Созвездие ректоров-астрономов в Казанском университете
Более 210 лет прошло с тех пор, как астрономия зародилась в Казанском университете. Считается, что март 1810 года – это точная дата основания кафедры астрономии. А в сентябре 2021, в начале нового уче...
Более 210 лет прошло с тех пор, как астрономия зародилась в Казанском университете. Считается, что март 1810 года – это точная дата основания кафедры астрономии. А в сентябре 2021, в начале нового учебного года, прошли торжественные мероприятия с участием мировых учёных-астрономов по случаю 120-летия астрономической обсерватории имени В.П. Энгельгардта.
НАЧАЛО НАЧАЛ
Когда мы договорились об интервью с профессором кафедры астрономии и космической геодезии Института Физики КФУ, руководителем Центра «Астрофизика» Академии наук Республики Татарстан, доктором физико-математических наук Ильфаном Фяритовичем Бикмаевым, он рекомендовал мне ознакомиться с научной экспозицией, подготовленной Музеем истории КФУ и посвящённой истории астрономии в альма-матер. Там и состоялась наша встреча, которая затем переместилась в старинное историческое здание первой (городской) обсерватории.
«Казанский университет начинался с Казанской Императорской гимназии, первоначально он размещался в его здании, и поэтому первые университетские преподаватели – это были школьные учителя, – так начал экскурсию Ильфан Фяритович. – Для того, чтобы он стал передовым для своего времени университетом, в штат создаваемых кафедр стали приглашать профессоров из Европы и других городов России».
В 1804 году, когда был образован Казанский университет, своих профессоров астрономии ещё не было. Многие профессора были приглашёнными. Первым из астрономов был известный учёный, 29-летний профессор из Австрии Йозеф Иоганн Литтров. Получив приглашение в недавно открытый Казанский университет, в марте 1810 года он с семьёй приехал в Казань, чтобы преподавать на физико-математическом отделении. Именно с этого времени начинается история кафедры астрономии. Правда, в то время не было ни обсерватории, ни астрономических инструментов и даже научных книг. Решение всех этих вопросов Литтров взял на себя.
Он начал читать лекции на немецком языке – основная часть курса была посвящена теоретической астрономии – и вести практические занятия. Поскольку учебников на русском языке не было, то студентам в помощь был выделен репетитор. «Молодому энергичному профессору позволили взять пять студентов. Казанскому университету повезло, поскольку среди учеников Литтрова оказались два выдающихся», – продолжил рассказывать Ильфан Фяритович, увлекая меня от одного стенда к другому. – Первым из них был Николай Лобачевский. Мы его знаем как выдающегося математика – создателя неэвклидовой геометрии, хотя он сначала специализировался в астрономии. Вторым учеником был Иван Михайлович Симонов». Сохранились воспоминания, что 30 августа 1811 года Йозеф Иоганн Литтров вместе со своими лучшими учениками Н.И. Лобачевским и И.М. Симоновым наблюдал комету, известную как Большая Комета 1811 года. Результаты были опубликованы в «Казанских известиях» в сентябре того же года.
Желая поднять астрономию на высокий уровень, Йозеф Литтров основал обсерваторию, для которой в это время не было даже здания, как и не было соответствующих инструментов. Временное здание обсерватории появилось в 1814 году над каменной сторожкой в университетском ботаническом саду. Здание до сих пор существует. Как разъяснил мне Ильфан Фяритович, показывая старинную фотографию, над домиком была построена башня для экваториала и сделан пролёт для меридианного круга. Сама постройка имела раздвижную крышу для малых инструментов. «Половина здания обсерватории была технологической, а половина переделана. Крыша отодвигалась, и можно было проводить наблюдения», – разъяснил мне собеседник особенность этого здания.
Так казанские учёные стали проводить точные наблюдения с самой восточной точки в Европе. А в мемуарах Петербургской Академии наук за 1815 год появляется информация с указанием широты казанской обсерватории.
Меня настолько увлекла эта беседа, что по возвращении в редакцию я нашла энциклопедические данные о жизни тех учёных-астрономов, которые работали в Казанском университете. Нужно отдать должное, что Литтров поставил задачу, чтобы кафедра астрономии должна готовить не просто школьных учителей, которые бы обучали учеников этому предмету. Получившие образование астрономы должны были быть профессиональными специалистами, умеющими проводить научные наблюдения за звёздными светилами. Йозеф Иоганн Литтров, проработав шесть лет и прочитав весь курс лекций, ходатайствует о своём увольнении со службы. Впоследствии он становится соруководителем обсерватории в Буде, а вернувшись в Вену, будучи профессором астрономии в Венском университете в статусе директора, возглавляет Венскую обсерваторию.
АСТРОНОМ ПРИ ОТКРЫТИИ АНТАРКТИДЫ
После его отъезда ученик Литтрова Иван Михайлович Симонов стал экстраординарным профессором двух кафедр Казанского университета: теоретической и практической астрономии и заведующим кафедрой астрономии. Несколькими годами ранее он держал экзамен сразу на учёную степень магистра физико-математических наук, представив работу «О притяжении однородных сфероидов».
«Фактически казанская кафедра – это первая кафедра астрономии в России, поскольку до этого были лишь обсерватории, созданные триста лет назад в Российской Академии наук при Петре I», – разъясняет мне Ильфан Фяритович, подводя к ещё одному внушительному стенду с исторической информацией и фотографиями из архива. Оказывается, когда в Казань приехали астрономы из Санкт-Петербургской академии наук, они познакомились с И.М. