«ГЕНЕРАЛ ИМАМОВ»: ОТ ШКОЛЬНОЙ ПАРТЫ ДО ПРЕМИИ ИМ. Г. ТУКАЯ (ЧАСТЬ 2)
ВОССТАНОВЛЕНИЕ ИСТОРИЧЕСКОЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ– Как писатель-историк Вы долгие годы тщательно работали в архивах Санкт-Петербурга (тогда Ленинград), Уральска, Оренбурга, Казани и изучали Пугачевское восст...
ВОССТАНОВЛЕНИЕ ИСТОРИЧЕСКОЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ
– Как писатель-историк Вы долгие годы тщательно работали в архивах Санкт-Петербурга (тогда Ленинград), Уральска, Оренбурга, Казани и изучали Пугачевское восстание. Как мы знаем из истории, в 1773 г. восстание яицких казаков переросло в полномасштабную войну казаков, крестьян и народов Урала и Поволжья с правительством императрицы Екатерины II. Современные историки с учетом классовости участников военных действий считают, что это была самая настоящая гражданская война. В июле 1774 г. мятежные войска захватили Казань. Удалось ли в ходе поиска исторической правды «проложить» путь Емельяна Пугачева?
– Идея написания книги возникла у меня, как это ни удивительно, еще когда я был учеником V класса. В один из дней моя сестра, которая старше меня на 2 года, будучи в 7 классе, принесла домой по внеклассному чтению книгу Степана Злобина «Салават Юлаев», тогда уже переведенную на татарский язык. Увидев ее, я отобрал и «проглотил» за два дня. До этого я в Уфе видел памятник Салавату Юлаеву. У меня тут же сам по себе возник вопрос, почему у башкир есть Салават Юлаев, а у нас нет. Меня мучил вопрос, какие у нас были предводители-татары. Будучи студентом Казанского университета, я законспектировал в библиотеке 40 исторических книг по истории пугачевского восстания. В группе никто не знал, что я втихаря работаю над этой темой. Это стало большим опытом для работы с документами: получив диплом, я целенаправленно работал в архивах. Из книг я узнал всю информацию о предводителях-татарах, в исторических книгах они были по статусу своему принижены. Почему Кинзя Арсланов носил звание главного предводителя башкирских войск, то есть Салават Юлаев был у него в подчиненных? Однако почему никто его не возносит, никто о нем не пишет и не знает? У Салавата свой город есть, ему памятники ставят. Как так получилось?
– О победах и провалах участников Пугачевского восстания читатель может прочитать сразу в двух ваших произведениях – в романе «Сеит-батыр» («Сәет батыр») и в документальной повести «Татары в Пугачевском восстании» («Татарлар Пугачев явында»). Вам удалось докопаться до истины: кем являлся Кинзя Арсланов и что его связывало с донским казаком Пугачевым?
– По документам Кинзя Арсланов был старшиной Бушман-Кипчакской волости Ногайской дороги Уфимской провинции. Он был первым башкирским военачальником, примкнувшим к Емельяну Пугачёву, получил от него чин «бригадного генерала», иначе говоря, был главным атаманом у башкир. Уже в первых отрядах численностью по 40 человек (их начал создавать Пугачев под Яицким городком – современный Уральск) были татары. Пугачев был умным человеком, и рядом с ним находились богатые умные казаки. Чтобы привлечь в войско солдат, Пугачев всем писал «прелестные письма», содержащие обещания, что, в случае свержения Екатерины II и его прихода к власти, все народы будут жить так вольно, как и их предки, например как при Казанском ханстве, когда все поля, леса – все принадлежали татарам, согласно их намерениям и воле. Таким образом, он привлек в свои ряды невероятно огромное количество татар и башкир, мужчин других национальностей. История повторилась во время Великой Октябрьской революции. Пугачев, по большему счету, так же обдуривал народ, как и Ленин, в целях свержения самодержавной Российской империи. Пугачеву нужны были грамотные люди для правильного изложения мыслей и написания сотен документов, которые нужно было разослать с гонцами во все уголки империи. Согласно истории, предводитель бунта не смог взять Яицкий городок и вынужден был уйти со своим войском в Оренбург. Татары его привели в село Каргалы в 18 км и обещали поставить ему полк из 500 солдат кавалерии. Пугачев взял в осаду Оренбург, несколько раз штурмовал его, однако взять не смог. Впоследствии его штаб переместился в слободу Берда, где и располагалась его ставка. Отсюда и разъехались посланцы с манифестами, в которых Пугачев объявлял народу вечную волю, провозглашал свободу вероисповедания, освобождение от подневольного труда на помещиков. Пока на протяжении полугода он держал Оренбург в осаде, войско постоянно укрупнялось и его численность только в Бердской слободе дошла до 20 тыс. человек. Для этих целей Пугачев во все стороны разослал своих эмиссаров, дав им звания «полковник», «старшина», «корпусный старшина» и писарей в помощь. Таким образом, везде начали возникать отряды. У нас в Кукморском районе, недалеко от Казани, возник отряд Масягута Гумерова, который руководил войском в 3 тыс. солдат. Мензелинск осадили 10 тыс., Заинск осадили 2 тыс., Челны – 8 тыс., Елабугу – 4 тыс. крестьян. Начался стихийный процесс, который нельзя было остановить. При этом ведь никто Пугачева, который в то время «царствовал» в Бердской слободе, и в глаза не видел. Он отправил яицкого казака Ивана Зарубина, больше известного по прозвищу Чика, в Уфу, где тот руководил осадой города под именем «графа Чернышёва». Чика-Зарубин объединил разрозненные отряды, состоявшие из русских крестьян, казаков, башкир, татар, марийцев, в 12-тысячную армию в селе Чесноковка (в 12 км километрах от Уфы, я там был) и приступил к осаде Уфы. В целом он руководил боевыми действиями в Башкирии, Прикамье, на Урале и в Западной Сибири. Кинзя Арсланов командовал всеми башкирскими, Канзафар Усаев – мишарскими формированиями. Салават Юлаев такого звания не достиг. Он присоединился к армии штурмующих лишь после взятия Красноуфимской крепости, да и то по приглашению Бахтияра Канкаева. А при штурме Кунгура было сильное столкновение сторон, и часть войск разбежалась, чтобы насмерть не сражаться.
