отремонтировали Нижнекамский драмтеатр. В этом городе 28 декабря 2022 года состоялось открытие Театра юного зрителя, а в этом году начнется ремонт Нижнекамского музыкального колледжа. По системе образования очень много сделано – отремонтировано более 20 музыкальных школ, идет ремонт Фешинского училища и Музыкального колледжа им. Аухадеева. Скоро начнется «движение» по Театральному училищу, по Казанскому ТЮЗу. Стройка идет полным ходом.
– Сегодня можно гордиться зданием Национальной библиотеки. Когда-то там располагался Национально-культурный центр «Казань», мы, будучи учениками исторического класса, туда ходили на экскурсии в музей и работали в фондах. А как теперь дела обстоят с фондами бывшего НКЦ? Высказывалось опасение, что его фонды разойдутся по разным уголкам, и их тяжело будет собрать воедино.
– Национальная библиотека является центром притяжения молодежи, это – одна из лучших библиотек страны, а может, даже и мира. Там есть уважительное отношение к традиционным фондам и к зоне «тишины». Есть территория, которая предполагает более свободную атмосферу – зона абонемента. Она более свободная, и здесь соблюдается требование не мешать соседу и уважать его интересы.
Часть фондов НКЦ уйдет в здание магистрата на ул. Баумана, 2. В январе в Казани запланирована выставка из фондов Музея тысячелетия Казани в здании Присутственных мест в Казанском кремле. Сейчас идет подготовка этой экспозиции.
«Меня радует, что зритель стал более глубоким»
Я вас очень часто вижу на премьерах в Татарском государственном академическом театре им. Г. Камала. Прошел открытый международный конкурс, связанный с концепцией строительства нового здания Театра им. Г. Камала. Победителем стал проект Консорциума под лидерством ООО «Ваухаус» (Москва). Презентацию начал японский архитектор Кэнго Кума, в эту команду также вошли Werner Sobek AG (Штутгарт, Германия) и проектно-творческая мастерская известного казанского архитектора Германа Бакулина. Какова судьба проекта в наше непростое время?
– Мы вплотную работаем над строительством нового здания Театра им. Камала. Продолжается обсуждение, и мы сейчас детализируем и уточняем технические параметры (по логистике, посадочным местам и другим моментам. Обсуждаем штатное расписание, чтобы предусмотреть территорию для сотрудников). Его здание должно соответствовать современным требованиям со всех сторон, не только с точки зрения архитектурной формы и оборудования, и прежде всего с точки зрения организации пространства. Театр сегодня определяется не столько постановками, сколько той атмосферой, которая в нем создается, и тем, насколько он ориентирован на людей.
– Какой спектакль из репертуара Камаловского театра вам по душе?
– Я на самом деле люблю театральное искусство, татарское особенно. Из постановок мне нравится «Кара чикмән» («Черная бурка»), но ее убрали из репертуара. Служить человеку не означает служить хозяину – это такая мощная философия. Очень важно, это то, что любого человека ведет вперед. Великолепная игра актеров. Хотя это постановка не татарского драматурга, а Геора Хугаева (Ред. – осетинский драматург, режиссер, писатель, поэт и общественный деятель). Из произведений татарских драматургов мне очень нравится театральный роман «Телсез күке» – его тоже сняли из репертуара. Великолепный состав исполнителей – Азгар Шакиров, Рамиль Тухватуллин, Искандер Хайруллин, Гульчачак Гайфетдинова, Радик Бариев и другие исполнители. Сейчас идет обсуждение о том, чтобы снять одноименный художественный фильм. Это очень мощное произведение.
Сильных спектаклей очень много. Если проанализировать продажи билетов последних десяти лет, то можно увидеть, что фестивальные спектакли «Минем исемем Кызыл», «Хан кызы Турандот» не являются кассовыми. Мне очень нравятся спектакли «Җилкәнсезләр», «Курчак туе» – они очень яркие и раскрывают философию нашего народа, его строптивость и свободолюбие. Мы никуда от этого не денемся.
Долгие годы эти спектакли уходили на второй план, поскольку легкие комедии пользовались большим спросом. Я искренне радуюсь, что наш зритель стал более глубоким. Он уже готов высидеть большее количество времени, чтобы понять суть содержания, и ходит на спектакли, которые требуют духовной отдачи.
