Архивы Ватикана и Стамбула, Варшавы и Хельсинки, Берлина и Токио ждут татарстанских историков
С каждым годом интерес к истории растет не только среди ученых-историков, но и среди учеников татарстанских школ. В январе прошла ежегодная олимпиада по истории татарского народа и Татарстана среди уч...
С каждым годом интерес к истории растет не только среди ученых-историков, но и среди учеников татарстанских школ. В январе прошла ежегодная олимпиада по истории татарского народа и Татарстана среди учащихся общеобразовательных учреждений, которую сотрудники Института истории им. Ш. Марджани провели совместно с Министерством образования и науки Татарстана. На протяжении двух лет, вместе с сотрудниками института, редакция журнала «Магариф» среди педагогов-историков проводила конкурс, посвященный 100-летию образования ТАССР. В этом году мы объявляем новый проект «Лучший учитель истории», о котором более подробно можно узнать на нашем сайте.
Нынче вместе с директором Института истории имени Ш. Марджани, доктором исторических наук Радиком Римовичем Салиховым и его заместителем по научной работе, и. о. руководителя центра истории и теории национального образования им. Х. Фаезханова, кандидатом педагогических наук Маратом Мингалиевичем Гибатдиновым мы обсуждаем перспективы изучения истории и научных исследований в Татарстане и возможность работать в архивах Ватикана, в Амброзианской библиотеке и фондах ведущих университетов мира. Мы вспоминаем жизнь Ахмедхади и Садри Максуди, Юсуфа Акчуру, Акдес Нимет Курата и размышляем, нужно ли продвигать историческую науку в массы.
Институт истории в помощь школе
Сюмбель Таишева. – В Москве и в Казани 2022 год открылся организационными мероприятиями по случаю празднования 1100-летия принятия ислама в Волжской Булгарии государственной религией. Эта дата, по высказыванию первого заместителя председателя Духовного управления мусульман (ДУМ) России Дамира Мухетдинова, «объединяет два знаковых события, – фигуру российского мусульманского богослова Шигабутдина Марджани и соработничество современного академического знания и веры»[1]. Одним из первых мероприятий возглавляемого Вами института стало проведение исторической олимпиады.
Радик Салихов. – Эта олимпиада пользуется большим успехом у школьников. Этим процессом руководят Республиканский олимпиадный центр и наш Центр истории и теории национального образования под руководством Марата Гибатдинова. Уже несколько лет олимпиаду мы проводим с Министерством образования и науки РТ, а до этого конкурсы по истории Татарстана наш Институт истории проводил самостоятельно.
Марат Гибатдинов. – С 2016 года олимпиада включена в план министерства и в ней участвуют учащиеся со всей республики. Есть несколько этапов: школьный, муниципальный и заключительный –
республиканский. Все задания подготовлены нашими научными сотрудниками, которые также входят в состав жюри. Сегодня в учебной программе, к сожалению, нет отдельных часов для ознакомления с историей Татарстана. С шестого класса преподается История России, куда и должна, по сути, быть интегрирована история Татарстана. К сожалению, она в федеральных учебниках практически отсутствует. Поэтому очень важно проведение олимпиады, чтобы поддержать учеников, которые интересуются историей родного края, и педагогов, которые заинтересованы в ознакомлении школьников с региональной историей. Казалось бы, эта олимпиада им ничего не дает. В отличие от нее, участие во Всероссийской олимпиаде по истории в случае победы дает преференции при поступлении в определенные вузы. Однако проведение исторической олимпиады на республиканском уровне является очень важной мерой поддержки всех тех, кто любит историю Татарстана и татарского народа. На заключительный этап прошли более 150 учеников. География участников обширна. Всегда активны педагоги истории и ученики школ и гимназий городов Казани, Набережных Челнов и районов – Арска, Актаныша и Атни. Нас очень обрадовало, что в этом году появились новые участники и новые учителя. В последние годы подключился казанский IT-лицей. Сотрудники Минобрнауки и Олимпиадного центра провели активную работу на фоне подъема интереса к этой теме.
Р.Р. – Работа со школами и с педагогами является одной из самых приоритетных в деятельности института, поскольку мы понимаем, что без подрастающего поколения и педагогического корпуса невозможно не только распространение исторических знаний, но и создание объективной истории татарского народа и народов, проживающих в Республике Татарстан. Достижения истории – это дело не только узкого клуба профессиональных историков, это совместная работа профессиональных исследователей вместе с педагогами, музейными работниками и работниками культуры, любителями-краеведами, всеми, кто интересуется историей.
С.Т. – Возможно, на основе этих мероприятий у вас сформировалась база данных об учителях истории.
М.Г. – Точная информация по учителям, наверное, есть в Министерстве образования и науки РТ, у нас, конечно же, есть костяк учителей, с которыми мы активно сотрудничаем в изучении истории родного края и своего народа в рамках Ассоциации преподавателей истории, кому оказываем методическую помощь. Институт всегда готов оказать помощь тем педагогам, которые заинтересованы в данной проблематике, для них у нас подготовлены специальные методические руководства, мы организуем онлайн-курсы для учителей и учащихся. Ведь в сегодняшних условиях изучение истории Татарстана и татарского народа в школе во многом связано с заинтересованностью в этом самого учителя и администрации школы. В целом, это большая проблема привлечь и удержать талантливых педагогов в школе, насколько я знаю, сегодня в школах очень много вакансий не только для учителей истории, но и по другим предметам.
С.Т. – В период так называемого «парада суверенитетов» интерес к истории возрос, как и сам статус историков. В 90-е годы в ряде казанских школ открылись профильные классы с углубленным изучением истории. К примеру, в моей родной школе № 9 Казани я училась в «историческом» классе, а сама учебная программа была разработана вместе с факультетом истории КФУ. С тех пор я не слышала о существовании таких классов. Возможно, они не востребованы из-за изменения школьной программы.
Р.Р. – Я тоже не слышал о том, что сегодня есть «исторические» классы. Олимпиады, которые мы проводим, являются частью углубленного изучения этого предмета. Думаю, что это был очень хороший опыт для открытия специализированных классов, которые могли бы быть возрождены. Совместно с Минобрнауки Татарстана и с управлениями образования необходимо внедрять его в учебную программу, определив необходимый формат согласно учебным стандартам. Углубленное изучение истории – это, прежде всего, не только получение определенного набора знаний, это, в первую очередь, расширение кругозора личности, и оно имеет большое воспитательное значение. По сути, интеллектуал, современный человек, который идет в ногу со временем, не может не обладать всем спектром исторических знаний, особенно о регионе, в котором он проживает.
С.Т. – Мы в журнале «Магариф» ведем ряд проектов, связанных с родным краем, в том числе на протяжении нескольких лет идет конкурс «Яшел бишек» («Зеленая колыбель») при финансовой поддержке ПАО «Татнефть». Он охватывает педагогов биологии, географии, окружающего мира, природоведения и экологии. Члены приемной комиссии из КПФУ говорят об уменьшении количества выпускников, которые выбирают географию. Это их не устраивает. Такое явление, возможно, существует и по вашему направлению.
М.Г. – Нас ситуация с учениками, выбирающими историю и обществоведение, пока не разочаровывает. Их количество достаточно высоко, поскольку для поступления в вузы требуется сдать ЕГЭ по этим предметам. Обществоведение идет как третий экзамен по многим специальностям и засчитывается при поступлении. История России, поскольку нужно сдать ЕГЭ, является очень востребованной дисциплиной. В нашем институте нет студентов, и мы работаем с вузами, когда от них исходит инициатива. У нас была программа с Университетом талантов. Вместе мы провели День открытых дверей, организовывали совместные конкурсы, показывали «кухню» лаборатории ученого и рассказали о методике исследования.
Где готовят ученых?
Р.Р. – Это очень существенный и важный вопрос – студенчество и связь с высшей школой, академической наукой. Практически во всех вузах есть общеисторические дисциплины. Однако, эта взаимосвязь недостаточно высока по сравнению с предыдущими десятилетиями, когда был Казанский пединститут, классический Казанский университет. Я говорю о периоде до 2003 года, когда еще не произошло присоединение России к Болонской системе. В то время были специалитеты, и было все намного проще, поскольку, к примеру, студенты заканчивали татфак по направлению «история», затем они шли к нам в аспирантуру. В то время был значительный прием аспирантов, которые после защиты в наших советах шли преподавать в вузы и школы или оставались у нас в институте. Как вы знаете, сейчас многоступенчатая, довольно-таки сложная система, которая состоит из трех уровней: бакалавриат, магистратура и докторантура. В России аспирантура является традиционной трехгодичной формой подготовки кандидатов наук в вузах и научных организациях. Поэтому желающих получить высшую квалификацию по историческим наукам, защитить диссертацию, а затем докторскую становится все меньше и меньше. Это не вина высших учебных заведений и академических учреждений. Наверное, нужно вместе искать новые формы привлечения студенческой молодежи, которая окончила магистратуру.
В последние годы с Казанским университетом были сделаны первые важные шаги в этом направлении. Альма-матер начала активно привлекать наших специалистов в аттестационные комиссии бакалавриатов и магистратур. Некоторые сотрудники Института истории
им. Ш. Марджани участвуют в работе кафедр. В принципе, мы видим студентов, которые настроены
изучать историю на профессиональном уровне и которые интересуются историей татарского народа и Татарстана. Есть несколько примеров, когда мы предлагали наиболее способным продолжить обучение в аспирантуре Академии наук РТ. Мы ведем их вплоть до защиты. Хотелось бы, чтобы работа приобрела более системный и серьезный масштаб.
Сегодня масштабы не такие, чтобы можно было заполнить кадровый вакуум. Мы видим, что количество молодых специалистов в области исторической науки, выбравших путь кандидата наук и в дальнейшем доктора наук, с каждым годом становится все меньше и меньше. Хотя государство обращает внимание на уровень заработных плат академических сотрудников и ученых, по сравнению с концом 90-х и началом 2000 годов, пока не видно наплыва желающих защитить диссертации.
С.Т. – Я слышала, что вы готовы пригласить к себе на работу научных сотрудников, у которых есть публикации в журналах Scopus, ВАК, и входящих в базу данных научных публикаций российских ученых РИНЦ (Российский индекс научного цитирования). Надеемся, что общественность в скором будущем увидит их интересные научные публикации.
Р.Р. – Несколько молодых ученых в возрасте до 35 лет защитили в нашем институте докторские работы. Это – Лилия Габдрафикова, Радик Исхаков. Среди этнологов хотелось бы назвать Гузель Макарову, Лилию Сагитову. Регулярно защищаются кандидатские диссерации. Проблем в повышении квалификации наших академических сотрудников мы не видим, поскольку у нас научно-исследовательский институт. Наиболее актуальная проблематика сегодня – это история татарского народа за пределами Республики Татарстан, где живут многочисленные общины. Это – территория Предуралья, Урал, Сибирь. Здесь нужна новая молодая кровь. Большой интерес представляют научные исследования таких периодов, как первые столетия после присоединения Казанского ханства к Русскому государству. Непросто проводить исследования 17–18 века, где есть сложности с источниковой базой и где слабо изучены процессы, как общеисторические, так и вопросы исторической повседневности: как жили люди, каков был их менталитет. Это новое направление, в котором мы работаем. Всегда будет актуальной изучение древней истории, Волжской Булгарии, истории Золотой Орды и постзолотоордынских государств всего тюркскотатарского пространства Средневековья. Это сложный и долгий процесс обучения специалистов, поскольку необходимо знание древних языков и умение читать очень сложные арабографичные рукописи. Важно уметь анализировать эти руковописи, а для этого нужны глубокие исторические знания.
В нашем Центре исследования Золотой Орды во главе с Ильнуром Мидхатовичем Миргалеевым ведется такая работа. Молодежь растет.
В запасе всего несколько лет
С.Т. – В 2014 году в Бахчисарае в целях изучения и сохранения наследия крымских татар и других народов Республики Крым вами был открыт Крымский научный центр института. Когда татарстанские журналисты из «Татмедиа» побывали с командировкой в Крыму, нам удалось в какой-то мере познакомиться с этим процессом.
Р.Р. – Коллектив центра состоит из молодых крымскотатарских исследователей. В большинстве своем они являются высококвалифицированными специалистами, кандидатами исторических наук. Это очень активная и энергичная группа молодых ученых, которые горят идеей создать крымскотатарскую историографию. В принципе, при поддержке Татарстана эта работа идет довольно успешно, изданы несколько серий книжных монографий, которые раскрывают ранее неизвестные стороны жизни крымскотатарского народа. Задача очень непростая – показать историю крымских татар в контексте всех народов России и самой российской истории. За 8 лет в этом центре проведена гигантская работа. Но это небольшой срок для выполнения такой сложной задачи.
С.Т. – Еще несколько лет назад в отделе древних рукописей Библиотеки им. Лобачевского КГУ, Национальной библиотеки поднимали вопрос обучения научных кадров, владеющих латинским, старотатарским, арабским языками. О необходимости подготовки кадров по истории, а также специалистов, умеющих читать и анализировать османский язык и староосманский язык, говорили ваши коллеги из Крымского инженерно-педагогического университета имени Февзи Якубова на встрече с редакторами изданий АО «Татмедиа». На мой взгляд, сегодня возникла крайняя необходимость в создании государственной программы по обучению кадров этого направления. Однако только сама программа, без повышения заработной платы библиотекарей и научных специалистов, ничего не решит. Значит, нужен кардинальный подход к решению этой проблемы, с которой будет связано будущее интеллектуального мира татар...
Р.Р. – Относительно подготовки источниковедов, которые могут читать старинные тексты, как русскоязычные, так и на восточных языках, могу сказать, что это высококвалифицированные специалисты. Это люди, которые учатся на протяжении долгих лет. Как правило, они владеют несколькими языками. Я с Вами согласен. По большому счету, это должны быть высокооплачиваемые сотрудники. Однако сегодняшняя система устроена таким образом, что уровень заработных плат невысок. Повторюсь, реализация Майских указов Президента Российской Федерации Владимира Путина в последние годы способствовала тому, что постепенно уровень зарплат вырос. Руководство научных учреждений старается адресно поддержать таких уникальных историков и источниковедов, без которых учреждение в принципе не может существовать. Соглашусь с Вами, что нужна отдельная программа по обучению и поддержке людей, которые способны работать с тысячелетним рукописным наследием нашего народа, которое существует на нескольких языках, причем на языках древних, которые могут прочитать лишь считанные единицы специалистов.