Когда Пугачев снова бежал в яицкие степи осенью 1774 г., мусульман оставалось мало, приблизительно около 200 человек. Около реки Зюнь Емельяна Пугачева арестовали его же соратники, повезли и сдали властям. Потомок князя Арслана Бин-Али Кучумовича, из рода Арслановых, Кинзя Арсланов был до конца с Пугачевым, даже тогда, когда Пугачева и его сподвижников начали арестовывать предатели. С сентября 1774 г. следы его теряются.
– Как известно, после того как обращение Александра Пушкина к Николаю I было поддержано, в 1831 г. его приняли на службу в министерство иностранных дел и дали возможность работать в госархиве. Когда великий поэт искал материалы по истории Петра I и его наследников, он наткнулся на приказ о смертной казни Пугачева. Заинтересовавшись восстанием под его предводительством, Пушкин в 1832 г. обратился с прошением разрешить ему посетить Казань и Оренбург – места, непосредственно связанные с событиями того времени. По итогам поездки, в ходе которой он смог найти запрещённые архивные документы и встречался с очевидцами, а также с легендарным Карлом Фуксом в Казани (фрагмент рассказа вошел в исторический роман «Капитанская дочка», где действия разворачивались во время пугачевского восстания), родилась историческая монография «История Пугачёва» (иное название «История Пугачёвского бунта», предложенное главным цензором Николаем I, который одобрил этот исторический труд). Удалось ли и Вам проехать по всему маршруту и сколько времени это у Вас заняло?
–Да, я проехал по всему маршруту. Каждое лето на протяжении четырех лет я ездил по всем городам и местам, связанным с пугачевским восстанием.
В 1773-1775 гг. огромные территории Заволжья, Урала и Зауралья были охвачены народным восстанием. Некоторые места значимых событий я уже назвал. Сформированные и раскиданные по всей российской земле отряды брали Красноуфимск, штурмовали Уфу, самый крупный город Урала второй половины XVIII в. Кунгур, город Оса. После поражения под Бердском Емельян Пугачев ушел на Урал, вновь начал собирать войска и собрал 10- тысячное войско. Ему вновь удалось пройтись по Кунгуру, Осе, он взял города Глазов, Ижевск и оттуда перешел с войсками в Агрыз. 29 июня 1774 г. он перешел на территорию современного Татарстана.
Мне удалось работать в Государственном архиве Оренбурга, где после подавления восстания работала Следственная комиссия, и немало документов я изучил в Уфе. Однако в башкирских архивах нет документа допроса Салавата. Протокол его допроса, все сопроводительные допросные документы находятся в Оренбурге.
– Тогда возникает закономерный вопрос: кому удалось возвеличить Салавата Юлаева и почему забыли про Кинзю Арсланова?