– Когда к нам в редакцию журналов «Магариф» и «Гаилә hәм мәктәп» приезжают гости из Москвы и Санкт-Петербурга, мы обязательно ведем их знакомиться с Казанским кремлем, а вечером прогуливаемся по набережной озера Кабан. Получается, что территории нового Театра им. Камала станет продолжением набережной?
– Да, это будет общее логистическое кольцо. Я считаю, что территория набережной озера Кабан развивается. Для меня самой важной территорией является та сторона, которая выходит на Старо-Татарскую слободу. Здесь пристанище нашел памятник Шигабутдину Марджани, который выполнил прославленный скульптур и художник Баки Урманче при своей жизни. Это должна быть зона памяти.
– Татарский народ очень любит петь песни. Несколько лет назад Государственный советник Республики Татарстан Минтимер Шаймиев говорил о том, что хорошо бы создать музыкально-драматический театр. Если не ошибаюсь, эту инициативу поддержал и Салават Фатхутдинов (народный артист Татарстана, заслуженный артист России, народный артист Республики Башкортостан). Обсуждался ли в кулуарах подобный проект?
– Мы очень этого хотим. Есть много факторов, первым из которых является актуализация репертуара. Очень многие проекты, которые реализуются, это, как раз, создание материала для музыкально-драматического театра. Опера «Кара Пулат» – это хорошая фактура для этого направления. Скажем, лабораторией, которая аккумулирует эти произведения, в настоящее время является площадка Тинчуринского театра – тот же «Кара Пулат» привязан к этой площадке. Многие спектакли, которые ставились на сцене этого театра, имеют достойное музыкальное оформление. Преимущество этого театра – близость к Музею Салиха Сайдашева, который недавно был отремонтирован. У нас идея сделать постоянно действующую музыкально-драматическую лабораторию. Везде должны быть Личности.
Если вернуться к истории музыкально-драматического театра, то прекрасно понимаем, что базовый материал создается (в какой-то степени) в партнерстве. К примеру, первая татарская музыкальная комедия «Башмагым» композитора Джаудата Файзи, либретто Тази Гиззата по одноименной пьесе Хабибуллы Ибрагимова.
Мне очень нравится, что такие Личности у нас появляются. Ильяс Камал на сегодняшний день развернул свою деятельность. Мы чаще говорим о молодом таланте Эльмире Низамове. У нас есть Миляуша Хайруллина – в этом году она ставит «Кави-Сарвар» вместе с симфоническом оркестром и Ильгизом Зайниевым в качестве режиссера. У них премьера пройдет в рамках фестиваля «Мирас».
СПРАВКА НА ПОЛЯХ: Татарская опера «Кави-Сарвар» казанского композитора Миляуши Хайруллиной победила в масштабах страны на Всероссийском конкурсе молодых композиторов «Партитура». Победителей в восьми номинациях объявили в Большом зале консерватории им. П.И. Чайковского.
На площадке Тинчуринского театра Артур Исламов и Эльза Хайри (Эльза Исламова) вместе представили камерную оперу на татарском языке «Минем Такташ», созданную в рамках лаборатории «KazanOperaLab». Либреттистом выступил Рузаль Мухаметшин. Очень сильная постановка.
Для полноценного театра, чтобы репертуар сформировался и был коммерчески оправдан, необходимо от 32 до 40 постановок, сменяемых на протяжении двух-трех лет. После окончания строительства Камаловского театра, может быть, даже на площадке бывшего театра – сейчас трудно сказать – найти площадку для создания полноценного музыкально-драматического театра. Считаю, это очень важное направление.
Оперный театр
– В этом году Государственный театр оперы и балета им. Мусы Джалиля порадовал своих поклонников показом оперы Назиба Жиганова «Джалиль». Это его последняя из восьми опер. Вспомним их названия: «Качкын», «Ирек», «Поэт», «Тюляк», «Намус» – нам они не известны, поскольку нет постановок. Среди них самая известная – «Алтынчәч» на либретто Мусы Джалиля. Ее первая постановка состоялась в нашем Оперном театре 9 июня 1941 года. Татарская общественность, в том числе главные редактора ведущих изданий Татарстана, неоднократно выражали желание, чтобы на сцене Оперного театра было побольше постановок национальных авторов. Не пришло ли время серьезно обратиться к этому вопросу, когда мы говорим о возрождении национальной музыки, и поставить эти оперы в рамках Шаляпинского фестиваля?
