«Генерал Имамов»: от школьной парты до премии им. Г. Тукая (ЧАСТЬ 1)
Если Вы хотите встретиться с классиком татарской литературы Вахитом Имамовым, то смело можете подъезжать к казанскому зданию «Татмедиа» к семи часам утра. В это время, всегда одетый в классический кос...
Если Вы хотите встретиться с классиком татарской литературы Вахитом Имамовым, то смело можете подъезжать к казанскому зданию «Татмедиа» к семи часам утра. В это время, всегда одетый в классический костюм, белоснежную рубашку и в галстуке, он входит в редакцию газеты «Мәдәни җомга». Увидев его, улыбающегося, сразу ловлю себя на мысли услышать новую историю и возможность обсудить последние события в обществе, особенно в сфере образования. Знаю, как историк, он всегда базируется только на фактах.
В этот раз, сидя в его небольшом редакторском кабинете, мы обсуждаем, как школа и, прежде всего, учителя влияют на становление личности, говорим о роли татарских меценатов в создании полилингвальных медресе, о том, как рождаются эпические произведения и почему в Уфе нет памятника предводителю Кинзе Арсланову.
– Вахит Шаихович, Вы являетесь автором 25 книг. В начале Вашего писательского пути в свет вышла первая повесть «Кресло» в 1992 году, через два года появился роман о татарах, участвовавших в пугачевском восстании, «Сәит батыр», о руководителях национально-освободительного движения, «Татарских воинах-полководцах», а также романы «Солёная рана», «Японский татарин», «Огненная степь», «Султан Сулейман», «Карабек» и другие. Сегодня среди молодежи престижно быть писателем. Однако для этого у человека, несомненно, должен быть творческий талант и целеустремленность. Как Вы стали писателем?
– Писательская «болезнь» была с детства, уже в те годы, когда учился в школе. Смешно вспоминать: однажды в результате падения с крыши, когда я учился в 4 классе, мне пришлось остаться дома. Как упал, спросите вы? Зимой для того, чтобы убрать снег с крыши дома, я поднялся в кедах, неудачно поскользнулся и сломал ногу. Пришлось целый месяц лежать дома. У нас не было тогда гаджетов, как у современных детей, нужно было себя чем-то занять. Вот этот случай «от нечего делать» и дал толчок к тому, что я начал писать стихи. После уроков ко мне приходили одноклассники, соседи. Они рассказывали о том, что произошло в школе, и передавали мне домашнее задание. А я, чтобы над ними как-то подтрунить, посвятил им свои первые шуточные стихи. После того как я прочитал первые куплеты, сидя на кровати – бегать-то от друзей не получалось, они полезли ко мне драться. Тут я почуял, что слова задевают людей и не оставляют равнодушными. Оказалось, можно так подшутить, что тронешь человеческую душу. Так состоялась первая проба пера. Об этом впоследствии я написал свой рассказ «Первый гонорар».
Когда мы прощались с первой учительницей, моя мама предложила мне написать для неё особое стихотворение. Честно признаюсь, я написал его спустя рукава, «тяп-ляп». Моей маме, ее звали Вазига, оно настолько не понравилось, что она наградила меня по голове гусиным крылом, которое оказалось у нее под рукой. А там же кость! (Ред. – гусиное крыло достаточно тяжелое и используется для хозяйственных нужд.) Мама заставила меня стихотворение переписать и серьезно отнестись к стихотворчеству. Тогда уже по зову сердца родились три куплета. В школе в родном селе Старое Байсарово я всегда учился на «отлично». Помню, как на состоявшемся прощальном вечере ученики принесли открытки (тогда это модно было), кто-то рисунки, сделанные на доске путем выжигания, кто-то пионерский галстук подарил. Среди одноклассников были и те, кто выучил стихи классиков.
Учительница Бахиджа Гильмутдинова, открыв мою открытку, пригласила выступить перед всем классом и попросила меня вслух прочитать стихотворение, посвященное ей и школе. Сразу, как прозвучал первый куплет, она прослезилась, а рядом находившиеся девчонки начали плакать. Тогда я понял, что слово – это совершенно другое оружие и нужно научиться применять его с умом. Оказывается, слова более ценный подарок, чем выжигание по дереву, хотя и для его создания также нужно очень хорошо потрудиться.
– Вы с такой теплотой и любовью вспоминаете своего педагога. Каким в Вашей памяти осталась родная школа?
– В те годы в Актанышском районе было всего три сильные школы: это Поисевская (бывший районный центр Калининского района), наша Старо-Байсаровская и Актанышская. Наша школа всегда была одной из самых сильных в районе. Старое Байсарово – это бывший волостной центр, которому в начале прошлого века подчинялось 31 село. Здесь было более 400 домов, в каждой семье подрастали минимум 3-4 ребенка. Даже по нынешним меркам это была очень большая школа: в мои школьные годы нас было 740 учеников, как в настоящей городской школе, а обучали нас 40 учителей. Сегодня в школе учатся всего 48 детей.
Во всех проводимых олимпиадах по химии, физике, математике наши ученики занимали первые места. Тогда по всем районам ученики участвовали в олимпиадном движении, в многочисленных соревнованиях. Помню, что по результатам мы обходили даже районный центр. Школа бурлила. Наши ученики активно занимались спортом: легкой атлетикой, волейболом, катались на лыжах. Во всех спортивных соревнованиях нам доставались призы и кубки.