– Башкирские ученые сами говорят, что все зависит от удачи. Башкирам, в отличие от нас, татар, сильно повезло. В 1926-1927 гг. в Уфе работала комиссия, приехавшая из Москвы, а тогда подобные комиссии по приказу Сталина были отправлены во все республики, края и области. Перед ними была поставлена задача выяснить потенциальные силы каждого такого региона перед принятием первой пятилетки и составить план развития всего Советского Союза. В состав комиссий входили люди разных направлений и специальностей, среди них экономисты, агрономы и другие. В башкирскую комиссию был включен Степан Злобин, который к тому моменту окончил Высший литературно-художественный институт им. В.Я. Брюсова. Ему поставили задачу наметить пути роста культуры башкирского народа. Во время выездов в экспедиции по районам Башкирии он встречался с народом, изучал башкирские предания. Во время разговоров он часто слышал про Салавата Юлаева. Впоследствии он четыре раза переписывал повесть, которая переродилась в одноименный роман «Салават Юлаев». Обстоятельства так удачно сложились, что это историческое произведение попало в руки Сталину, который дал поручение выделить премию и снять одноименный фильм. Вместе с романом и фильмом при участии Галины Спевак, жены Степана Злобина, пришел успех. Вот везение какое! Это в те времена, когда инородцам не позволялось поднимать свою историю. Вспомним, к примеру, когда у нас видный татарский писатель и ученый Наки Исанбет, который ввёл в культурный оборот героический эпос (дастан) татарского народа «Идегей», опубликовал в 1940 г. в журнале «Совет әдәбияты» сводный текст по принципу творческой реставрации. Однако подготовленную им обновленную версию эпоса власти запретили публиковать и в 1944 г. наложили запрет на изучение истории Золотой Орды. Скорее всего, если бы сами башкирские ученые подняли историю своего народа, то им бы также строго-настрого запретили ее изучать. В этом вопросе никак нельзя отрицать талант Степана Злобина. Да и его возможности: он пишет на русском языке, публикует свой роман и демонстрируется фильм на территории всего Советского Союза. Надо честно признать, что именно он сделал Салавата Юлаева всемирно известным человеком. Башкирская республика до 1940-х годов оказалась совершенно ни при чем.
– Помню важное событие, которое произошло в Казани на площади перед театром им. Г.Камала 30 августа 2014 года. В тот день редакторы, принимавшие участие в Форуме тюркоязычных журналов, стали свидетелями, как Вы из рук Президента Татарстана Рустама Минниханова получили Государственную премию Республики Татарстан им. Габдуллы Тукая за исторический роман «Утлы дала» («Огненная степь»). В этом произведении повествуется о русских княжествах и об исторических событиях, произошедших в период монгольского нашествия и падения Волжской Булгарии. Затем последовала потеря независимости Казанского ханства. Вы выступаете как исследователь, как автор исторического романа «Казанская крепость» об основании татарской столицы.
Можно ли говорить о том, что одной из причин, повлиявших на утрату независимости татар, стало отсутствие единства?
– Вспомним историю существовавших шести татарских ханств, распри между которыми привели к тому, что мы потеряли Казанское ханство. Все они воевали друг с другом, и каждый хан тянул на себя кусок власти и земли.
Ногайская орда воевала постоянно с Крымским ханством. Такая же бесконечная война шла между Крымским, и Сибирским, и Астраханским ханствами. Астраханское ханство, в свою очередь, нападало на ногаевские земли. Когда Крымское ханство шло в поход на ногаев, они заодно еще астраханских ханов обижали. Например, в 1546 году Касима заставили бежать в Москву.
Когда Казань воевала, Касимовское ханство сразу предало казанских татар: в составе русской кавалерии сюда шли и касимовские татары. Вот так мы друг друга и уничтожали. И все ханы почему-то пытались искать защиту у Москвы. Среди самих татар не было ни единения, ни единства.
– В мае этого года мы отметили 100-летие ТАССР. История татар как бы пронизана кровавыми нитями. Какой период, на Ваш взгляд, был благоприятным для татар?
– В 1917-1920 гг. существовало несколько проектов создания нашей республики, среди них проект Культурно-национальной автономии тюрко-татар Внутренней России и Сибири (С.Н. Максудов), Урало-Волжского штата (Г. Шараф), Татаро-Башкирской Советской Социалистической Республики. По моим меркам, самый благоприятный для татар период пришелся на 1917 год, когда татарским национальным движением был накоплен опыт в политической борьбе. Было правильное начало нового пути, когда 22 июля 1917 года татары собрали Всероссийский мусульманский съезд в Казани. Первый был в мае в Москве 1—11 мая 1917 года в Доме Асадуллаева. К этому времени уже состоялось четыре съезда созыва Всероссийских мусульманских съездов.
В то время шла первая мировая война, и после споров было принято решение об избрании Милли меджлиса. Это был правильный путь. В Казани присягу ему принесли около 40 тыс. солдат, в Уфе присягу принесли 10 тыс. мусульманских солдат. Началось формирование армии, однако из-за внешнего влияния Москвы среди членов Милли меджлиса возник раскол: Мулланура Вахитова, Галимзяна Ибрагимова, Шарифа Манатова и других центр перетянул на свою сторону, давая обещания назначить комиссарами.
Кроме этого, в Казани большевики начали создавать антитатарский комитет, в который вошли Мирсаит Султангалиев, Камиль Якупов и остальные. Свою лепту внес Заки Валиди, который до того, как примкнуть к башкирскому движению, позиционировал себя как твердый сторонник тюрко-татарской идентичности. По национальности, он был из оренбургских татар – типтаром. Однако он в значительной мере способствовал окончательному расколу единого движения мусульман Внутренней России и Сибири, продвигая идею двух отдельных автономных республик: «Нет, мы будем отдельно». Однако Временное правительство не приняло решения в вопросе признания автономии для мусульман России. Тут уже случилась революция в Казани, где 26 октября (8 ноября) 1917 г. захватившие власть большевики прогнали генерал-губернатора. Власть переходит в руки Советов. Важно помнить, что национальные лидеры, как татары, так и башкиры, не принимали Советов. Вот были бы тогда татары порасторопнее, пошустрее двигались бы и принимали решения, то тогда был бы другой, лучший для нас исход. Это же революция, она не должна спокойно проходить. В такое время всегда все делается быстро, молниеносно.