– Если говорить объективно, то опера – это очень консервативное искусство. Большинство оперных постановок, которые идут в мире, базируются на классическом репертуаре ни один век. Если проанализируете афишу любого оперного театра, то доля современных постановок не столь велика.
– Может, стоит эту тенденцию поменять?
– Пройдут столетия, такие музыкальные произведения, такие оперы, как у Назиба Жиганова, они останутся. Но не все «выстреливает», и всему свое время. Если это задокументировано с точки зрения музыкального искусства, есть профессиональное либретто, полная партитура, то рано или поздно это будет визуализировано. Сейчас композиторы совместно с либреттистами пишут множество постановок и музыкальных спектаклей с «нуля».
Недавно я встречалась с тремя студентками нашего Хореографического училища, лауреатами различных конкурсов. Они вышли с инициативой постановки национального балета на музыку Назиба Жиганова. То, что наша молодежь знакома с этим материалом и готова его визуализировать – это отлично. Сегодня они просят у нас помощи, и мы их обязательно поддержим.
Больше сорока лет назад в Татарском оперном театре было много национальных оперных постановок. Однако зрительный зал был пустым. Сегодня у нас стопроцентная наполняемость на все национальные постановки. Оперы на татарском языке, такие как «Золотая Орда», «Сююмбике», «Любовь поэта», «Джалиль» – все они идут с аншлагом.
Второе важное для меня направление – мы должны продвигать эти постановки в репертуар других театров. Неправильно ограничиваться только нашим Театром оперы и балета. Очень важно, чтобы наши совместные постановки шли в Казахстане, Кыргызстане – где схожие культуры. Для меня, может быть, на ближайшие пять лет, если все будет хорошо, это было бы более оптимистичной задачей, которую хотелось бы поставить и хотелось бы решить. Мы сейчас выстраиваем очень хорошие отношения со многими тюркскими площадками. В России установились хорошие партнерские связи. К примеру, в Чувашии поставят оперу «Кара Пулат» – почему нет? Или в Башкортостане «Золотую Орду». Вопрос в том, чтобы произведения наших национальных авторов звучали и на других площадках.
– Министерство культуры и Вы лично приложили значительные усилия, чтобы мировая общественность познакомилась с операми татарских композиторов через французский канал «Mezzo». Первоначально французы сами приехали? Это платный проект?
СПРАВКА: Французский телеканал «Mezzo» посвящен классической музыке, джазу, музыкальному фольклору и балету.
– Мы вышли на них с инициативой о сотрудничестве сами. Безусловно, это платная история – мы оплачиваем съемки. Французский канал «Mezzo» снял несколько оперных постановок в Казани. У них в программе шла целая вкладка национального балета и оперы. Мы не оплачиваем эфир – у них есть требование к съемкам контента с помощью их режиссеров и операторов. Если вы посмотрите, как все было отснято, это реально очень круто. Как красиво сделаны съемки балета «Шурале» – там общие планы чередуются с детализированными кадрами каждого персонажа. Это своя культура. У меня были встречи в рамках Санкт-Петербургского культурного форума, и все мои коллеги восторженно делились впечатлениями от просмотра нашей национальной оперы. «Мы вчера по каналу «Mezzo» целый вечер смотрели вашу национальную оперу. Это просто фантастически, как и ваш национальный балет!» – такие искренние отзывы я услышала от них. Как раз транслировались балеты «Шурале» Фарида Яруллина, «Золотая Орда» Резеды Ахияровой на либретто Рената Хариса, оперы «Любовь поэта» Резеды Ахияровой и «Джалиль» Назиба Жиганова.
Новые проекты, новые концепции
– Может, Вам похлопотать на счет организации своего зала (или театра) для Государственного ансамбля песни и танца Татарстана? Только недавно я узнала о том, что за 85 лет у них не было зала.
– Эта проблема есть. Мы неоднократно поднимали эту тему, рассматривали ДК «Химиков», как площадку. Не срослось. У Государственного ансамбля песни и танца должно быть свое здание, наверно. Я расскажу о другой концепции. В Турции сложилась концепция управления – у них есть отдельные площадки и у них есть отдельные творческие коллективы. Невозможно каждый день собрать аудиторию, полный зал гостей на концерты этого ансамбля. Правда?