М.Г. – Полностью соглашусь с Радиком Римовичем. Специалистов такого уровня невозможно подготовить за два-три года. Это должен быть продолжительный процесс. Нужна особая государственная программа сегодня: пока живы наши старшие коллеги, наследники нашей традиционной школы историографии, источниковедения, востоковедения, готовые передать свои знания молодым заинтересованным специалистам. Это еще можно сделать. Однако это лишь одна сторона медали. Другой вопрос, другая еще более главная задача заключается в том, как эту молодежь удержать. За эти кадры мы будем конкурировать и уже конкурируем не только с зарубежными коллегами, к примеру, с Казахстаном и расположенными здесь институтами. Честно говоря, мы не можем равняться с ними по части финансов, которые выделяются в Назарбаевском университете. Со всего мира они приглашают к себе лучших специалистов, которые владеют восточными и европейскими языками, древними и современными. Татарские ученые со всех стран также едут туда, поскольку в нем созданы прекрасные условия. Получается, что мы должны конкурировать и с международной бизнес-средой. Известны случаи, когда молодые ученые уходили из науки в международные корпорации переводчиками из-за высокой зарплаты. Нужно понимать, что если мы сегодня упустим момент, когда еще можно сохранить преемственность, то через несколько лет трудно будет найти ученых в этой сфере, способных обучить даже азам, необходимым для работы в этой сфере. У нас есть еще шанс привлечь и удержать молодых, которые действительно заинтересованы в глубоком познании языков и изучении истории через рукописи. Эту серьезную проблему невозможно решить только усилиями отдельного вуза или организации. Нужна целевая государственная программа.
Не потерять достигнутое
С.Т. – Раньше у наших ученых была возможность работать в Турции. Благодаря укреплению личных связей ученых в конце XX и в начале XXI веков некоторые очень интереcные документы вернулись в Казань. Благо, тогда еще в разных университетах этой страны работали уважаемые специалисты по истории, корнями связанные с татарским народом и Россией.
Р.Р. – Договорных отношений или совместных программ не существует, хотя раньше, действительно, наши исследователи систематически работали в ведущих архивохранилищах Турецкой Республики, расположенных в Стамбуле и Анкаре. Ученые работают также в частных архивах. Со дня на день должна поступить книга Миляуши Гайнановой об источниках истории татар, которые мы выявили в турецких архивах. Марат Мингалеевич является ее редактором. Каждый раз выявляем новые материалы о таких выдающихся личностях, как Садри Максуди, Юсуф Акчура, Акдес Нимет Курат, о многих наших татарских деятелях, которые жили в Турции. Личные документы, делопроизводство, учебные документы и переписка – это довольно-таки интересная работа.
– Какие пути выбираются для этих целей?
Р.Р. – Разные пути. Один из них –
это планомерная работа, которая ведется у нас. Большая помощь была оказана за счет государственной программы «Сохранение нацио-
нальной идентичности татарского народа». Благодаря проекту «Документы по истории татар в архивохранилищах Европы и мира» мы могли отправлять наших специалистов изучать документы. Вы знаете, существует такое мнение, что стоит двум архивам заключить соглашение и они найдут все документы, связанные с историей татарского народа и видными татарами. На самом деле, существует огромный пласт исторических материалов, о наличии и хранении которых даже сами сотрудники архивов не знают. Документы и рукописи могут быть записаны как «восточные» или «исламские», а не «татарские». Часть архивов может быть не идентифицирована. Турецкие историки, к примеру, не могут поименно знать всех татарских общественных деятелей и ученых. Только наши татарские ученые могут по именам идентифицировать их происхождение (например, из Казанской или Симбирской губерний) и их роль в истории. Поэтому очень важно иметь финансовую возможность отправлять наших специалистов для работы в архивах.
М.Г. – Второй путь, образно говоря, открылся из-за пандемии. В новых условиях мы не могли выезжать и направили работу в другом русле, попросив помочь наших зарубежных коллег-историков. У нас в разных странах обширные контакты с нашими коллегами и представителями зарубежной татарской диаспоры. В этом году мы получили доступ в частные архивы. Это очень важно, поскольку люди не готовы открывать двери незнакомым исследователям и предоставить доступ к семейным архивам, в которых иногда хранятся очень важные документы. Когда мы действуем через наших друзей-исследователей, которые близко общаются с этими людьми и вхожи в их дома, то и они идут нам на встречу. Благодаря новой возможности мы знакомимся с новыми документами и открываем важные исторические факты.
С.Т. – Огромный архив хранится в фондах Ватикана. Есть ли у татарстанских историков возможность работать в нем? Его двери открыты или закрыты?
М.Г. – Архив Ватикана открыт, и любой желающий может написать письмо в дирекцию с намерением о сотрудничестве и указать свою тематику. Во всем мире архивы открыты. Если вы придете, то вам покажут каталоги. Однако проблема в том, что большинство рукописей написаны на средневековом итальянском языке и средневековой латыни. Что делать с этим материалом без знания этих языков? Сам я ездил в Милан в Амброзианскую библиотеку, с которой мы начали сотрудничество, встречался с ее руководством, которое очень доброжелательно настроено к международному научному сотрудничеству. Несколько лет назад я встречался и с коллегами-историками из Ассоциа-
ции ученых архивистов Ватикана, большинство из них являются католическими священниками, живут по всей Италии, но профессионально работают с Ватиканским архивом, и они тоже готовы к взаимодействию с нашими учеными. Думаю, нам с ними нужно активнее сотрудничать, поскольку у нас нет никакой возможности на год отправить работать сотрудников в эти богатые архивные фонды.
Штучные специалисты
С.Т. – Получается, проблема в том, что, на самом деле, нет такого специалиста?
Р.Р. – На самом деле, такой ученый-исследователь есть в нашем институте. Наш старший научный сотрудник Роман Хаутала является финном по происхождению, но проживает в России и работает в разных научных учреждениях. Он имеет степень PhD по истории и преподает на гуманитарном факультете университета Оулу в Финляндии. У него в нашем институте вышли в свет два очень солидных сборника. Первый – антология ранних латинских сведений о татаро-монголах под названием «От “Давида, царя Индий” до “ненавистного плебса сатаны”». Второй сборник имеет еще более сложное название: «В землях Северной Тартарии: Сведения латинских источников о Золотой Орде в правление хана Узбека (1313–1341)». Желающие могут ознакомиться с этими и другими изданиями на сайте нашего института в разделе «библиотека» http://татаровед.рф/libraries.
М.Г. – Роман Хаутала ведет огромную работу в этом направлении и впервые сделал перевод многих древних рукописей на русский язык. До этого многие из этих текстов не были известны в русскоязычной среде. Во-первых, нужно готовить таких специалистов, их должно быть не 1-2, а намного больше. Во-вторых, перевод – это только первый шаг, поскольку затем эти документы нужно анализировать, вводить в научный оборот. В Ватикане – богатый архив, но он не единственный. Практически во всех странах мира, начиная от Германии, не говоря о Польше, Франции, Финляндии, до Японии и Китая есть архивы, в которых имеются материалы о татарах. Это настолько большой пласт информации, что работы хватит множеству исследователей на многие десятилетия.
С.Т. – Еще сто лет назад многие татары, также и моя прабабушка владели несколькими языками, в том числе арабским и старотатарским языками. К сожалению, эти знания были утрачены после перехода татарской письменности сначала в латиницу, а затем в кириллицу. В современном языке не используются старотатарские слова и выражения, которые когда-то были заимствованы из арабского и турецкого языков. Сейчас язык находится под влиянием русского и английского языков. Надеюсь, в самой Турции имеются специалисты, которые владеют старотюркскими языками?