Школа и, прежде всего, учителя играют свою роль в становлении личности. Начиная с 7 класса я не писал те сочинения, которые писали мои одноклассники. Мне как будто было запрещено писать «стандартные» сочинения в классе. Учительница по литературе прямо так и говорила: «Ты не будешь писать сочинение по книге АделяКутуя «Неотосланные письма» («Тапшырылмаган хатлар») или Шарифа Камала «Когда рождается прекрасное» («Матур туганда»). Такое сочинение ты можешь написать шутя. Видишь, как из одного корня выросли два тополя. Тебе дается возможность порассуждать, почему так произошло». Раньше сочинения писали на протяжении двух уроков. Так вот первую половину отпущенного времени я размышлял, а в результате не успевал переписать на беловик. Учителя развивали в нас нестандартное мышление и креативный подход. Не хвастаюсь, но я всегда получал 5/5. Встречаются ли такие педагоги сейчас?
– При таких педагогах, наверное, выросло не одно поколение талантливых людей. Каких именитых выпускников Вы могли бы назвать?
– Долгие 20 лет баянист Фанис Гыйльметдинов играл в группе самой известной татарской исполнительницы Альфии Авзаловой. Татарский писатель-прозаик, драматург и поэт Индус Сирматов был учеником нашей школы, он старше меня на 15 лет. Однако его, как и меня, обучал один и тот же директор школы – ветеран Великой Отечественной войны, кавалер 4 орденов, заслуженный учитель России Галим Галимович Басыйров. Такие награды тогда просто так не давали. Он у нас вел уроки истории, и, именно благодаря ему, я полюбил этот предмет всем своим сердцем и душой. Однако на словах не передать, как он преподавал! С позиции сегодняшнего дня его уроки, может, не совсем были по методике. Когда мы обсуждали исторические события, он предлагал выйти к доске кому-то из учеников, обращаясь «рядовой Хусаинов». Помню, как мы изучали Полтавскую битву, Японскую войну, затем первую мировую войну. Галим Галимович, будто находясь в той или иной эпохе, обращался к ученикам «ефрейтор Ибрагимов» или «ефрейтор Тимергалин». А ко мне уже в 8 классе он обращался: «Давай, «генерал Имамов», выходи отвечать».
Благодаря его урокам, особому подходу к преподаванию, я «болел» историей, это была самая настоящая болезнь. Из-за моего характера, а я был хулиганистым, непоседой, таким егозой, и меня частенько вызывали к директору школы. Однажды он дал мне нагоняй, а затем, когда ушел на урок, оставил меня в своем кабинете, дав указание выбрать из его библиотеки книгу и прочитать в его отсутствие. Так я узнал о греческих мифах, о 12 подвигах Одиссея. Таким образом, за свое хулиганство я изучил не только греческую историю, но и прочитал все книги из директорской библиотеки.
Пришло время сдавать документы в Приемную комиссию вуза. Получив аттестат, я пошел к директору за подписью на характеристике. Перед тем, как подписать документ, он поинтересовался о будущем выборе профессии и настойчиво рекомендовал исторический факультет.
– Судя по Вашей биографии, Вы, похоже, не последовали его совету…
– Тогда я еще не знал, что можно совмещать творчество и историю. Галиму Галимовичу я ответил, что хочу стать писателем, и мой выбор пал на факультет журналистики Казанского университета. Сейчас для многих родителей и их детей самое главное – это сдать ОГЭ и ЕГЭ на высокие баллы и набрать проходной балл. А мы стремились учиться более глобально, размышлять и анализировать, для этого очень много читали.
– В те годы, когда Вы стали автором книг, роль представителей интеллектуальных профессий в обществе была как никогда высока. Сегодня многие учителя говорят о падении престижа профессии и потребительском отношения к ним со стороны родителей.
– Невозможно сравнить авторитет писателя, журналиста, учителя с тем, каким он был в нашем обществе в советские годы или еще 20 лет назад. Когда мы были школьниками, учителя казались нам особыми людьми: они таким авторитетом пользовались! Сегодня, к сожалению, нет былого уважительного отношения. В этом вина наших федеральных руководителей. Высокая зарплата позволяла педагогам не тратить время на ведение своего личного подсобного хозяйства. Всю свою жизнь они посвящали школе и ученикам, занимались саморазвитием. Учителя были настоящими фанатиками своего дела. Мы, к примеру, после обеда и выполнения домашних уроков и дел в хозяйстве к 17 часам возвращались в школьный танцевальный кружок. После уроков учителя с нами занимались дополнительно абсолютно бескорыстно: Роза апа – химией, Рая Ахметова – математикой. После окончания Мензелинского педагогического училища к нам приехали Рим Разов и Ильгиз Галимов и занимались с нами физкультурой. Зимой, например, мы собирались около Дворца культуры и трижды в неделю бегали 10 км на лыжах по лесу. Никто нас не заставлял возвращаться: мне до школы приходилось бежать полтора километра, и я всегда торопился вовремя вернуться на занятия физкультурой. Сейчас ни одного учителя не заставишь бесплатно работать. В наше время учителя раскрывали талант, потенциал ребенка. Для них важно было, чтобы ребенок рос как интеллектуально, духовно богатым, так и физически крепким человеком.
