Как группа иллюстраторов из железнодорожной газеты стала группой «13-ти»

Музей русского импрессионизма на основе «Большевика»

Наперед посоветую, если вы хотите получить удовольствие для души, прийти в музей даже ради того, чтобы увидеть само здание. Оно находится на Ленинградском проспекте, дом 15, строение 11. Для этого, выйдя на станции метро «Белорусская», нужно свернуть налево, пройти 10-15 минут пешком, и не доходя до стильного кирпичного здания Института Гете, свернуть во двор. Вы увидите там вывеску кондитерского магазина-кофейни с затейливым названием «Большевик».

Пройдете дальше и увидите необычное здание в виде футуристичекого цилиндра. Оно располагается на территории бывшей кондитерской фабрики «Большевик» – отсюда и название кафе. Это здание было специально реконструировано для демонстрации коллекций в выставочных залах, расположенных на трех этажах. Как только вы зайдете в музей, то почувствуете демократический дух, возможно потому что он частный. Вас встретит охранник, больше похожий на телохранителя, в костюме и белоснежной рубашке и предложит поставить зонт в специальное устройство, которое его тут же обернет в полиэтилен – теперь вы смело можете его сдать с другими вещами в гардероб. Рояль, расположенный в холле, оформление информационного стола и одновременные кассы, сам современный и минималистический интерьер – все это предвкушает удовольствие для утонченной аудитории. Не забудьте взять бесплатный аудиогид с наушниками, его выдают за соседним с кассой столом.  Забегая вперед, скажу, я сначала его не взяла, а затем вернулась и вновь посмотрела выставку с наушником, настолько интересной она мне показалась.

На втором и третьем этажах, как я понимаю, представлена постоянная коллекция отечественных художников конца XIX – первой половины XX века. Это работы кисти Валентина Серова, Константина Коровина, Василия Поленова, которые широко известны публике. Вы сможете увидеть работы более-менее известных художников, таких как Леонарда Туржанского, Алексея Исупова, Петра Петровича.

Рисунки «Тринадцати»

У нашего народа есть суеверие о том, что цифра «13» приносит несчастье. Кто-то даже отказывается начинать новое число в этот день, а другие покупать квартиру с таким номером, боясь несчастья.

Тем не менее, не все суеверны, особенно люди  советской эпохи. Так в редакции газеты «Гудок», которая считалась газетой железнодорожников и ее учредителем было Министерство путей сообщения СССР, спустя три года после ее создания собрались иллюстраторы Владимир Милашевский, Николай Кузьмин и Даниил Даран. Добавлю, в этом издании печатались писатели, которые считались цветом молодой советской прозы. Эта была эпоха исторических перемен, прихода большевистской власти, продвижения миссии нового правительства через работы художников и книги именитых писателей. Так вот, во время бесед родилась идея придать новый смысл городскому скетчу, внести новизну в фовизм и постимперессионизм. Трое коллег, которые мечтали о создании сельской колонии живописцев – вроде Арлезианской коммуны – решили пригласить к участию в новом проекте ленинградских художников-любителей, а также выпускников Высших художественно-технических мастерских. Нужно добавить, Вхутемас появился в одном из этапов послереволюционной реформы художественного образования и начал работать как раз в это время, осенью 1920 года, а сам декрет Совнаркома о его образовании появился 25 декабря того же года.

Выйдя из газеты «Гудок», Кузьмин, Млашевский и Даран отобрали работы вхутемасовцев с выставки «Рост» и пригласили к сотрудничеству Татьяну Лебедеву (Маврину), Бориса Рыбченкова, Леву Зевина, Михаила Недбайло, сестер Нину и Надежду Кашиных, ленинградцев писателя и художника-графиста Юрия Юркуна, актрису Ольгу Гильдебрандт-Арбенину, художника из Саратова Валентина Юстицкого.

Создателей московской группы «13», названной по количеству участников, нисколько не смутила роковая цифра. Ради правды добавлю, что в разные группы в нее входило до 21 участника.  Так что само название можно по-праву назвать вызовом своего времени, интеллектуальной провокацией.

В нее, группу 13-ти, вошли художники, которые называли себя раннесоветскими интеллектуалами и знатоками рисунка. Они ценили творчество и были далеки от политики. По их мнению, именно художник должен быть летописцем новой эпохи, он должен успеть зафиксировать для истории жизнь жителей Москвы, Ленинграда, Саратова. На протяжении трех лет – именно столько существовала группа (с 1929 по 1931 годы) – художники, используя популярные в те годы, тушь и перо, акварель и даже спички наблюдали за обычными горожанами в городских парках и на водных стадионах. Будто фотографы они оставили на своих работах трамваи и извозчиков, крестьян с тюками и служащих с портфелями. На некоторых работах есть виды исчезнувшей Москвы. Часть работ появились в Сердобске, куда Кузьмин пригласил погостить Милашевского. Там они рисовали акварелью по мокрой бумаге и создавали мгновенны «темповые» рисунки с натуры, когда спичку обмакивали в тушь. Для них главным условием было мастерство. По оценкам искусствоведов советского времени, «стиль 13-ти сложился». Это подтверждает и тот факт, что экспозиции были показаны в 1929-1930 х годах в Дании, Голландии, Швейцарии, США.