– В Уфе памятник Салавату Юлаеву является центральным. Помню времена, когда я была школьницей, у нас национальным героем считался Мулланур Вахитов. Памятник ему находится на площади, которая носит его имя. Как Вы относитесь к его личности с точки зрения историка?
– Да я поражаюсь тому, что именно обком партии ТАССР, сами коммунисты настояли на том, чтобы поставить памятник Муллануру Вахитову.
Попытка реализации Концепции национальной автономии татар и башкир привела к непродолжительному существованию с 1 марта по 28 марта 1918 года Забулачной республики, которая была жестоко подавлена. Именно Мулланур Вахитов способствовал уничтожению нашей Забулачной республики. Это он направил прибывших из Москвы 300 моряков с пулеметами.
А в Забулачье были полки, которыми командовали полковник Багаутдинов, двадцатидвухлетний поручик Ильяс Алкин – главнокомандующий. Перед тем, как взять ответственность в таком юном возрасте, любой человек должен осознать, достаточно ли у него опыта для того, чтобы воевать против московского войска. Все это отразилось на последующем провале.
Когда матросы окружили Забулачную республику, располагавшуюся примерно на территории современного Колхозного рынка, солдаты из пулеметов дали очередь в воздух. И, что интересно, без единого выстрела, всех разогнали: не нашелся ни один герой или фанатик, который бы в ответ выстрелил из винтовки. Нет, все разбежались. Мусульманские воинские подразделения вынуждены были сдаться. На этом закончилась попытка демократического решения проблемы национального самоопределения татарского народа, и была навязана модель национально-государственного устройства, предложенная большевиками.
Мулланур Вахитов перешел на сторону Москвы и приложил все свои усилия к тому, чтобы у нас не было Урало-Волжского штата или Татаро-Башкирской Советской республики. Он не боролся за коренные интересы своей нации, и он не достоин, чтобы в центре Казани возвышался ему памятник. Как бы жестко и жестоко ни звучало, это так. Я его воспринимаю как памятник вертикальной власти в России.
– Ну, вот мы обсудили с Вами период ханств, посмотрели период Пугачева, дошли до революции. И вот самый печальный период, который связан с судьбами наших бабушек-дедушек. Речь идет о репрессиях, когда очень много пострадало татарской интеллигенции, как до, так и после революции. Кто больше всего попал под жернова истории и как пострадали писатели в этот период?
– В первую очередь нужно обратить внимание на то, как пострадали религиозные деятели. По разным оценкам, около 8 тыс. мулл могли быть уничтожены: расстреляны или отправлены в ссылку в Сибирь. Это очень огромное количество. Почему я именно мулл выделяю? Потому что в любом селе главным идеологом был мулла. И при каждой мечети работало медресе. И мулла почти всегда одновременно был и мударисом: он давал направление в обучении шакирдов, выбирал предметы, нанимал и приглашал халфу и преподателей.
Вот, например, тем же Иж-Буби Нигматуллиным никто готовую программу сверху не спускал. Москва тогда не направляла в национальные губернии рекомендуемую программу. В медресе детей обучали на 5 языках: в том числе на русском, французском, турецком, арабском. Они Коран изучали и свой родной татарский не забывали. Приведу один поразительный факт из истории татарского народа и всего образования в России: в 1908 г.
33 ученика и 8 учителей бросили медресе в Оренбурге, где хозяевами были миллионеры Хусаиновы, на чьи деньги содержалось медресе. Ученики ушли в Иж-Буби, в деревенское медресе. Почему? Потому что здесь был высокий уровень образования, это был образцовый университет, а люди нуждались в образовании. Это при том, что в Оренбурге ученики жили в городских условиях, с теплой водой, с теплыми туалетами, с электричеством. 60 мулл уговаривали перевести медресе в Уфу и сделать центральным мусульманским университетом. Однако братья Нигматуллины не согласились на это. Уже в 1910 г. начали уничтожать медресе, а 31 января 1911 г. окончательно уничтожили: всех учителей арестовали и отправили в тюрьму в Сарапуле. Это был очень грязный, коварный поступок со стороны тогдашнего министерства внутренних дел и Синода. Одновременно дали приказ по всем городам арестовывать и проводить обыски у всех образованных людей и интеллигенции: в Оренбурге у Ризы Фахретдина, в Уфе у Тевкелева. В Астрахани прошел обыск у видного педагога, организатора народного образования, первого директора Башкирского государственного педагогического института им. К.А. Тимирязева Шарифа Сюнчелей. Основной задачей проводимых обысков во всех российских городах, включая Троицк, Орск, даже Курган, стало уничтожение национальных лидеров и самых знаменитых людей. К примеру, меценат Саитгарай Янтурин дал 30 тыс. золотых монет для строительства медресе «Галия» в Уфе (существовало с октября 1906 по 1919 г.). Если бы современные татары-бизнесмены не были бы скупы, то татарское образование развивалось бы иным путем и было бы конкурентным в Европе.