Учительница химии Роза апа была классной руководительницей моей супруги, с которой мы вместе учились в параллельных классах. Мы с ней играли в одном спектакле, в концертах участвовали. Мне довелось играть в 9 спектаклях, и так часто получалось, что, когда на роль влюбленного героя нужен был молодой актер, на эту роль приглашали меня. В нашем селе было три труппы: труппа сельской молодежи при Доме культуры, труппа врачей участковой больницы, а в школе работала группа артистов во главе с директором. Если бы вам довелось увидеть, как наш директор школы Галим Басыйров играл Миргали в спектакле «Ташкын» («Лавина»), как он исполнял роль муллы, его роль в постановке «Агыйдел»! После того, как мы получали первые овации у себя, в вечернее время на конях и санях ездили по соседним двенадцати деревням и показывали там наши спектакли.
В школе у нас была веселая жизнь. Сейчас этого не вернуть. Так и в современной журналистике никого не интересует уровень знаний и интеллектуальный багаж. Многие вещи измеряются присутствием в социальных сетях. И при этом никого не волнует подготовленный и размещенный контент. Современная татарская журналистика заканчивается. Можно уже констатировать, как это ни прискорбно, что ее убили вместе с закрытием кафедры татарской журналистики. Раньше Казанский педагогический университет смело можно было называть Татарским педагогическим университетом, поскольку 80% студентов были татары. В Набережных Челнах 70% абитуриентов были из татарских сел и деревень.
– Как-то мне на глаза попала статья китайских ученых, в которой они утверждали, что введение ЕГЭ отбросило российскую систему образования на десятки лет назад. Когда-то во всем мире признавали мощь и потенциал советской школы…
– В этом я убедился на тысячу процентов. В школах сегодня нет былого преподавания и знаний, там готовят будущую рабсилу. Пусть никто не обижается, но это не только мое личное мнение. Я очень много езжу по нашей стране и по Татарстану и не раз убеждался, что в нынешних школах не готовят интеллектуалов. В этом году наша страна отметила 75-летие Победы советского народа в Великой Отечественной войне. В феврале я был в Ижевске, затем в Набережных Челнах и на встрече задавал ученикам многочисленные вопросы, связанные с историей и известными личностями. Задавая вопрос «Кто такой Александр Матросов?», я хотел узнать, знают ли они, что настоящее имя героя – Шакирзян Мухаметзянов и он является татарином по национальности. Никто из одиннадцатиклассников не ответил на вопрос, что такое Рейхстаг. Вряд ли из них выйдут интеллектуалы.
– Думаю, все помнят классическую фотографию, когда советские воины водружали флаг над Рейхстагом. Она раньше во всех учебниках публиковалась. Об этом не часто пишут, однако известно, что два татарина, один из Башкирии Гази Загитов и кунгурский татарин родом из Кировской области Григорий Булатов, в составе двух групп из более чем тридцати водрузили два знамени Победы над Рейхстагом. А Вам лично довелось быть в этом историческом месте?[1]
– В 2006 году я ездил по шести странам и посетил Рейхстаг. Я поднимался под самый купол здания дважды, чтобы, образно говоря, жажду души своей утолить. Из каких стран только не приезжают туда! Когда мы стояли перед Рейхстагом, там были туристы из Колумбии, Индии, Швеции, и я стал расспрашивать их. Со мной была Венера Вагизова, ныне она возглавляет общество татар в Германии и выступала переводчиком, помогала общаться мне с иностранцами. Оказалось, что никто из туристов ничего не знает про Вторую мировую войну и про советских солдат.
И выпускники, с которыми я общался в школах, ничего не знают из истории и про здание, в котором до 1933 года заседал одноимённый государственный орган – Рейхстаг Германской империи и Рейхстаг Веймарской республики. Во время реставрации после войны был создан стеклянный купол в рамках проекта «Открытый Берлин». Все, что нашими солдатами-победителями было написано в дни Великой Победы, со стен соскребли и ничего не оставили. Тех записей, которые нам по телевизору показывают («9 Мая 1945», «До Берлина дошли», «Слава тебе, Советская Отчизна»), этого ничего там нет. Внутри размещены многочисленные фотографии, практически ничего не написано про Гитлера (в одном месте написано, что он принимал участие в поджоге здания в 1933 году, и только под одной фотографией написано, что он в 1941 году начал войну против СССР), ничего нет и про роль советских солдат в мировой истории Второй мировой войны, в которой погибло 45 млн человек.
[1]В наградном листе Гази Загитова записано, что он первым в составе группы майора Михаила Бондаря в 22:40 ч. 30.04.1945-го установил Знамя Победы над Рейхстагом. Однако первым оказался другой татарин – Григорий Булатов, в наградном лисе которого также указано точное время – 14:25 ч. 30.04.1945 года. (Сноска https://zen.yandex.ru/media/han_bek/dva-tatarina-nad-reihstagom-kto-vodruzil-znamia-pobedy-pervym-5d078a397870cc0776)
– Одно из Ваших произведений, речь идет о повести «Могикан», посвящено строительству КАМАЗА. Вы сами лично принимали участие в рождении и работе автогиганта, который прославил Татарстан во всем мире?