Р.Р. – Конечно, у них такие специалисты есть. Их готовят во многих вузах, в том числе, Стамбуле и Анкаре. Очень большое внимание подготовке специалистов, владеющих древними языками, уделяется, к примеру, в Стамбульском университете, старейшем университете Турции. В свое время здесь преподавали Заки Валиди, Акдес Нимет Курат. Там сильна школа, которая специализируется на источниковедении. Их интересует византология, поскольку Турция является наследником территории, которой в античности владела Византия. В этом направлении турецкими учеными ведется огромная работа. В части общетюркской истории и древней истории они изучают древнюю литературу, фольклорные памятники тюркских народов. Безусловно, османский период затрагивает огромный пласт научных исследований и трудов. У них большое количество специалистов, которые могут читать труды на староосманском языке. Естественно, у них очень много возможностей.
М.Г. – Турки активно пропагандируют историю, посмотрите, какие красочные сериалы снимаются. В книжных магазинах можно найти огромное количество научной и популярной литературы на турецком и иностранных языках. Существуют специальные программы издания исторических книг, которые позволяют их переиздавать на разных языках. Научные труды казахских и татарских ученых издаются в переводе на турецкий язык. У них целые разделы очень доступной исторической литературы в книжных магазинах.
С.Т. – Когда несколько лет назад я была в Тегеране в рамках полученного гранта, то была поражена тому, что там целые улицы занимают книжные магазины.
Р.Р. – Да, во многих странах историю популяризируют через книги.
Потомки и наследие
С.Т. – Слышала, что у главного татарского историка Турции, видного тюрколога и журналиста, родившегося в татарской семье в китайском городе Мукден Надира Девлета богатый архив. Татарская общественность знает, что у него очень сложная биография, о которой я хотела бы упомянуть еще раз. Его родители, Ибрахим и Рокия Девлет-Килди, активные члены татарского национального движения, были обвинены в национализме за их взгляды и просветительскую деятельность. После вторжения советских войск в Маньчжурию они были арестованы и сосланы в советские лагеря в Сибири. Надира совсем крохой передали на воспитание в другую семью в Турцию. Здесь он окончил Стамбульский университет, а затем продолжил учебу в Германии в магистратуре института тюркологии и Ближнего Востока при университете Максимилиана Людвига. В 1984–2001 годах Надир бей работал в университете Мармара. Он был иностранным членом Академии наук Республики Татарстан. Вы не знаете, кому достались личные архивы после его смерти?
Р.Р. – Надир Девлет был специалистом по XX веку: основная тема его научных трудов связана с социально-политическими процессами среди татар в период 1905–1917 годов и в 1917–1919 годах. Он опирался на литературу советских историков и те научные издания, которые издавались в нашей стране. Исторические архивы, вероятно, хранятся у его супруги Берил ханым, и я думаю, что они не пропадут. Переговоры о передаче архивов должны вести не академические сотрудники институтов, а ответственные лица архивных организаций, которые знают всю правовую сторону, включая авторское право, вопрос транспортировки и хранения. Со своей стороны, мы готовы помочь с анализом, интерпретацией и аналитикой. Вопрос передачи архивных документов не является компетенцией нашего института истории.
С.Т. – В Турции в возрасте 78 лет был похоронен еще один видный государственный и общественно-политический деятель, член Государственной Думы второго и третьего созывов от Казанской губернии Садри Максуди. Все знают, что он эмигрировал сначала в Финляндию, затем во Францию, где читал лекции студентам. Мы – татары – восхищаемся им, как советником Ататюрка, который пригласил его участвовать в строительстве новой Турции, и как основателем юридической школы в Анкаре. Нашим читателям было бы интересно узнать о его потомках.
Р.Р. – Его потомки по нашему приглашению приезжали в Татарстан. Казанские татары по происхождению, он и его старший брат Ахмедхади Максуди родились в семье муллы в д. Ташсу Казанского уезда Казанской губернии, которая расположена на территории нынешнего Высокогорского района Татарстана. Мы изучаем историю жизни обоих братьев.
Садри Максуди (тур. Садри Максуди Арсал) был женат на Камиле Рамеевой (тур. Камил Рами Арсал), дочери золотопромышленника Шакира Рамеева, её дядя – татарский поэт Дэрдменд. Его дочь Адиля Айда родилась в 1912 году в Санкт-Петербурге, стала профессором и писательницей. Получив начальное образование в Берлине и Париже, Айда оканчивает французский лицей Нотр Дам Де Сион в Стамбуле и получает высшее образование на юридическом факультете Анкарского университета. Она была преподавателем французского языка в Государственной консерватории в Анкаре, Колледже народного просвещения и Лицее для девочек г. Анкары. Адиля Айда была доктором наук и преподавателем на факультете литературы Стамбульского университета. Впоследствии она стала первой женщиной-дипломатом Турции, а потом –
сенатором по квотам в Сенате республики и занимала этот пост до 1980 года. У нее в браке родились две дочери. Гёнюль Пултар живет в Турции, является доктором филологии и возглавляет Всемирную лигу татар. Ее сестра Гюльнур Учок занята в экономической сфере. Один внук, Али Вахит Турхан, является профессором политологии и возглавляет кафедру Муниципального управления Университета Мармара в Стамбуле.
У нас есть специалисты, которые защитили диссертации на эту тему. В институте проводятся научные мероприятия, связанные с ним и его братом Ахмедхади Максуди, который также был одним из самых ярких представителей татарской интеллигенции. В 1893 году известный просветитель Исмаил Гаспринский пригласил молодого талантливого педагога и татарского языковеда на работу в Бахчисарай в знаменитое медресе «Зинжырлы». Затем он работал учителем 1-го Казанского мусульманского училища и 2-й Казанской гимназии. Он был автором учебника по арабскому языку «Шифахия». Как и многие общественные деятели и представители татарской интеллигенции, в советские годы он был неоднократно арестован, в том числе по статье «Султангалеевщина», но, к счастью, в 1939 году в возрасте 70 лет был оправдан. Ахмедхади Максуди похоронен в Казани рядом с могилой Габдуллы Тукая на Татарском кладбище.
В последние годы наши историки принимали участие в научно-практических конференциях в Турции и в Татарстане, которые были посвящены Ахмедхади и Садри Максуди. Когда Гёнюль Пултар приезжала в Татарстан, мы с ней ездили в их родные края в Ташсу.
В книге, о которой я уже упоминал, об источниках истории татар, будет целый блок документов об этой татарской династии. Эта работа, несомненно, будет продолжаться, поскольку Садри Максуди является связующим мостом в истории Турции и Татарстана.
С.Т. – Вы упомянули об ученых-татарах, которые учились в Сорбонне в прошлое столетие. Здесь Исмаил Гаспринский во время своего пребывания во Франции посещал открытые лекции. Были и другие татары, которые до революции обучались в Европейских высших учебных заведениях. Это уже является поводом для сотрудничества с некоторыми из них.
Р.Р. – В 2018 году в Сорбонне прошла совместная научно-практическая конференция. В этом самом известном парижском университете училась Сара Шакулова из рода
Сеидов, которая стала первой татарской женщиной-математиком. До пандемии у нас было много мероприятий, которые в последние годы перешли в zoom. Конечно, такие заочные встречи не могут заменить конференции, на которых кулуарно договариваешься об организации совместных проектов. Сотрудничество ученых базируется на личных впечатлениях и общении. Была большая программа сотрудничества, которая охватывала не только выявление наших архивных материалов, но и создание совместных трудов с зарубежными учеными по истории татар. В ноябре 2019 года прошел большой форум, посвященный Золотой Орде, совместно со Стамбульским университетом. На него съехались крупнейшие ордыноведы из США, многих стран Европы и СНГ. Такие мероприятия проходят регулярно.