Они сегодня активны, как никогда. Так что я их поймать не могу. Когда я звоню Айрату Ринатовичу и спрашиваю, в Казани ли он и его коллектив, то получаю ответ, что они в Буинске – у них два концерта, а на другой день планируют поставить концерт в Кайбицах. «Пушкинская карта» их настолько мотивирует: они проводят мастер-классы, концерты. Они востребованы, и это так круто!
– Рассматривая афишу на январские каникулы, я обратила внимание, что очень много событий в рамках «Пушкинской карты». Почему она начинает действовать только с 14-летнего возраста? Ведь искусством интересуются все, начиная от школьников первого класса. У нас у всех большие надежды связаны с «Тукаевской картой».
– «Тукаевская карта» должна быть обеспечена денежными средствами. Для детей в Татарстане очень много бесплатных преференций – посещение всех музеев в республике бесплатное. Это та новация, которая была реализована в 2019 году под большой скепсис музеев. Сегодня каждый ребенок, который приходит с родителями, дополнительно оставляет финансовые ресурсы. Большой рост внебюджетных доходов у всех наших музеев – это своего рода маркетинговый ход. Допустим, ребенок приходит бесплатно со школой, а затем он туда приводит своих родителей. Ребенок – агент развития. Если мы «поймаем» его сегодня в сети своей культуры – может, это нехорошая фраза, тем не менее сделаем его адептом своей культуры и своих традиций, то мы сможем вернуть его родителей, бабушек-дедушек в эти сети. Чего боятся взрослые? Они боятся выглядеть непрофессионалами, потерять доверие своих детей.
У нас новый проект, мы хотим сделать журнал для детей, для семейного чтения, который будет рассказывать о нашем культурном наследии. В нем будет представлен исторический материал. Вскоре пройдет презентация первого выпуска. Мы хотим рассказать о нашем наследии глазами ребенка. Основная задача – вовлечь эту целевую аудиторию.
Почему с 14 лет, спрашиваете вы. В 2019–2020 годах мы проводили маркетинговые исследования и выяснили, что самый большой дефицит предложения – это для подростков. С 15 до 21 года мы вообще ничего не могли предложить. Самый большой результат «Пушкинской карты» заключается в том, что учреждения были мотивированы создавать контент и для этой целевой аудитории. Сегодня ниша предложений полностью занята и заполнена. Это очень правильное решение, реинвестирование контента. Если бы отдали самим учреждениям или все это осуществляли за счет грантов, то это ограничилось разовыми акциями. Когда студент заканчивает институт и в 21-22 года попадает на рынок труда, а в это время многие создают свои семьи, он возвращается в музей со своими детьми.
– А спектакли частных музеев входят в эту программу? Сколько сегодня негосударственных культурных организаций?
– Да, входят после прохождения определенной экспертизы. У нас в республике более 20 негосударственных музеев, более 10 частных театров. Что касается кружковой деятельности, то их очень тяжело сосчитать. Такую аналитику пока никто дать не может, поскольку очень много людей, зарегистрированных как самозанятые. Их по ОКВЭДу очень тяжело подтянуть, поскольку они заявляют себя сразу по нескольким видам деятельности. Этот сегмент экономики у нас продуктивно развивается.
Кинофестиваль. «В культуре должны быть Личности»
– Как Вы считаете, существование Казанcкого кинофестиваля достаточный стимул для развития национального кино, или есть нереодолимые преграды в форме финансов и кадров? Мы видим, как активно развивается кино в Казахстане, Иране.
– Вопрос совсем не в финансах. Давайте разделим вопрос на два направления – есть киноискусство и есть кинопроизводство. Люди пытаются к развитию кинематографа относиться с одной колокольни. Киноискусство может развиваться при государственной или спонсорской поддержке. Однако смысл заключается в том, что или я выбираю тему, которая меня интересует, или это кино не будет прокатным с точки зрения эталонного продукта. Или нужно, чтобы фильм вошел в Золотой фонд нашей классики, и нужно этот фильм снять. Затем его можно продвигать, и приучать людей к тому, чтобы они это воспринимали. Это должно, наверное, дотироваться со стороны государства или спонсоров. Относительно кинопроизводства – это коммерческая история, там могут быть гонорары. Здесь должны работать другие финансовые инструменты. Арт-хаусное кино не очень дорогое – самое главное, там должна быть мысль. Есть фильмы, буквально снятые на коленках. Однако они могут «выстрелить», как очень яркое явление.