– До сих пор не могу объяснить, почему мое сердце позвало меня на КАМАЗ. Когда в 70-е годы началось строительство КАМАЗа, многие мои одноклассники, получив аттестат, уехали на строительство автогиганта. Тогда еще массового наплыва не было, туда направились небольшие группы. И я в 1972 году решил из Казани приехать на всесоюзную стройку, чтобы увидеть масштабы строительства. Так мне хотелось увидеть все своими глазами. На протяжении двух дней вместе с вахтовыми рабочими ездил на стройку. Так что я стал свидетелем этого события. Когда в 80-е годы я перебрался на КАМАЗ, то и сам пять лет работал на заводе. Здесь я прошел все этапы: мастером, начальником участка, старшим диспетчером на заводе и встречался как с творческими людьми, так и простыми рабочими.
Перед смертью российский царь Петр I написал завещание и оставил своим потомкам. У него была мечта перевести столицу России в Константинополь (нынешний Стамбул) и править всем миром. Геополитические события в СССР и других периодов времени показывают желание расширить подвластную территорию правления. По проекту Петра I для того, чтобы два татарских села не могли сохранить родственные связи, их надо разделить русскими селами, хотя были и исключения. Взять, к примеру, село Каргали, которое в 1744 году было создано 200 купцами для торговли с со Средней Азией (там живут только татары). В повести «Могикан» через судьбу скакуна я хотел показать, как нас, аборигенов, прижимают к земле, заставляют терять наш язык, самобытность и культуру путем организации всероссийских строек.
– Целых десять лет Вы были главным редактором литературного журнала «Майдан», который был создан в 90-е годы в результате роста национального самосознания. Какие события предшествовали Вашему назначению?
– У нас была самая настоящая борьба с администрацией города Набережные Челны. Наша группа единомышленников настаивала на том, что в молодом городе должен быть свой литературный журнал. Тогда я еще работал на КАМАЗе и уже был начинающим писателем. Мы вместе с ребятами-афганцами ходили на прием к Николаю Беху (тогдашнему директору автогиганта) и добились создания издательства, в котором печатались книги для детей и всех жителей города. Поскольку город был молодой, жить в нем приезжали семьи со всей страны и детей было очень много – около ста тысяч. Николай Иванович к нам очень тепло относился. И когда мы убедили директора завода в необходимости издания книг, то он дал добро. Через год я начал работать главным редактором издательства «КАМАЗ», которое сам создал на базе типографии.
– Неужели с первой попытки Вы добились своей цели? Сейчас, поговаривают, к некоторым руководителям невозможно даже на прием попасть. Вашей дебютной книгой стало произведение, посвященное погибшим воинам-афганцам «Афганские тюльпаны». Почему Вы выбрали именно это название?
– Это было время суверенитета, когда все кипело. Николай Бех проводил акционирование «КАМАЗ»а. Руководители со своей стороны настороженно прислушивались к общественному мнению. Вскоре мы начали печатать первые книги, в те годы первым секретарем горкома комсомола был энергичный Фарит Башаров. Он с огромным уважением относился к культуре и к нам, писателям. Солдаты-афганцы обратились к нему с просьбой издать книгу в память о 33 жителях Набережных Челнов, которые погибли в этой ужасной войне. Фарит вместе с ними пришел на заседание челнинского отделения Союза писателей, куда пригласили творческую молодежь. Я тогда даже не был членом Союза писателей РТ. Среди нескольких кандидатур меня избрали ответственным за подготовку этой книги и издание этого произведения. Написание было поделено между несколькими авторами, кто-то в итоге смог написать, кому-то не удалось. Было невероятно тяжело писать эту книгу, поскольку мамы, потерявшие своих любимых детей, навзрыд плакали и не могли остановиться. Книга родилась через полтора года. Мы были первыми в стране, кто поднял эту трагическую страницу в нашей истории. «Тюльпанами» называли те самолеты, которые возили погибших на этойвойне.
– Учебная программа по истории за последние десятилетия существенно изменилась. Нет, как в прошлом, возможности на уроках преподавать историю родного края. Какие темы не должны остаться без внимания учителей и каких авторов Вы бы могли порекомендовать?
– Есть одна беда, которую скрывают. Почему сегодня нет былого бережного отношения к отечественной истории? На мой взгляд, в нашем правительстве и Министерстве образования и науки РТ должны ставить во главу угла и обращать внимание на то, кто работает учителем истории, в том числе национальный аспект. Не каждый учитель будет рекомендовать учащимся изучать книги Равиля Фахрутдинова, обращать внимание учеников на учебник кандидата исторических наук, доцента Казанского государственного педагогического университета Клары Синицыной «История Татарстана и татарского народа», признанный лучшим среди учебных пособий и учебников по региональной истории, и на другие авторитетные издания.
Нужно готовить со школьной парты умных, думающих учеников. Меня, прежде всего, интересует, как сегодняшние школьники изучают историю. Может быть, это грубо звучит: нельзя расти быдлом, готовиться к тому, чтобы стать рабсилой. Если молодые люди сегодня не в состоянии понять различие наций – русских, татар, немцев, турок, сравнить историю разных народов, то как они смогут проанализировать мировую историю, пройденный нами исторический путь? Как смогут они осознать, когда и почему произошли национальные трагедии? Как можно не знать про Александра Матросова, который своим телом закрыл вражескую амбразуру во имя нашей жизни? Как можно не знать про удмуртского общественного деятеля, кандидата философских наук, заслуженного деятеля науки Альберта Разина, который совершил акт самосожжения перед зданием парламента Удмуртии, протестуя против принятия законопроекта о дискриминации изучения национальных языков народов, проживающих в России. Он вполне обоснованно считал, что это может привести к снижению численности носителей языка. Это ведь протест оскорблённых народов. Каково было мое удивление, когда никто из учеников не смог ответить на мой вопрос об этом человеке. Представляете, ученики в Ижевске не знают своего народного героя.