С.Т. – В институтах и университетах Москвы и Санкт-Петербурга созданы все условия для работы историков и получения грантов, позволяющих им работать в зарубежных архивах. Осталось дело за малым: для того, чтобы решить накопившиеся проблемы в нашей истории, необходимо и в Татарстане разработать дополнительные государственные программы.
Нынче вместе с директором Института истории имени Ш. Марджани, доктором исторических наук Радиком Римовичем Салиховым и его заместителем по научной работе, и. о. руководителя центра истории и теории национального образования им. Х. Фаезханова, кандидатом педагогических наук Маратом Мингалиевичем Гибатдиновым мы обсуждаем перспективы изучения истории и научных исследований в Татарстане и возможность работать в архивах Ватикана, в Амброзианской библиотеке и фондах ведущих университетов мира. Мы вспоминаем жизнь Ахмедхади и Садри Максуди, Юсуфа Акчуру, Акдес Нимет Курата и размышляем, нужно ли продвигать историческую науку в массы.
Институт истории в помощь школе
Сюмбель Таишева. – В Москве и в Казани 2022 год открылся организационными мероприятиями по случаю празднования 1100-летия принятия ислама в Волжской Булгарии государственной религией. Эта дата, по высказыванию первого заместителя председателя Духовного управления мусульман (ДУМ) России Дамира Мухетдинова, «объединяет два знаковых события, – фигуру российского мусульманского богослова Шигабутдина Марджани и соработничество современного академического знания и веры»[1]. Одним из первых мероприятий возглавляемого Вами института стало проведение исторической олимпиады.
Радик Салихов. – Эта олимпиада пользуется большим успехом у школьников. Этим процессом руководят Республиканский олимпиадный центр и наш Центр истории и теории национального образования под руководством Марата Гибатдинова. Уже несколько лет олимпиаду мы проводим с Министерством образования и науки РТ, а до этого конкурсы по истории Татарстана наш Институт истории проводил самостоятельно.
Марат Гибатдинов. – С 2016 года олимпиада включена в план министерства и в ней участвуют учащиеся со всей республики. Есть несколько этапов: школьный, муниципальный и заключительный –
республиканский. Все задания подготовлены нашими научными сотрудниками, которые также входят в состав жюри. Сегодня в учебной программе, к сожалению, нет отдельных часов для ознакомления с историей Татарстана. С шестого класса преподается История России, куда и должна, по сути, быть интегрирована история Татарстана. К сожалению, она в федеральных учебниках практически отсутствует. Поэтому очень важно проведение олимпиады, чтобы поддержать учеников, которые интересуются историей родного края, и педагогов, которые заинтересованы в ознакомлении школьников с региональной историей. Казалось бы, эта олимпиада им ничего не дает. В отличие от нее, участие во Всероссийской олимпиаде по истории в случае победы дает преференции при поступлении в определенные вузы. Однако проведение исторической олимпиады на республиканском уровне является очень важной мерой поддержки всех тех, кто любит историю Татарстана и татарского народа. На заключительный этап прошли более 150 учеников. География участников обширна. Всегда активны педагоги истории и ученики школ и гимназий городов Казани, Набережных Челнов и районов – Арска, Актаныша и Атни. Нас очень обрадовало, что в этом году появились новые участники и новые учителя. В последние годы подключился казанский IT-лицей. Сотрудники Минобрнауки и Олимпиадного центра провели активную работу на фоне подъема интереса к этой теме.
Р.Р. – Работа со школами и с педагогами является одной из самых приоритетных в деятельности института, поскольку мы понимаем, что без подрастающего поколения и педагогического корпуса невозможно не только распространение исторических знаний, но и создание объективной истории татарского народа и народов, проживающих в Республике Татарстан. Достижения истории – это дело не только узкого клуба профессиональных историков, это совместная работа профессиональных исследователей вместе с педагогами, музейными работниками и работниками культуры, любителями-краеведами, всеми, кто интересуется историей.
С.Т. – Возможно, на основе этих мероприятий у вас сформировалась база данных об учителях истории.
М.Г. – Точная информация по учителям, наверное, есть в Министерстве образования и науки РТ, у нас, конечно же, есть костяк учителей, с которыми мы активно сотрудничаем в изучении истории родного края и своего народа в рамках Ассоциации преподавателей истории, кому оказываем методическую помощь. Институт всегда готов оказать помощь тем педагогам, которые заинтересованы в данной проблематике, для них у нас подготовлены специальные методические руководства, мы организуем онлайн-курсы для учителей и учащихся. Ведь в сегодняшних условиях изучение истории Татарстана и татарского народа в школе во многом связано с заинтересованностью в этом самого учителя и администрации школы. В целом, это большая проблема привлечь и удержать талантливых педагогов в школе, насколько я знаю, сегодня в школах очень много вакансий не только для учителей истории, но и по другим предметам.
С.Т. – В период так называемого «парада суверенитетов» интерес к истории возрос, как и сам статус историков. В 90-е годы в ряде казанских школ открылись профильные классы с углубленным изучением истории. К примеру, в моей родной школе № 9 Казани я училась в «историческом» классе, а сама учебная программа была разработана вместе с факультетом истории КФУ. С тех пор я не слышала о существовании таких классов. Возможно, они не востребованы из-за изменения школьной программы.
Р.Р. – Я тоже не слышал о том, что сегодня есть «исторические» классы. Олимпиады, которые мы проводим, являются частью углубленного изучения этого предмета. Думаю, что это был очень хороший опыт для открытия специализированных классов, которые могли бы быть возрождены. Совместно с Минобрнауки Татарстана и с управлениями образования необходимо внедрять его в учебную программу, определив необходимый формат согласно учебным стандартам. Углубленное изучение истории – это, прежде всего, не только получение определенного набора знаний, это, в первую очередь, расширение кругозора личности, и оно имеет большое воспитательное значение. По сути, интеллектуал, современный человек, который идет в ногу со временем, не может не обладать всем спектром исторических знаний, особенно о регионе, в котором он проживает.
С.Т. – Мы в журнале «Магариф» ведем ряд проектов, связанных с родным краем, в том числе на протяжении нескольких лет идет конкурс «Яшел бишек» («Зеленая колыбель») при финансовой поддержке ПАО «Татнефть». Он охватывает педагогов биологии, географии, окружающего мира, природоведения и экологии. Члены приемной комиссии из КПФУ говорят об уменьшении количества выпускников, которые выбирают географию. Это их не устраивает. Такое явление, возможно, существует и по вашему направлению.
М.Г. – Нас ситуация с учениками, выбирающими историю и обществоведение, пока не разочаровывает. Их количество достаточно высоко, поскольку для поступления в вузы требуется сдать ЕГЭ по этим предметам. Обществоведение идет как третий экзамен по многим специальностям и засчитывается при поступлении. История России, поскольку нужно сдать ЕГЭ, является очень востребованной дисциплиной. В нашем институте нет студентов, и мы работаем с вузами, когда от них исходит инициатива. У нас была программа с Университетом талантов. Вместе мы провели День открытых дверей, организовывали совместные конкурсы, показывали «кухню» лаборатории ученого и рассказали о методике исследования.
Где готовят ученых?