Выставки группы 13-ти при жизни художников

Перед знакомством с работами, вы увидите описание выставки на одном из стендов. Оказывается, первая выставка группы «13» была открыта в московском Доме печати на Никитском бульваре в феврале 1929 года. Это была выставка художников-творцов, находившихся в рассвете сил. Публика, по воспоминаниям современника, восприняла рисунки, развешанные в один ряд и отпечатанный на личные средства художников каталог, на «ура». А некоторые критики провели ассоциацию названия художественного образования с тремя повестями Оноре де Бальзака, которые были объединены одним названием «История тринадцати» о разных героях, как благородных, умных и мужественных, так и подлых и глупых, живущих в Париже. И это не случайно.

Некоторые работы, как говорят эксперты, были в диалоге с французскими коллегами. Об этом писал еще куратор выставки Борис Терновец, он был первым директором Государственного музея нового западного искусства (с 1919 по 1937 годы). Сам он, получивший юридическое образование на юридических факультетах Берлинского и Мюнхенского университетов, а также в частных художественных школах Москвы, Мюнхена и Парижа, в рецензии каталога первой выставки написал «общий отблеск культуры и вкуса» и сравнивал манеру и кисть 13-ти с искусством французских художников  Рауля Дюфи, Альбера Марке, Эдгара Дега, Анри Тулуз-Лотрека.

Творцам всегда тяжело договориться, к тому же работы московской группы «13» сильно критиковали в прессе, – куда ж без этого, – обвиняя в формализме. Даже в нынешнее время крайне редко услышишь слова поддержки в адрес начинающих художников, журналистов и писателей. Ко второй экспозиции был напечатан каталог, однако выставка и вовсе не состоялась, поскольку эту творческую группу настиг раскол.  Те, кто ушли из-за творческого разногласия устроили собственную выставку «Группы молодых художников». И тут критики постарались вдвойне, обвинив художников в искажении действительности и буржуазности. Не забывайте, что это было время пропаганды новой социалистической жизни, простых людей и тружеников колхозов.

В третьей выставке был смещен акцент с графики на живопись. Были представлены работы именитых художников, таких как Антонина Софронова, Александра Древина, Надежды Удальцовой, учеников Древина – Сергея Ижевского и Романа Семашкевич и других. Их интересовали эмоции, энергия, которые они выражали цветом. Тогда, осенью 1931 года в актовом зале МГУ с вступительной речью выступил видный революционер, а тогда директор Института литературы и языка Комакадемии, затем директор ИРЛИ АН СССР  Анатолий Луначарский.  Вскоре в пролетарских газетах началась атака на группу 13-ти, обвинения были в «буржуазном трюкачестве, тлетворном влиянии на молодежь, в безыдейности». Формально это стало концом этого творческого образования, которая распалась в том же году. Однако дружба тех, ко остался живых после годов репрессий и войны, продлилась до 1970 года, о чем свидетельствуют сохранившиеся письма, переписка и совместные работы.

                                                                                                          Всегда ли цифра «13» роковая?

Из представленных работ больше всего мне понравились картины Романа Семашкевича. Из энциклопедии можно узнать, что его искусство высоко ценили современники: Надежда Удальцова, Юрий Олеша, Илья Ильф, Татьяна Маврина, Николай Харджиев, а полотна приобретали музеи и коллекционеры. Его судьба сложилась трагически – более 200 работ были изъяты после обвинения, эти работы считаются утраченными. А сам он был расстрелян после сфабрикованного обвинения в контреволюционной агитации, и только посмертно реабилитирован в 1958 году. Не обошла стороной печальная участь Александра Древина и Юрия Юркуна, которых также расстреляли. В Великой Отечественной войне погибли Михаил Недбайло и Лев Зевин.

Живописца и графика Валентина Юстицкого, который возглавлял студию живописи и рисунка при Саратовском Пролеткульте, а затем был профессором Саратовских свободных государственных художественных мастерских, приговорили к лагерям на десять лет. Сначала он отбывал срок в Карельской АССР, затем в Архангельской области. Освободился только осенью 1946 года. Его жизнь достойна отдельной книги – он преподавал, занимался проектированием движущегося моста через Волгу – очень смелого даже по нынешним меркам проекта. Работая с 1935 года в Москве иллюстрировал в книжных издательствах «Советский писатель» и «Academia» произведения выдающихся русских, советских и зарубежных писателей, таких как Александр Пушкин, Владимир Маяковский, Эмиль Золя, Гюстав Флоберг и других.

Некоторые художники 13-ти «прислушались к рекомендациям» власти, среди них Надежда Кашина и Борис Рыбченков –  стали агитировать советский строй. По мнению искусствоведов, они вернулись к своему стилю лишь в конце жизни. Антонину Софронову так и не приняли в Союз художников. Ее иллюстрации к «Восстанию ангелов» Анатоля Франса для издательства «Academia» не прошли цензуру, как «излишне религиозные символы». Она зарабатывала ретушью в Государственном медицинском издательстве и все больше работала для себя.

Стиль группы 13-ти сложился, полотна отражают жизнь постреволюционной эпохи. В Русском музее импрессионизма впервые представлены в том числе работы, которые откладывали стол и не демонстрировались советскому зрителю. Самое главное, эти работы, большое и оригинальное наследие не были целиком уничтожены, а сохранились до наших дней.

Светлана ХАЙЭР

Фото Камиля Таишева