В этот раз, сидя в его небольшом редакторском кабинете, мы обсуждаем, как школа и, прежде всего, учителя влияют на становление личности, говорим о роли татарских меценатов в создании полилингвальных медресе, о том, как рождаются эпические произведения и почему в Уфе нет памятника предводителю Кинзе Арсланову.
ШКОЛА ФОРМИРУЕТ ЛИЧНОСТЬ
– Вахит Шаихович, Вы являетесь автором 25 книг. В начале Вашего писательского пути в свет вышла первая повесть «Кресло» в 1992 году, через два года появился роман о татарах, участвовавших в пугачевском восстании, «Сәит батыр», о руководителях национально-освободительного движения, «Татарских воинах-полководцах», а также романы «Солёная рана», «Японский татарин», «Огненная степь», «Султан Сулейман», «Карабек» и другие. Сегодня среди молодежи престижно быть писателем. Однако для этого у человека, несомненно, должен быть творческий талант и целеустремленность. Как Вы стали писателем?
– Писательская «болезнь» была с детства, уже в те годы, когда учился в школе. Смешно вспоминать: однажды в результате падения с крыши, когда я учился в 4 классе, мне пришлось остаться дома. Как упал, спросите вы? Зимой для того, чтобы убрать снег с крыши дома, я поднялся в кедах, неудачно поскользнулся и сломал ногу. Пришлось целый месяц лежать дома. У нас не было тогда гаджетов, как у современных детей, нужно было себя чем-то занять. Вот этот случай «от нечего делать» и дал толчок к тому, что я начал писать стихи. После уроков ко мне приходили одноклассники, соседи. Они рассказывали о том, что произошло в школе, и передавали мне домашнее задание. А я, чтобы над ними как-то подтрунить, посвятил им свои первые шуточные стихи. После того как я прочитал первые куплеты, сидя на кровати – бегать-то от друзей не получалось, они полезли ко мне драться. Тут я почуял, что слова задевают людей и не оставляют равнодушными. Оказалось, можно так подшутить, что тронешь человеческую душу. Так состоялась первая проба пера. Об этом впоследствии я написал свой рассказ «Первый гонорар».
Когда мы прощались с первой учительницей, моя мама предложила мне написать для неё особое стихотворение. Честно признаюсь, я написал его спустя рукава, «тяп-ляп». Моей маме, ее звали Вазига, оно настолько не понравилось, что она наградила меня по голове гусиным крылом, которое оказалось у нее под рукой. А там же кость! (Ред. – гусиное крыло достаточно тяжелое и используется для хозяйственных нужд.) Мама заставила меня стихотворение переписать и серьезно отнестись к стихотворчеству. Тогда уже по зову сердца родились три куплета. В школе в родном селе Старое Байсарово я всегда учился на «отлично». Помню, как на состоявшемся прощальном вечере ученики принесли открытки (тогда это модно было), кто-то рисунки, сделанные на доске путем выжигания, кто-то пионерский галстук подарил. Среди одноклассников были и те, кто выучил стихи классиков.
Учительница Бахиджа Гильмутдинова, открыв мою открытку, пригласила выступить перед всем классом и попросила меня вслух прочитать стихотворение, посвященное ей и школе. Сразу, как прозвучал первый куплет, она прослезилась, а рядом находившиеся девчонки начали плакать. Тогда я понял, что слово – это совершенно другое оружие и нужно научиться применять его с умом. Оказывается, слова более ценный подарок, чем выжигание по дереву, хотя и для его создания также нужно очень хорошо потрудиться.
– Вы с такой теплотой и любовью вспоминаете своего педагога. Каким в Вашей памяти осталась родная школа?
– В те годы в Актанышском районе было всего три сильные школы: это Поисевская (бывший районный центр Калининского района), наша Старо-Байсаровская и Актанышская. Наша школа всегда была одной из самых сильных в районе. Старое Байсарово – это бывший волостной центр, которому в начале прошлого века подчинялось 31 село. Здесь было более 400 домов, в каждой семье подрастали минимум 3-4 ребенка. Даже по нынешним меркам это была очень большая школа: в мои школьные годы нас было 740 учеников, как в настоящей городской школе, а обучали нас 40 учителей. Сегодня в школе учатся всего 48 детей.
Во всех проводимых олимпиадах по химии, физике, математике наши ученики занимали первые места. Тогда по всем районам ученики участвовали в олимпиадном движении, в многочисленных соревнованиях. Помню, что по результатам мы обходили даже районный центр. Школа бурлила. Наши ученики активно занимались спортом: легкой атлетикой, волейболом, катались на лыжах. Во всех спортивных соревнованиях нам доставались призы и кубки.
Школа и, прежде всего, учителя играют свою роль в становлении личности. Начиная с 7 класса я не писал те сочинения, которые писали мои одноклассники. Мне как будто было запрещено писать «стандартные» сочинения в классе. Учительница по литературе прямо так и говорила: «Ты не будешь писать сочинение по книге АделяКутуя «Неотосланные письма» («Тапшырылмаган хатлар») или Шарифа Камала «Когда рождается прекрасное» («Матур туганда»). Такое сочинение ты можешь написать шутя. Видишь, как из одного корня выросли два тополя. Тебе дается возможность порассуждать, почему так произошло». Раньше сочинения писали на протяжении двух уроков. Так вот первую половину отпущенного времени я размышлял, а в результате не успевал переписать на беловик. Учителя развивали в нас нестандартное мышление и креативный подход. Не хвастаюсь, но я всегда получал 5/5. Встречаются ли такие педагоги сейчас?