Р.Р. – Это очень существенный и важный вопрос – студенчество и связь с высшей школой, академической наукой. Практически во всех вузах есть общеисторические дисциплины. Однако, эта взаимосвязь недостаточно высока по сравнению с предыдущими десятилетиями, когда был Казанский пединститут, классический Казанский университет. Я говорю о периоде до 2003 года, когда еще не произошло присоединение России к Болонской системе. В то время были специалитеты, и было все намного проще, поскольку, к примеру, студенты заканчивали татфак по направлению «история», затем они шли к нам в аспирантуру. В то время был значительный прием аспирантов, которые после защиты в наших советах шли преподавать в вузы и школы или оставались у нас в институте. Как вы знаете, сейчас многоступенчатая, довольно-таки сложная система, которая состоит из трех уровней: бакалавриат, магистратура и докторантура. В России аспирантура является традиционной трехгодичной формой подготовки кандидатов наук в вузах и научных организациях. Поэтому желающих получить высшую квалификацию по историческим наукам, защитить диссертацию, а затем докторскую становится все меньше и меньше. Это не вина высших учебных заведений и академических учреждений. Наверное, нужно вместе искать новые формы привлечения студенческой молодежи, которая окончила магистратуру.
В последние годы с Казанским университетом были сделаны первые важные шаги в этом направлении. Альма-матер начала активно привлекать наших специалистов в аттестационные комиссии бакалавриатов и магистратур. Некоторые сотрудники Института истории
им. Ш. Марджани участвуют в работе кафедр. В принципе, мы видим студентов, которые настроены
изучать историю на профессиональном уровне и которые интересуются историей татарского народа и Татарстана. Есть несколько примеров, когда мы предлагали наиболее способным продолжить обучение в аспирантуре Академии наук РТ. Мы ведем их вплоть до защиты. Хотелось бы, чтобы работа приобрела более системный и серьезный масштаб.
Сегодня масштабы не такие, чтобы можно было заполнить кадровый вакуум. Мы видим, что количество молодых специалистов в области исторической науки, выбравших путь кандидата наук и в дальнейшем доктора наук, с каждым годом становится все меньше и меньше. Хотя государство обращает внимание на уровень заработных плат академических сотрудников и ученых, по сравнению с концом 90-х и началом 2000 годов, пока не видно наплыва желающих защитить диссертации.
С.Т. – Я слышала, что вы готовы пригласить к себе на работу научных сотрудников, у которых есть публикации в журналах Scopus, ВАК, и входящих в базу данных научных публикаций российских ученых РИНЦ (Российский индекс научного цитирования). Надеемся, что общественность в скором будущем увидит их интересные научные публикации.
Р.Р. – Несколько молодых ученых в возрасте до 35 лет защитили в нашем институте докторские работы. Это – Лилия Габдрафикова, Радик Исхаков. Среди этнологов хотелось бы назвать Гузель Макарову, Лилию Сагитову. Регулярно защищаются кандидатские диссерации. Проблем в повышении квалификации наших академических сотрудников мы не видим, поскольку у нас научно-исследовательский институт. Наиболее актуальная проблематика сегодня – это история татарского народа за пределами Республики Татарстан, где живут многочисленные общины. Это – территория Предуралья, Урал, Сибирь. Здесь нужна новая молодая кровь. Большой интерес представляют научные исследования таких периодов, как первые столетия после присоединения Казанского ханства к Русскому государству. Непросто проводить исследования 17–18 века, где есть сложности с источниковой базой и где слабо изучены процессы, как общеисторические, так и вопросы исторической повседневности: как жили люди, каков был их менталитет. Это новое направление, в котором мы работаем. Всегда будет актуальной изучение древней истории, Волжской Булгарии, истории Золотой Орды и постзолотоордынских государств всего тюркскотатарского пространства Средневековья. Это сложный и долгий процесс обучения специалистов, поскольку необходимо знание древних языков и умение читать очень сложные арабографичные рукописи. Важно уметь анализировать эти руковописи, а для этого нужны глубокие исторические знания.
В нашем Центре исследования Золотой Орды во главе с Ильнуром Мидхатовичем Миргалеевым ведется такая работа. Молодежь растет.
В запасе всего несколько лет
С.Т. – В 2014 году в Бахчисарае в целях изучения и сохранения наследия крымских татар и других народов Республики Крым вами был открыт Крымский научный центр института. Когда татарстанские журналисты из «Татмедиа» побывали с командировкой в Крыму, нам удалось в какой-то мере познакомиться с этим процессом.
Р.Р. – Коллектив центра состоит из молодых крымскотатарских исследователей. В большинстве своем они являются высококвалифицированными специалистами, кандидатами исторических наук. Это очень активная и энергичная группа молодых ученых, которые горят идеей создать крымскотатарскую историографию. В принципе, при поддержке Татарстана эта работа идет довольно успешно, изданы несколько серий книжных монографий, которые раскрывают ранее неизвестные стороны жизни крымскотатарского народа. Задача очень непростая – показать историю крымских татар в контексте всех народов России и самой российской истории. За 8 лет в этом центре проведена гигантская работа. Но это небольшой срок для выполнения такой сложной задачи.
С.Т. – Еще несколько лет назад в отделе древних рукописей Библиотеки им. Лобачевского КГУ, Национальной библиотеки поднимали вопрос обучения научных кадров, владеющих латинским, старотатарским, арабским языками. О необходимости подготовки кадров по истории, а также специалистов, умеющих читать и анализировать османский язык и староосманский язык, говорили ваши коллеги из Крымского инженерно-педагогического университета имени Февзи Якубова на встрече с редакторами изданий АО «Татмедиа». На мой взгляд, сегодня возникла крайняя необходимость в создании государственной программы по обучению кадров этого направления. Однако только сама программа, без повышения заработной платы библиотекарей и научных специалистов, ничего не решит. Значит, нужен кардинальный подход к решению этой проблемы, с которой будет связано будущее интеллектуального мира татар...
Р.Р. – Относительно подготовки источниковедов, которые могут читать старинные тексты, как русскоязычные, так и на восточных языках, могу сказать, что это высококвалифицированные специалисты. Это люди, которые учатся на протяжении долгих лет. Как правило, они владеют несколькими языками. Я с Вами согласен. По большому счету, это должны быть высокооплачиваемые сотрудники. Однако сегодняшняя система устроена таким образом, что уровень заработных плат невысок. Повторюсь, реализация Майских указов Президента Российской Федерации Владимира Путина в последние годы способствовала тому, что постепенно уровень зарплат вырос. Руководство научных учреждений старается адресно поддержать таких уникальных историков и источниковедов, без которых учреждение в принципе не может существовать. Соглашусь с Вами, что нужна отдельная программа по обучению и поддержке людей, которые способны работать с тысячелетним рукописным наследием нашего народа, которое существует на нескольких языках, причем на языках древних, которые могут прочитать лишь считанные единицы специалистов.
М.Г. – Полностью соглашусь с Радиком Римовичем. Специалистов такого уровня невозможно подготовить за два-три года. Это должен быть продолжительный процесс. Нужна особая государственная программа сегодня: пока живы наши старшие коллеги, наследники нашей традиционной школы историографии, источниковедения, востоковедения, готовые передать свои знания молодым заинтересованным специалистам. Это еще можно сделать. Однако это лишь одна сторона медали. Другой вопрос, другая еще более главная задача заключается в том, как эту молодежь удержать. За эти кадры мы будем конкурировать и уже конкурируем не только с зарубежными коллегами, к примеру, с Казахстаном и расположенными здесь институтами. Честно говоря, мы не можем равняться с ними по части финансов, которые выделяются в Назарбаевском университете. Со всего мира они приглашают к себе лучших специалистов, которые владеют восточными и европейскими языками, древними и современными. Татарские ученые со всех стран также едут туда, поскольку в нем созданы прекрасные условия. Получается, что мы должны конкурировать и с международной бизнес-средой. Известны случаи, когда молодые ученые уходили из науки в международные корпорации переводчиками из-за высокой зарплаты. Нужно понимать, что если мы сегодня упустим момент, когда еще можно сохранить преемственность, то через несколько лет трудно будет найти ученых в этой сфере, способных обучить даже азам, необходимым для работы в этой сфере. У нас есть еще шанс привлечь и удержать молодых, которые действительно заинтересованы в глубоком познании языков и изучении истории через рукописи. Эту серьезную проблему невозможно решить только усилиями отдельного вуза или организации. Нужна целевая государственная программа.