– В этом году открытием года по праву стал фильм «Ибн-Фадлан». Фильм, рассказывающий о посещении Древнего Булгара арабским путешественником и писателем Ибн-Фадланом, снят силами издательства «Хузур» Духовного управления мусульман Татарстана. Недавно он получил прокатное удостоверение. Надеемся, что затем его покажут на центральном телеканале, как, к примеру, фильм «Сестренка» – военная драма Александра Галибина по повести Мустая Карима. Мне он очень понравился.
– Фильм «Ибн-Фадлан» снимался при поддержке государства. «Сестренка» – это реально очень яркий фильм. Его снимали в партнерстве с Walt Disney. Я бы обратила ваше внимание на другой фильм – о самом Мустае Кариме. Его презентация состоялась в Театре оперы и балета, и на презентацию приезжал его внук. Как он хорошо снят! Никто не мог оторваться от экрана, настолько хорошо подан материал. Это полноценный полнометражный документальный фильм, который переворачивает восприятие той эпохи. Он раскрывает глубину личности. Мне кажется, государство сегодня должно озаботиться созданием такого контента – фильма-исследования, в том числе с участием молодежи. Чтобы именно молодые сегодня изучали Личность, события страны через призму той или иной личности. За счет того, что молодые создатели будут транслировать контент на своем адаптированном языке визуальных образов, проект мог бы стать знаковым. Проблема заключается в следующем прокате. Мы можем сколько угодно фильмов снять, однако вопрос в том, на какую целевую аудиторию мы рассчитываем. Мне нравится фильм «Байгал», главным героем которого является Галимжан. Когда-то он занимался любимым делом, у него была любимая женщина. Однако в погоне за грезами он все потерял и остался в одиночестве. Фильм очень сложный. Это как в театре. Понимаете, мы должны накопить массу и научить людей воспринимать этот сложный материал.
– Как пишет в своем бестселлере «Черчилль и Оруэлл. Битва за свободу» лауреат Пулитцеровской премии Томас Рикс, премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль в годы политического забвения занимался живописью. В прошлом году с успехом прошла выставка Сергея Шойгу «Творчество ради жизни» в Казанском кремле. Кто из татарстанских политиков имеет «культурное» хобби?
– Вопрос не в том, кто занимается. Вопрос в том, кто готов обнародовать свои интересы и пристрастия. На самом деле, мы живем в достаточно жестоком мире, и любое твое действие за счет публичности сразу становится достоянием большой аудитории ввиду развития интернета и медиакоммуникаций. Как говорится, на чужой роток не накинешь платок. Обратно ты получаешь очень много жестокой реакции, много критики.
Часто люблю повторять, что мы две тысячи лет жили в эпоху доминирования кодифицированных норм – это Библия, Коран. Это духовно-нравственные кодексы, в этих книгах зафиксированы правильные и неправильные постулаты и предписания. (Что плохо, что хорошо – дословно.) Если обратимся к истории, то в эпоху Золотой Орды не было доминирования одной религии. В любом городе руководство выбирало кодекс, по которому будет вершиться суд. Если есть кодифицированный свод требований, то любой судья аргументирует не на эмоциях, а на норме. Мы все в душе стремимся к справедливости. Самый большой спрос сегодня на справедливость. А мы с вами откатились на две тысячи лет назад, когда решение убивать гладиатора или нет, принимает толпа. Это голосование путем знаков «палец наверх», «палец вниз», «смайлик» – оно сегодня доминирует в обществе. Очень многие решения в обществе принимаются не на основе разумной оценки обстоятельств, а за счет манипуляции толпой. Это страшно, на самом деле. Я считаю, что человек должен руководствоваться разумом. Сегодня любая публикация, к сожалению, влечет за собой большой объем негатива. Не каждый талантливый человек, даже если он считает талантливым себя сам, готов выйти на сцену и показать без страха свое искусство и творчество людям.
– А Вы сами рисуете?
– Я пишу стихи, но никогда их не опубликую. Я пишу их быстро и уничтожаю, для меня это больше элемент эмоциональной разгрузки.
– Мы помним времена, когда в Театре оперы и балета им. Мусы Джалиля работала целая плеяда татарских артистов: Хайдар Бегичев, Зиля Сунгатуллина, Венера Ганиева, Айдар Файзрахманов, Рафаэль Сахабиев, Галина Казанцева и другие. Сегодня, чтобы поставить новую национальную оперу, приходится приглашать эстрадных певцов. Консерватория мало готовит национальных кадров, или наш Театр оперы не готов им предоставить место работы?