– При таких педагогах, наверное, выросло не одно поколение талантливых людей. Каких именитых выпускников Вы могли бы назвать?
– Долгие 20 лет баянист Фанис Гыйльметдинов играл в группе самой известной татарской исполнительницы Альфии Авзаловой. Татарский писатель-прозаик, драматург и поэт Индус Сирматов был учеником нашей школы, он старше меня на 15 лет. Однако его, как и меня, обучал один и тот же директор школы – ветеран Великой Отечественной войны, кавалер 4 орденов, заслуженный учитель России Галим Галимович Басыйров. Такие награды тогда просто так не давали. Он у нас вел уроки истории, и, именно благодаря ему, я полюбил этот предмет всем своим сердцем и душой. Однако на словах не передать, как он преподавал! С позиции сегодняшнего дня его уроки, может, не совсем были по методике. Когда мы обсуждали исторические события, он предлагал выйти к доске кому-то из учеников, обращаясь «рядовой Хусаинов». Помню, как мы изучали Полтавскую битву, Японскую войну, затем первую мировую войну. Галим Галимович, будто находясь в той или иной эпохе, обращался к ученикам «ефрейтор Ибрагимов» или «ефрейтор Тимергалин». А ко мне уже в 8 классе он обращался: «Давай, «генерал Имамов», выходи отвечать».
Благодаря его урокам, особому подходу к преподаванию, я «болел» историей, это была самая настоящая болезнь. Из-за моего характера, а я был хулиганистым, непоседой, таким егозой, и меня частенько вызывали к директору школы. Однажды он дал мне нагоняй, а затем, когда ушел на урок, оставил меня в своем кабинете, дав указание выбрать из его библиотеки книгу и прочитать в его отсутствие. Так я узнал о греческих мифах, о 12 подвигах Одиссея. Таким образом, за свое хулиганство я изучил не только греческую историю, но и прочитал все книги из директорской библиотеки.
Пришло время сдавать документы в Приемную комиссию вуза. Получив аттестат, я пошел к директору за подписью на характеристике. Перед тем, как подписать документ, он поинтересовался о будущем выборе профессии и настойчиво рекомендовал исторический факультет.
– Судя по Вашей биографии, Вы, похоже, не последовали его совету…
– Тогда я еще не знал, что можно совмещать творчество и историю. Галиму Галимовичу я ответил, что хочу стать писателем, и мой выбор пал на факультет журналистики Казанского университета. Сейчас для многих родителей и их детей самое главное – это сдать ОГЭ и ЕГЭ на высокие баллы и набрать проходной балл. А мы стремились учиться более глобально, размышлять и анализировать, для этого очень много читали.
– В те годы, когда Вы стали автором книг, роль представителей интеллектуальных профессий в обществе была как никогда высока. Сегодня многие учителя говорят о падении престижа профессии и потребительском отношения к ним со стороны родителей.
– Невозможно сравнить авторитет писателя, журналиста, учителя с тем, каким он был в нашем обществе в советские годы или еще 20 лет назад. Когда мы были школьниками, учителя казались нам особыми людьми: они таким авторитетом пользовались! Сегодня, к сожалению, нет былого уважительного отношения. В этом вина наших федеральных руководителей. Высокая зарплата позволяла педагогам не тратить время на ведение своего личного подсобного хозяйства. Всю свою жизнь они посвящали школе и ученикам, занимались саморазвитием. Учителя были настоящими фанатиками своего дела. Мы, к примеру, после обеда и выполнения домашних уроков и дел в хозяйстве к 17 часам возвращались в школьный танцевальный кружок. После уроков учителя с нами занимались дополнительно абсолютно бескорыстно: Роза апа – химией, Рая Ахметова – математикой. После окончания Мензелинского педагогического училища к нам приехали Рим Разов и Ильгиз Галимов и занимались с нами физкультурой. Зимой, например, мы собирались около Дворца культуры и трижды в неделю бегали 10 км на лыжах по лесу. Никто нас не заставлял возвращаться: мне до школы приходилось бежать полтора километра, и я всегда торопился вовремя вернуться на занятия физкультурой. Сейчас ни одного учителя не заставишь бесплатно работать. В наше время учителя раскрывали талант, потенциал ребенка. Для них важно было, чтобы ребенок рос как интеллектуально, духовно богатым, так и физически крепким человеком.
Учительница химии Роза апа была классной руководительницей моей супруги, с которой мы вместе учились в параллельных классах. Мы с ней играли в одном спектакле, в концертах участвовали. Мне довелось играть в 9 спектаклях, и так часто получалось, что, когда на роль влюбленного героя нужен был молодой актер, на эту роль приглашали меня. В нашем селе было три труппы: труппа сельской молодежи при Доме культуры, труппа врачей участковой больницы, а в школе работала группа артистов во главе с директором. Если бы вам довелось увидеть, как наш директор школы Галим Басыйров играл Миргали в спектакле «Ташкын» («Лавина»), как он исполнял роль муллы, его роль в постановке «Агыйдел»! После того, как мы получали первые овации у себя, в вечернее время на конях и санях ездили по соседним двенадцати деревням и показывали там наши спектакли.