Не потерять достигнутое
С.Т. – Раньше у наших ученых была возможность работать в Турции. Благодаря укреплению личных связей ученых в конце XX и в начале XXI веков некоторые очень интереcные документы вернулись в Казань. Благо, тогда еще в разных университетах этой страны работали уважаемые специалисты по истории, корнями связанные с татарским народом и Россией.
Р.Р. – Договорных отношений или совместных программ не существует, хотя раньше, действительно, наши исследователи систематически работали в ведущих архивохранилищах Турецкой Республики, расположенных в Стамбуле и Анкаре. Ученые работают также в частных архивах. Со дня на день должна поступить книга Миляуши Гайнановой об источниках истории татар, которые мы выявили в турецких архивах. Марат Мингалеевич является ее редактором. Каждый раз выявляем новые материалы о таких выдающихся личностях, как Садри Максуди, Юсуф Акчура, Акдес Нимет Курат, о многих наших татарских деятелях, которые жили в Турции. Личные документы, делопроизводство, учебные документы и переписка – это довольно-таки интересная работа.
– Какие пути выбираются для этих целей?
Р.Р. – Разные пути. Один из них –
это планомерная работа, которая ведется у нас. Большая помощь была оказана за счет государственной программы «Сохранение нацио-
нальной идентичности татарского народа». Благодаря проекту «Документы по истории татар в архивохранилищах Европы и мира» мы могли отправлять наших специалистов изучать документы. Вы знаете, существует такое мнение, что стоит двум архивам заключить соглашение и они найдут все документы, связанные с историей татарского народа и видными татарами. На самом деле, существует огромный пласт исторических материалов, о наличии и хранении которых даже сами сотрудники архивов не знают. Документы и рукописи могут быть записаны как «восточные» или «исламские», а не «татарские». Часть архивов может быть не идентифицирована. Турецкие историки, к примеру, не могут поименно знать всех татарских общественных деятелей и ученых. Только наши татарские ученые могут по именам идентифицировать их происхождение (например, из Казанской или Симбирской губерний) и их роль в истории. Поэтому очень важно иметь финансовую возможность отправлять наших специалистов для работы в архивах.
М.Г. – Второй путь, образно говоря, открылся из-за пандемии. В новых условиях мы не могли выезжать и направили работу в другом русле, попросив помочь наших зарубежных коллег-историков. У нас в разных странах обширные контакты с нашими коллегами и представителями зарубежной татарской диаспоры. В этом году мы получили доступ в частные архивы. Это очень важно, поскольку люди не готовы открывать двери незнакомым исследователям и предоставить доступ к семейным архивам, в которых иногда хранятся очень важные документы. Когда мы действуем через наших друзей-исследователей, которые близко общаются с этими людьми и вхожи в их дома, то и они идут нам на встречу. Благодаря новой возможности мы знакомимся с новыми документами и открываем важные исторические факты.
С.Т. – Огромный архив хранится в фондах Ватикана. Есть ли у татарстанских историков возможность работать в нем? Его двери открыты или закрыты?
М.Г. – Архив Ватикана открыт, и любой желающий может написать письмо в дирекцию с намерением о сотрудничестве и указать свою тематику. Во всем мире архивы открыты. Если вы придете, то вам покажут каталоги. Однако проблема в том, что большинство рукописей написаны на средневековом итальянском языке и средневековой латыни. Что делать с этим материалом без знания этих языков? Сам я ездил в Милан в Амброзианскую библиотеку, с которой мы начали сотрудничество, встречался с ее руководством, которое очень доброжелательно настроено к международному научному сотрудничеству. Несколько лет назад я встречался и с коллегами-историками из Ассоциа-
ции ученых архивистов Ватикана, большинство из них являются католическими священниками, живут по всей Италии, но профессионально работают с Ватиканским архивом, и они тоже готовы к взаимодействию с нашими учеными. Думаю, нам с ними нужно активнее сотрудничать, поскольку у нас нет никакой возможности на год отправить работать сотрудников в эти богатые архивные фонды.
Штучные специалисты
С.Т. – Получается, проблема в том, что, на самом деле, нет такого специалиста?
Р.Р. – На самом деле, такой ученый-исследователь есть в нашем институте. Наш старший научный сотрудник Роман Хаутала является финном по происхождению, но проживает в России и работает в разных научных учреждениях. Он имеет степень PhD по истории и преподает на гуманитарном факультете университета Оулу в Финляндии. У него в нашем институте вышли в свет два очень солидных сборника. Первый – антология ранних латинских сведений о татаро-монголах под названием «От “Давида, царя Индий” до “ненавистного плебса сатаны”». Второй сборник имеет еще более сложное название: «В землях Северной Тартарии: Сведения латинских источников о Золотой Орде в правление хана Узбека (1313–1341)». Желающие могут ознакомиться с этими и другими изданиями на сайте нашего института в разделе «библиотека» http://татаровед.рф/libraries.
М.Г. – Роман Хаутала ведет огромную работу в этом направлении и впервые сделал перевод многих древних рукописей на русский язык. До этого многие из этих текстов не были известны в русскоязычной среде. Во-первых, нужно готовить таких специалистов, их должно быть не 1-2, а намного больше. Во-вторых, перевод – это только первый шаг, поскольку затем эти документы нужно анализировать, вводить в научный оборот. В Ватикане – богатый архив, но он не единственный. Практически во всех странах мира, начиная от Германии, не говоря о Польше, Франции, Финляндии, до Японии и Китая есть архивы, в которых имеются материалы о татарах. Это настолько большой пласт информации, что работы хватит множеству исследователей на многие десятилетия.
С.Т. – Еще сто лет назад многие татары, также и моя прабабушка владели несколькими языками, в том числе арабским и старотатарским языками. К сожалению, эти знания были утрачены после перехода татарской письменности сначала в латиницу, а затем в кириллицу. В современном языке не используются старотатарские слова и выражения, которые когда-то были заимствованы из арабского и турецкого языков. Сейчас язык находится под влиянием русского и английского языков. Надеюсь, в самой Турции имеются специалисты, которые владеют старотюркскими языками?
Р.Р. – Конечно, у них такие специалисты есть. Их готовят во многих вузах, в том числе, Стамбуле и Анкаре. Очень большое внимание подготовке специалистов, владеющих древними языками, уделяется, к примеру, в Стамбульском университете, старейшем университете Турции. В свое время здесь преподавали Заки Валиди, Акдес Нимет Курат. Там сильна школа, которая специализируется на источниковедении. Их интересует византология, поскольку Турция является наследником территории, которой в античности владела Византия. В этом направлении турецкими учеными ведется огромная работа. В части общетюркской истории и древней истории они изучают древнюю литературу, фольклорные памятники тюркских народов. Безусловно, османский период затрагивает огромный пласт научных исследований и трудов. У них большое количество специалистов, которые могут читать труды на староосманском языке. Естественно, у них очень много возможностей.