Сюмбель ТАИШЕВА
Фотографии С.Исхакова
Форум тюркоязычных СМИ,
2014 год
– Как писатель-историк Вы долгие годы тщательно работали в архивах Санкт-Петербурга (тогда Ленинград), Уральска, Оренбурга, Казани и изучали Пугачевское восстание. Как мы знаем из истории, в 1773 г. восстание яицких казаков переросло в полномасштабную войну казаков, крестьян и народов Урала и Поволжья с правительством императрицы Екатерины II. Современные историки с учетом классовости участников военных действий считают, что это была самая настоящая гражданская война. В июле 1774 г. мятежные войска захватили Казань. Удалось ли в ходе поиска исторической правды «проложить» путь Емельяна Пугачева?
– Идея написания книги возникла у меня, как это ни удивительно, еще когда я был учеником V класса. В один из дней моя сестра, которая старше меня на 2 года, будучи в 7 классе, принесла домой по внеклассному чтению книгу Степана Злобина «Салават Юлаев», тогда уже переведенную на татарский язык. Увидев ее, я отобрал и «проглотил» за два дня. До этого я в Уфе видел памятник Салавату Юлаеву. У меня тут же сам по себе возник вопрос, почему у башкир есть Салават Юлаев, а у нас нет. Меня мучил вопрос, какие у нас были предводители-татары. Будучи студентом Казанского университета, я законспектировал в библиотеке 40 исторических книг по истории пугачевского восстания. В группе никто не знал, что я втихаря работаю над этой темой. Это стало большим опытом для работы с документами: получив диплом, я целенаправленно работал в архивах. Из книг я узнал всю информацию о предводителях-татарах, в исторических книгах они были по статусу своему принижены. Почему Кинзя Арсланов носил звание главного предводителя башкирских войск, то есть Салават Юлаев был у него в подчиненных? Однако почему никто его не возносит, никто о нем не пишет и не знает? У Салавата свой город есть, ему памятники ставят. Как так получилось?
– О победах и провалах участников Пугачевского восстания читатель может прочитать сразу в двух ваших произведениях – в романе «Сеит-батыр» («Сәет батыр») и в документальной повести «Татары в Пугачевском восстании» («Татарлар Пугачев явында»). Вам удалось докопаться до истины: кем являлся Кинзя Арсланов и что его связывало с донским казаком Пугачевым?
– По документам Кинзя Арсланов был старшиной Бушман-Кипчакской волости Ногайской дороги Уфимской провинции. Он был первым башкирским военачальником, примкнувшим к Емельяну Пугачёву, получил от него чин «бригадного генерала», иначе говоря, был главным атаманом у башкир. Уже в первых отрядах численностью по 40 человек (их начал создавать Пугачев под Яицким городком – современный Уральск) были татары. Пугачев был умным человеком, и рядом с ним находились богатые умные казаки. Чтобы привлечь в войско солдат, Пугачев всем писал «прелестные письма», содержащие обещания, что, в случае свержения Екатерины II и его прихода к власти, все народы будут жить так вольно, как и их предки, например как при Казанском ханстве, когда все поля, леса – все принадлежали татарам, согласно их намерениям и воле. Таким образом, он привлек в свои ряды невероятно огромное количество татар и башкир, мужчин других национальностей. История повторилась во время Великой Октябрьской революции. Пугачев, по большему счету, так же обдуривал народ, как и Ленин, в целях свержения самодержавной Российской империи. Пугачеву нужны были грамотные люди для правильного изложения мыслей и написания сотен документов, которые нужно было разослать с гонцами во все уголки империи. Согласно истории, предводитель бунта не смог взять Яицкий городок и вынужден был уйти со своим войском в Оренбург. Татары его привели в село Каргалы в 18 км и обещали поставить ему полк из 500 солдат кавалерии. Пугачев взял в осаду Оренбург, несколько раз штурмовал его, однако взять не смог. Впоследствии его штаб переместился в слободу Берда, где и располагалась его ставка. Отсюда и разъехались посланцы с манифестами, в которых Пугачев объявлял народу вечную волю, провозглашал свободу вероисповедания, освобождение от подневольного труда на помещиков. Пока на протяжении полугода он держал Оренбург в осаде, войско постоянно укрупнялось и его численность только в Бердской слободе дошла до 20 тыс. человек. Для этих целей Пугачев во все стороны разослал своих эмиссаров, дав им звания «полковник», «старшина», «корпусный старшина» и писарей в помощь. Таким образом, везде начали возникать отряды. У нас в Кукморском районе, недалеко от Казани, возник отряд Масягута Гумерова, который руководил войском в 3 тыс. солдат. Мензелинск осадили 10 тыс., Заинск осадили 2 тыс., Челны – 8 тыс., Елабугу – 4 тыс. крестьян. Начался стихийный процесс, который нельзя было остановить. При этом ведь никто Пугачева, который в то время «царствовал» в Бердской слободе, и в глаза не видел. Он отправил яицкого казака Ивана Зарубина, больше известного по прозвищу Чика, в Уфу, где тот руководил осадой города под именем «графа Чернышёва». Чика-Зарубин объединил разрозненные отряды, состоявшие из русских крестьян, казаков, башкир, татар, марийцев, в 12-тысячную армию в селе Чесноковка (в 12 км километрах от Уфы, я там был) и приступил к осаде Уфы. В целом он руководил боевыми действиями в Башкирии, Прикамье, на Урале и в Западной Сибири. Кинзя Арсланов командовал всеми башкирскими, Канзафар Усаев – мишарскими формированиями. Салават Юлаев такого звания не достиг. Он присоединился к армии штурмующих лишь после взятия Красноуфимской крепости, да и то по приглашению Бахтияра Канкаева. А при штурме Кунгура было сильное столкновение сторон, и часть войск разбежалась, чтобы насмерть не сражаться.
Когда Пугачев снова бежал в яицкие степи осенью 1774 г., мусульман оставалось мало, приблизительно около 200 человек. Около реки Зюнь Емельяна Пугачева арестовали его же соратники, повезли и сдали властям. Потомок князя Арслана Бин-Али Кучумовича, из рода Арслановых, Кинзя Арсланов был до конца с Пугачевым, даже тогда, когда Пугачева и его сподвижников начали арестовывать предатели. С сентября 1774 г. следы его теряются.
– Как известно, после того как обращение Александра Пушкина к Николаю I было поддержано, в 1831 г. его приняли на службу в министерство иностранных дел и дали возможность работать в госархиве. Когда великий поэт искал материалы по истории Петра I и его наследников, он наткнулся на приказ о смертной казни Пугачева. Заинтересовавшись восстанием под его предводительством, Пушкин в 1832 г. обратился с прошением разрешить ему посетить Казань и Оренбург – места, непосредственно связанные с событиями того времени. По итогам поездки, в ходе которой он смог найти запрещённые архивные документы и встречался с очевидцами, а также с легендарным Карлом Фуксом в Казани (фрагмент рассказа вошел в исторический роман «Капитанская дочка», где действия разворачивались во время пугачевского восстания), родилась историческая монография «История Пугачёва» (иное название «История Пугачёвского бунта», предложенное главным цензором Николаем I, который одобрил этот исторический труд). Удалось ли и Вам проехать по всему маршруту и сколько времени это у Вас заняло?
–Да, я проехал по всему маршруту. Каждое лето на протяжении четырех лет я ездил по всем городам и местам, связанным с пугачевским восстанием.
В 1773-1775 гг. огромные территории Заволжья, Урала и Зауралья были охвачены народным восстанием. Некоторые места значимых событий я уже назвал. Сформированные и раскиданные по всей российской земле отряды брали Красноуфимск, штурмовали Уфу, самый крупный город Урала второй половины XVIII в. Кунгур, город Оса. После поражения под Бердском Емельян Пугачев ушел на Урал, вновь начал собирать войска и собрал 10- тысячное войско. Ему вновь удалось пройтись по Кунгуру, Осе, он взял города Глазов, Ижевск и оттуда перешел с войсками в Агрыз. 29 июня 1774 г. он перешел на территорию современного Татарстана.
Мне удалось работать в Государственном архиве Оренбурга, где после подавления восстания работала Следственная комиссия, и немало документов я изучил в Уфе. Однако в башкирских архивах нет документа допроса Салавата. Протокол его допроса, все сопроводительные допросные документы находятся в Оренбурге.
– Тогда возникает закономерный вопрос: кому удалось возвеличить Салавата Юлаева и почему забыли про Кинзю Арсланова?
– Башкирские ученые сами говорят, что все зависит от удачи. Башкирам, в отличие от нас, татар, сильно повезло. В 1926-1927 гг. в Уфе работала комиссия, приехавшая из Москвы, а тогда подобные комиссии по приказу Сталина были отправлены во все республики, края и области. Перед ними была поставлена задача выяснить потенциальные силы каждого такого региона перед принятием первой пятилетки и составить план развития всего Советского Союза. В состав комиссий входили люди разных направлений и специальностей, среди них экономисты, агрономы и другие. В башкирскую комиссию был включен Степан Злобин, который к тому моменту окончил Высший литературно-художественный институт им. В.Я. Брюсова. Ему поставили задачу наметить пути роста культуры башкирского народа. Во время выездов в экспедиции по районам Башкирии он встречался с народом, изучал башкирские предания. Во время разговоров он часто слышал про Салавата Юлаева. Впоследствии он четыре раза переписывал повесть, которая переродилась в одноименный роман «Салават Юлаев». Обстоятельства так удачно сложились, что это историческое произведение попало в руки Сталину, который дал поручение выделить премию и снять одноименный фильм. Вместе с романом и фильмом при участии Галины Спевак, жены Степана Злобина, пришел успех. Вот везение какое! Это в те времена, когда инородцам не позволялось поднимать свою историю. Вспомним, к примеру, когда у нас видный татарский писатель и ученый Наки Исанбет, который ввёл в культурный оборот героический эпос (дастан) татарского народа «Идегей», опубликовал в 1940 г. в журнале «Совет әдәбияты» сводный текст по принципу творческой реставрации. Однако подготовленную им обновленную версию эпоса власти запретили публиковать и в 1944 г. наложили запрет на изучение истории Золотой Орды. Скорее всего, если бы сами башкирские ученые подняли историю своего народа, то им бы также строго-настрого запретили ее изучать. В этом вопросе никак нельзя отрицать талант Степана Злобина. Да и его возможности: он пишет на русском языке, публикует свой роман и демонстрируется фильм на территории всего Советского Союза. Надо честно признать, что именно он сделал Салавата Юлаева всемирно известным человеком. Башкирская республика до 1940-х годов оказалась совершенно ни при чем.
– Помню важное событие, которое произошло в Казани на площади перед театром им. Г.Камала 30 августа 2014 года. В тот день редакторы, принимавшие участие в Форуме тюркоязычных журналов, стали свидетелями, как Вы из рук Президента Татарстана Рустама Минниханова получили Государственную премию Республики Татарстан им. Габдуллы Тукая за исторический роман «Утлы дала» («Огненная степь»). В этом произведении повествуется о русских княжествах и об исторических событиях, произошедших в период монгольского нашествия и падения Волжской Булгарии. Затем последовала потеря независимости Казанского ханства. Вы выступаете как исследователь, как автор исторического романа «Казанская крепость» об основании татарской столицы.
Можно ли говорить о том, что одной из причин, повлиявших на утрату независимости татар, стало отсутствие единства?
– Вспомним историю существовавших шести татарских ханств, распри между которыми привели к тому, что мы потеряли Казанское ханство. Все они воевали друг с другом, и каждый хан тянул на себя кусок власти и земли.
Ногайская орда воевала постоянно с Крымским ханством. Такая же бесконечная война шла между Крымским, и Сибирским, и Астраханским ханствами. Астраханское ханство, в свою очередь, нападало на ногаевские земли. Когда Крымское ханство шло в поход на ногаев, они заодно еще астраханских ханов обижали. Например, в 1546 году Касима заставили бежать в Москву.
Когда Казань воевала, Касимовское ханство сразу предало казанских татар: в составе русской кавалерии сюда шли и касимовские татары. Вот так мы друг друга и уничтожали. И все ханы почему-то пытались искать защиту у Москвы. Среди самих татар не было ни единения, ни единства.
– В мае этого года мы отметили 100-летие ТАССР. История татар как бы пронизана кровавыми нитями. Какой период, на Ваш взгляд, был благоприятным для татар?
– В 1917-1920 гг. существовало несколько проектов создания нашей республики, среди них проект Культурно-национальной автономии тюрко-татар Внутренней России и Сибири (С.Н. Максудов), Урало-Волжского штата (Г. Шараф), Татаро-Башкирской Советской Социалистической Республики. По моим меркам, самый благоприятный для татар период пришелся на 1917 год, когда татарским национальным движением был накоплен опыт в политической борьбе. Было правильное начало нового пути, когда 22 июля 1917 года татары собрали Всероссийский мусульманский съезд в Казани. Первый был в мае в Москве 1—11 мая 1917 года в Доме Асадуллаева. К этому времени уже состоялось четыре съезда созыва Всероссийских мусульманских съездов.
В то время шла первая мировая война, и после споров было принято решение об избрании Милли меджлиса. Это был правильный путь. В Казани присягу ему принесли около 40 тыс. солдат, в Уфе присягу принесли 10 тыс. мусульманских солдат. Началось формирование армии, однако из-за внешнего влияния Москвы среди членов Милли меджлиса возник раскол: Мулланура Вахитова, Галимзяна Ибрагимова, Шарифа Манатова и других центр перетянул на свою сторону, давая обещания назначить комиссарами.
Кроме этого, в Казани большевики начали создавать антитатарский комитет, в который вошли Мирсаит Султангалиев, Камиль Якупов и остальные. Свою лепту внес Заки Валиди, который до того, как примкнуть к башкирскому движению, позиционировал себя как твердый сторонник тюрко-татарской идентичности. По национальности, он был из оренбургских татар – типтаром. Однако он в значительной мере способствовал окончательному расколу единого движения мусульман Внутренней России и Сибири, продвигая идею двух отдельных автономных республик: «Нет, мы будем отдельно». Однако Временное правительство не приняло решения в вопросе признания автономии для мусульман России. Тут уже случилась революция в Казани, где 26 октября (8 ноября) 1917 г. захватившие власть большевики прогнали генерал-губернатора. Власть переходит в руки Советов. Важно помнить, что национальные лидеры, как татары, так и башкиры, не принимали Советов. Вот были бы тогда татары порасторопнее, пошустрее двигались бы и принимали решения, то тогда был бы другой, лучший для нас исход. Это же революция, она не должна спокойно проходить. В такое время всегда все делается быстро, молниеносно.