В школе у нас была веселая жизнь. Сейчас этого не вернуть. Так и в современной журналистике никого не интересует уровень знаний и интеллектуальный багаж. Многие вещи измеряются присутствием в социальных сетях. И при этом никого не волнует подготовленный и размещенный контент. Современная татарская журналистика заканчивается. Можно уже констатировать, как это ни прискорбно, что ее убили вместе с закрытием кафедры татарской журналистики. Раньше Казанский педагогический университет смело можно было называть Татарским педагогическим университетом, поскольку 80% студентов были татары. В Набережных Челнах 70% абитуриентов были из татарских сел и деревень.
– Как-то мне на глаза попала статья китайских ученых, в которой они утверждали, что введение ЕГЭ отбросило российскую систему образования на десятки лет назад. Когда-то во всем мире признавали мощь и потенциал советской школы…
– В этом я убедился на тысячу процентов. В школах сегодня нет былого преподавания и знаний, там готовят будущую рабсилу. Пусть никто не обижается, но это не только мое личное мнение. Я очень много езжу по нашей стране и по Татарстану и не раз убеждался, что в нынешних школах не готовят интеллектуалов. В этом году наша страна отметила 75-летие Победы советского народа в Великой Отечественной войне. В феврале я был в Ижевске, затем в Набережных Челнах и на встрече задавал ученикам многочисленные вопросы, связанные с историей и известными личностями. Задавая вопрос «Кто такой Александр Матросов?», я хотел узнать, знают ли они, что настоящее имя героя – Шакирзян Мухаметзянов и он является татарином по национальности. Никто из одиннадцатиклассников не ответил на вопрос, что такое Рейхстаг. Вряд ли из них выйдут интеллектуалы.
– Думаю, все помнят классическую фотографию, когда советские воины водружали флаг над Рейхстагом. Она раньше во всех учебниках публиковалась. Об этом не часто пишут, однако известно, что два татарина, один из Башкирии Гази Загитов и кунгурский татарин родом из Кировской области Григорий Булатов, в составе двух групп из более чем тридцати водрузили два знамени Победы над Рейхстагом. А Вам лично довелось быть в этом историческом месте?[1]
– В 2006 году я ездил по шести странам и посетил Рейхстаг. Я поднимался под самый купол здания дважды, чтобы, образно говоря, жажду души своей утолить. Из каких стран только не приезжают туда! Когда мы стояли перед Рейхстагом, там были туристы из Колумбии, Индии, Швеции, и я стал расспрашивать их. Со мной была Венера Вагизова, ныне она возглавляет общество татар в Германии и выступала переводчиком, помогала общаться мне с иностранцами. Оказалось, что никто из туристов ничего не знает про Вторую мировую войну и про советских солдат.
И выпускники, с которыми я общался в школах, ничего не знают из истории и про здание, в котором до 1933 года заседал одноимённый государственный орган – Рейхстаг Германской империи и Рейхстаг Веймарской республики. Во время реставрации после войны был создан стеклянный купол в рамках проекта «Открытый Берлин». Все, что нашими солдатами-победителями было написано в дни Великой Победы, со стен соскребли и ничего не оставили. Тех записей, которые нам по телевизору показывают («9 Мая 1945», «До Берлина дошли», «Слава тебе, Советская Отчизна»), этого ничего там нет. Внутри размещены многочисленные фотографии, практически ничего не написано про Гитлера (в одном месте написано, что он принимал участие в поджоге здания в 1933 году, и только под одной фотографией написано, что он в 1941 году начал войну против СССР), ничего нет и про роль советских солдат в мировой истории Второй мировой войны, в которой погибло 45 млн человек.
[1]В наградном листе Гази Загитова записано, что он первым в составе группы майора Михаила Бондаря в 22:40 ч. 30.04.1945-го установил Знамя Победы над Рейхстагом. Однако первым оказался другой татарин – Григорий Булатов, в наградном лисе которого также указано точное время – 14:25 ч. 30.04.1945 года. (Сноска https://zen.yandex.ru/media/han_bek/dva-tatarina-nad-reihstagom-kto-vodruzil-znamia-pobedy-pervym-5d078a397870cc0776)
ЧТО ПОЛУЧАЕТСЯ, КОГДА НАЧАЛЬНИКИ СЧИТАЮТСЯ С ПИСАТЕЛЯМИ?
– Одно из Ваших произведений, речь идет о повести «Могикан», посвящено строительству КАМАЗА. Вы сами лично принимали участие в рождении и работе автогиганта, который прославил Татарстан во всем мире?
– До сих пор не могу объяснить, почему мое сердце позвало меня на КАМАЗ. Когда в 70-е годы началось строительство КАМАЗа, многие мои одноклассники, получив аттестат, уехали на строительство автогиганта. Тогда еще массового наплыва не было, туда направились небольшие группы. И я в 1972 году решил из Казани приехать на всесоюзную стройку, чтобы увидеть масштабы строительства. Так мне хотелось увидеть все своими глазами. На протяжении двух дней вместе с вахтовыми рабочими ездил на стройку. Так что я стал свидетелем этого события. Когда в 80-е годы я перебрался на КАМАЗ, то и сам пять лет работал на заводе. Здесь я прошел все этапы: мастером, начальником участка, старшим диспетчером на заводе и встречался как с творческими людьми, так и простыми рабочими.