М.Г. – Турки активно пропагандируют историю, посмотрите, какие красочные сериалы снимаются. В книжных магазинах можно найти огромное количество научной и популярной литературы на турецком и иностранных языках. Существуют специальные программы издания исторических книг, которые позволяют их переиздавать на разных языках. Научные труды казахских и татарских ученых издаются в переводе на турецкий язык. У них целые разделы очень доступной исторической литературы в книжных магазинах.
С.Т. – Когда несколько лет назад я была в Тегеране в рамках полученного гранта, то была поражена тому, что там целые улицы занимают книжные магазины.
Р.Р. – Да, во многих странах историю популяризируют через книги.
Потомки и наследие
С.Т. – Слышала, что у главного татарского историка Турции, видного тюрколога и журналиста, родившегося в татарской семье в китайском городе Мукден Надира Девлета богатый архив. Татарская общественность знает, что у него очень сложная биография, о которой я хотела бы упомянуть еще раз. Его родители, Ибрахим и Рокия Девлет-Килди, активные члены татарского национального движения, были обвинены в национализме за их взгляды и просветительскую деятельность. После вторжения советских войск в Маньчжурию они были арестованы и сосланы в советские лагеря в Сибири. Надира совсем крохой передали на воспитание в другую семью в Турцию. Здесь он окончил Стамбульский университет, а затем продолжил учебу в Германии в магистратуре института тюркологии и Ближнего Востока при университете Максимилиана Людвига. В 1984–2001 годах Надир бей работал в университете Мармара. Он был иностранным членом Академии наук Республики Татарстан. Вы не знаете, кому достались личные архивы после его смерти?
Р.Р. – Надир Девлет был специалистом по XX веку: основная тема его научных трудов связана с социально-политическими процессами среди татар в период 1905–1917 годов и в 1917–1919 годах. Он опирался на литературу советских историков и те научные издания, которые издавались в нашей стране. Исторические архивы, вероятно, хранятся у его супруги Берил ханым, и я думаю, что они не пропадут. Переговоры о передаче архивов должны вести не академические сотрудники институтов, а ответственные лица архивных организаций, которые знают всю правовую сторону, включая авторское право, вопрос транспортировки и хранения. Со своей стороны, мы готовы помочь с анализом, интерпретацией и аналитикой. Вопрос передачи архивных документов не является компетенцией нашего института истории.
С.Т. – В Турции в возрасте 78 лет был похоронен еще один видный государственный и общественно-политический деятель, член Государственной Думы второго и третьего созывов от Казанской губернии Садри Максуди. Все знают, что он эмигрировал сначала в Финляндию, затем во Францию, где читал лекции студентам. Мы – татары – восхищаемся им, как советником Ататюрка, который пригласил его участвовать в строительстве новой Турции, и как основателем юридической школы в Анкаре. Нашим читателям было бы интересно узнать о его потомках.
Р.Р. – Его потомки по нашему приглашению приезжали в Татарстан. Казанские татары по происхождению, он и его старший брат Ахмедхади Максуди родились в семье муллы в д. Ташсу Казанского уезда Казанской губернии, которая расположена на территории нынешнего Высокогорского района Татарстана. Мы изучаем историю жизни обоих братьев.
Садри Максуди (тур. Садри Максуди Арсал) был женат на Камиле Рамеевой (тур. Камил Рами Арсал), дочери золотопромышленника Шакира Рамеева, её дядя – татарский поэт Дэрдменд. Его дочь Адиля Айда родилась в 1912 году в Санкт-Петербурге, стала профессором и писательницей. Получив начальное образование в Берлине и Париже, Айда оканчивает французский лицей Нотр Дам Де Сион в Стамбуле и получает высшее образование на юридическом факультете Анкарского университета. Она была преподавателем французского языка в Государственной консерватории в Анкаре, Колледже народного просвещения и Лицее для девочек г. Анкары. Адиля Айда была доктором наук и преподавателем на факультете литературы Стамбульского университета. Впоследствии она стала первой женщиной-дипломатом Турции, а потом –
сенатором по квотам в Сенате республики и занимала этот пост до 1980 года. У нее в браке родились две дочери. Гёнюль Пултар живет в Турции, является доктором филологии и возглавляет Всемирную лигу татар. Ее сестра Гюльнур Учок занята в экономической сфере. Один внук, Али Вахит Турхан, является профессором политологии и возглавляет кафедру Муниципального управления Университета Мармара в Стамбуле.
У нас есть специалисты, которые защитили диссертации на эту тему. В институте проводятся научные мероприятия, связанные с ним и его братом Ахмедхади Максуди, который также был одним из самых ярких представителей татарской интеллигенции. В 1893 году известный просветитель Исмаил Гаспринский пригласил молодого талантливого педагога и татарского языковеда на работу в Бахчисарай в знаменитое медресе «Зинжырлы». Затем он работал учителем 1-го Казанского мусульманского училища и 2-й Казанской гимназии. Он был автором учебника по арабскому языку «Шифахия». Как и многие общественные деятели и представители татарской интеллигенции, в советские годы он был неоднократно арестован, в том числе по статье «Султангалеевщина», но, к счастью, в 1939 году в возрасте 70 лет был оправдан. Ахмедхади Максуди похоронен в Казани рядом с могилой Габдуллы Тукая на Татарском кладбище.
В последние годы наши историки принимали участие в научно-практических конференциях в Турции и в Татарстане, которые были посвящены Ахмедхади и Садри Максуди. Когда Гёнюль Пултар приезжала в Татарстан, мы с ней ездили в их родные края в Ташсу.
В книге, о которой я уже упоминал, об источниках истории татар, будет целый блок документов об этой татарской династии. Эта работа, несомненно, будет продолжаться, поскольку Садри Максуди является связующим мостом в истории Турции и Татарстана.
С.Т. – Вы упомянули об ученых-татарах, которые учились в Сорбонне в прошлое столетие. Здесь Исмаил Гаспринский во время своего пребывания во Франции посещал открытые лекции. Были и другие татары, которые до революции обучались в Европейских высших учебных заведениях. Это уже является поводом для сотрудничества с некоторыми из них.
Р.Р. – В 2018 году в Сорбонне прошла совместная научно-практическая конференция. В этом самом известном парижском университете училась Сара Шакулова из рода
Сеидов, которая стала первой татарской женщиной-математиком. До пандемии у нас было много мероприятий, которые в последние годы перешли в zoom. Конечно, такие заочные встречи не могут заменить конференции, на которых кулуарно договариваешься об организации совместных проектов. Сотрудничество ученых базируется на личных впечатлениях и общении. Была большая программа сотрудничества, которая охватывала не только выявление наших архивных материалов, но и создание совместных трудов с зарубежными учеными по истории татар. В ноябре 2019 года прошел большой форум, посвященный Золотой Орде, совместно со Стамбульским университетом. На него съехались крупнейшие ордыноведы из США, многих стран Европы и СНГ. Такие мероприятия проходят регулярно.
С.Т. – В институтах и университетах Москвы и Санкт-Петербурга созданы все условия для работы историков и получения грантов, позволяющих им работать в зарубежных архивах. Осталось дело за малым: для того, чтобы решить накопившиеся проблемы в нашей истории, необходимо и в Татарстане разработать дополнительные государственные программы.
Собеседник Сюмбель Таишева
Кандидат социологических наук
Язмага реакция белдерегез
Вход на сайт
РЕКОМЕНДУЕМ
Комментарийлар