– Я постоянно на связи с Филюсом Кагировым. Считаю его очень талантливым человеком. Я его спрашиваю, кем он себя считает, и получаю от него ответ: «Я везде понемножку». На самом деле, у него академическое образование, и то, что он выступает на сцене Театра оперы и балета, как и Артур Исламов, которого все высоко ценят, другие молодые певцы, это замечательно. Эстрада дает быстрые деньги, оперное искусство не столь быстро окупаемое. Филюса трудно представить в хоре или чтобы он работал только в Оперном театре – у него активная концертная, гастрольная деятельность. Для него это тоже будет ограничением свободы.
Если говорить о солистах, то это общая концепция руководства Театра оперы и балета. Она – во многих странах мира, когда есть свой хор, имеются свой оркестр и кардебалет, но примы, премьеры и солисты зачастую приглашенные.
Я очень люблю оперное искусство. На мой взгляд, это высший пилотаж – этому невозможно научиться, должны быть природные данные и талант. Выдержать трехчасовую оперу и при этом взять диапазон четыре октавы, так, чтобы хватало грудной клетки, – это достаточно сложно.
Могу посмотреть оперу пять, семь или десять раз, и мне интересно изменение ее звучания в исполнении того или иного артиста. Например, есть лучшие исполнители партии Виолетты в «Травиате». Исполнитель заточен, и должен выучить ее без изъянов. Однако это не означает, что он также будет успешен в «Турандот».
Помню, когда Гульнара Гатина уезжала в Италию, мы ей помогали изучить партию. Мастерство заключается в партии. Если говорить о всех вышеназванных артистах, они были успешны не только на сцене нашего театра, но и на ведущих площадках мира. Они ушли в новую классику или начинали с эстрадного искусства.
– Как продолжение к этому вопросу...
Многие наши певцы работают в разных российских театрах, кто-то за рубежом – Альбина Шагимуратова, Аида Гарифуллина, Рузиль Гатин... Вот недавно с помощью Министерства на сцене Большого концертного зала выступил Ярамир. Нет ли у министра в планах провести эксперимент – пригласить наших соотечественников для следующей, новой постановки?
– Им также нужна свобода. Никто из них не привязан к одному театру. Ярамир – очень яркий исполнитель, он уехал учиться в Мариинку (Мариинский театр). Это высокий уровень! Кстати, Артур Исламов также окончил Высшую школу музыкального и театрального искусства Мариинского театра и вернулся в Татарстан. Надеюсь, что и Ярамир приедет обратно – у него великолепный голос и большое будущее!
– Наш журнал связан с воспитанием и интеллектуальным развитием детей, подрастающего поколения и их родителей. Как в Вашей семье прививали любовь к культуре и искусству. Какой совет Вы бы могли дать родителям, ведь так важно сохранять традиции народа и начинать эту работу с малых лет.
– У нас классическая, с точки зрения 19 века, организация быта – живем четыре поколения в одном доме: моя мама, я, дочь с мужем – моя молодежь – и внук. Как было организовано пространство? Пока трудоспособные члены семьи «вкалывают в поле» и не только в поле, зарабатывают деньги, старшее поколение занимается воспитанием внуков и правнуков. В этом плане у нас выстроенная концепция. Моя мама, Нуржиган Умаровна, является главой семьи, ее слово главное. Мы тихо молчим, когда она говорит. Очень многое значит школа. Мы выросли в русскоязычной среде, и дома была большая дискуссия, куда отдать племянника учиться. Его отдали в полилингвальную гимназию «Адымнар». Сестра с мужем и, конечно, племянник теперь разговаривают по-татарски. Хотя, признаюсь, в начале были сложности. Мне отправляли на ватсап предложения на татарском, и я их переводила. Сама я хорошо понимаю по-татарски и читаю.
Мой зять окончил школу с татарским языком обучения, и дома мы стараемся с нашим внуком Эриком разговаривать только на татарском языке. Он маленький еще – год и три месяца. Мама моя разговаривает с ним тоже на татарском языке. Как мы его воспитываем? Балуем, как и в любой семье.
Сюмбель ТАИШЕВА
Фото взято с сайта mincult.tatarstan.ru
Язмага реакция белдерегез
Вход на сайт
РЕКОМЕНДУЕМ
Комментарийлар