– В Уфе памятник Салавату Юлаеву является центральным. Помню времена, когда я была школьницей, у нас национальным героем считался Мулланур Вахитов. Памятник ему находится на площади, которая носит его имя. Как Вы относитесь к его личности с точки зрения историка?
– Да я поражаюсь тому, что именно обком партии ТАССР, сами коммунисты настояли на том, чтобы поставить памятник Муллануру Вахитову.
Попытка реализации Концепции национальной автономии татар и башкир привела к непродолжительному существованию с 1 марта по 28 марта 1918 года Забулачной республики, которая была жестоко подавлена. Именно Мулланур Вахитов способствовал уничтожению нашей Забулачной республики. Это он направил прибывших из Москвы 300 моряков с пулеметами.
А в Забулачье были полки, которыми командовали полковник Багаутдинов, двадцатидвухлетний поручик Ильяс Алкин – главнокомандующий. Перед тем, как взять ответственность в таком юном возрасте, любой человек должен осознать, достаточно ли у него опыта для того, чтобы воевать против московского войска. Все это отразилось на последующем провале.
Когда матросы окружили Забулачную республику, располагавшуюся примерно на территории современного Колхозного рынка, солдаты из пулеметов дали очередь в воздух. И, что интересно, без единого выстрела, всех разогнали: не нашелся ни один герой или фанатик, который бы в ответ выстрелил из винтовки. Нет, все разбежались. Мусульманские воинские подразделения вынуждены были сдаться. На этом закончилась попытка демократического решения проблемы национального самоопределения татарского народа, и была навязана модель национально-государственного устройства, предложенная большевиками.
Мулланур Вахитов перешел на сторону Москвы и приложил все свои усилия к тому, чтобы у нас не было Урало-Волжского штата или Татаро-Башкирской Советской республики. Он не боролся за коренные интересы своей нации, и он не достоин, чтобы в центре Казани возвышался ему памятник. Как бы жестко и жестоко ни звучало, это так. Я его воспринимаю как памятник вертикальной власти в России.
– Ну, вот мы обсудили с Вами период ханств, посмотрели период Пугачева, дошли до революции. И вот самый печальный период, который связан с судьбами наших бабушек-дедушек. Речь идет о репрессиях, когда очень много пострадало татарской интеллигенции, как до, так и после революции. Кто больше всего попал под жернова истории и как пострадали писатели в этот период?
– В первую очередь нужно обратить внимание на то, как пострадали религиозные деятели. По разным оценкам, около 8 тыс. мулл могли быть уничтожены: расстреляны или отправлены в ссылку в Сибирь. Это очень огромное количество. Почему я именно мулл выделяю? Потому что в любом селе главным идеологом был мулла. И при каждой мечети работало медресе. И мулла почти всегда одновременно был и мударисом: он давал направление в обучении шакирдов, выбирал предметы, нанимал и приглашал халфу и преподателей.
Вот, например, тем же Иж-Буби Нигматуллиным никто готовую программу сверху не спускал. Москва тогда не направляла в национальные губернии рекомендуемую программу. В медресе детей обучали на 5 языках: в том числе на русском, французском, турецком, арабском. Они Коран изучали и свой родной татарский не забывали. Приведу один поразительный факт из истории татарского народа и всего образования в России: в 1908 г.
33 ученика и 8 учителей бросили медресе в Оренбурге, где хозяевами были миллионеры Хусаиновы, на чьи деньги содержалось медресе. Ученики ушли в Иж-Буби, в деревенское медресе. Почему? Потому что здесь был высокий уровень образования, это был образцовый университет, а люди нуждались в образовании. Это при том, что в Оренбурге ученики жили в городских условиях, с теплой водой, с теплыми туалетами, с электричеством. 60 мулл уговаривали перевести медресе в Уфу и сделать центральным мусульманским университетом. Однако братья Нигматуллины не согласились на это. Уже в 1910 г. начали уничтожать медресе, а 31 января 1911 г. окончательно уничтожили: всех учителей арестовали и отправили в тюрьму в Сарапуле. Это был очень грязный, коварный поступок со стороны тогдашнего министерства внутренних дел и Синода. Одновременно дали приказ по всем городам арестовывать и проводить обыски у всех образованных людей и интеллигенции: в Оренбурге у Ризы Фахретдина, в Уфе у Тевкелева. В Астрахани прошел обыск у видного педагога, организатора народного образования, первого директора Башкирского государственного педагогического института им. К.А. Тимирязева Шарифа Сюнчелей. Основной задачей проводимых обысков во всех российских городах, включая Троицк, Орск, даже Курган, стало уничтожение национальных лидеров и самых знаменитых людей. К примеру, меценат Саитгарай Янтурин дал 30 тыс. золотых монет для строительства медресе «Галия» в Уфе (существовало с октября 1906 по 1919 г.). Если бы современные татары-бизнесмены не были бы скупы, то татарское образование развивалось бы иным путем и было бы конкурентным в Европе.
Сюмбель ТАИШЕВА
Фотографии С.Исхакова
Форум тюркоязычных СМИ,
2014 год
Язмага реакция белдерегез
Вход на сайт
РЕКОМЕНДУЕМ
Комментарийлар