Перед смертью российский царь Петр I написал завещание и оставил своим потомкам. У него была мечта перевести столицу России в Константинополь (нынешний Стамбул) и править всем миром. Геополитические события в СССР и других периодов времени показывают желание расширить подвластную территорию правления. По проекту Петра I для того, чтобы два татарских села не могли сохранить родственные связи, их надо разделить русскими селами, хотя были и исключения. Взять, к примеру, село Каргали, которое в 1744 году было создано 200 купцами для торговли с со Средней Азией (там живут только татары). В повести «Могикан» через судьбу скакуна я хотел показать, как нас, аборигенов, прижимают к земле, заставляют терять наш язык, самобытность и культуру путем организации всероссийских строек.
– Целых десять лет Вы были главным редактором литературного журнала «Майдан», который был создан в 90-е годы в результате роста национального самосознания. Какие события предшествовали Вашему назначению?
– У нас была самая настоящая борьба с администрацией города Набережные Челны. Наша группа единомышленников настаивала на том, что в молодом городе должен быть свой литературный журнал. Тогда я еще работал на КАМАЗе и уже был начинающим писателем. Мы вместе с ребятами-афганцами ходили на прием к Николаю Беху (тогдашнему директору автогиганта) и добились создания издательства, в котором печатались книги для детей и всех жителей города. Поскольку город был молодой, жить в нем приезжали семьи со всей страны и детей было очень много – около ста тысяч. Николай Иванович к нам очень тепло относился. И когда мы убедили директора завода в необходимости издания книг, то он дал добро. Через год я начал работать главным редактором издательства «КАМАЗ», которое сам создал на базе типографии.
– Неужели с первой попытки Вы добились своей цели? Сейчас, поговаривают, к некоторым руководителям невозможно даже на прием попасть. Вашей дебютной книгой стало произведение, посвященное погибшим воинам-афганцам «Афганские тюльпаны». Почему Вы выбрали именно это название?
– Это было время суверенитета, когда все кипело. Николай Бех проводил акционирование «КАМАЗ»а. Руководители со своей стороны настороженно прислушивались к общественному мнению. Вскоре мы начали печатать первые книги, в те годы первым секретарем горкома комсомола был энергичный Фарит Башаров. Он с огромным уважением относился к культуре и к нам, писателям. Солдаты-афганцы обратились к нему с просьбой издать книгу в память о 33 жителях Набережных Челнов, которые погибли в этой ужасной войне. Фарит вместе с ними пришел на заседание челнинского отделения Союза писателей, куда пригласили творческую молодежь. Я тогда даже не был членом Союза писателей РТ. Среди нескольких кандидатур меня избрали ответственным за подготовку этой книги и издание этого произведения. Написание было поделено между несколькими авторами, кто-то в итоге смог написать, кому-то не удалось. Было невероятно тяжело писать эту книгу, поскольку мамы, потерявшие своих любимых детей, навзрыд плакали и не могли остановиться. Книга родилась через полтора года. Мы были первыми в стране, кто поднял эту трагическую страницу в нашей истории. «Тюльпанами» называли те самолеты, которые возили погибших на этойвойне.
– Учебная программа по истории за последние десятилетия существенно изменилась. Нет, как в прошлом, возможности на уроках преподавать историю родного края. Какие темы не должны остаться без внимания учителей и каких авторов Вы бы могли порекомендовать?
– Есть одна беда, которую скрывают. Почему сегодня нет былого бережного отношения к отечественной истории? На мой взгляд, в нашем правительстве и Министерстве образования и науки РТ должны ставить во главу угла и обращать внимание на то, кто работает учителем истории, в том числе национальный аспект. Не каждый учитель будет рекомендовать учащимся изучать книги Равиля Фахрутдинова, обращать внимание учеников на учебник кандидата исторических наук, доцента Казанского государственного педагогического университета Клары Синицыной «История Татарстана и татарского народа», признанный лучшим среди учебных пособий и учебников по региональной истории, и на другие авторитетные издания.
Нужно готовить со школьной парты умных, думающих учеников. Меня, прежде всего, интересует, как сегодняшние школьники изучают историю. Может быть, это грубо звучит: нельзя расти быдлом, готовиться к тому, чтобы стать рабсилой. Если молодые люди сегодня не в состоянии понять различие наций – русских, татар, немцев, турок, сравнить историю разных народов, то как они смогут проанализировать мировую историю, пройденный нами исторический путь? Как смогут они осознать, когда и почему произошли национальные трагедии? Как можно не знать про Александра Матросова, который своим телом закрыл вражескую амбразуру во имя нашей жизни? Как можно не знать про удмуртского общественного деятеля, кандидата философских наук, заслуженного деятеля науки Альберта Разина, который совершил акт самосожжения перед зданием парламента Удмуртии, протестуя против принятия законопроекта о дискриминации изучения национальных языков народов, проживающих в России. Он вполне обоснованно считал, что это может привести к снижению численности носителей языка. Это ведь протест оскорблённых народов. Каково было мое удивление, когда никто из учеников не смог ответить на мой вопрос об этом человеке. Представляете, ученики в Ижевске не знают своего народного героя.
Сюмбель ТАИШЕВА
Фотографии С.Исхакова
Язмага реакция белдерегез
Вход на сайт
РЕКОМЕНДУЕМ
Комментарийлар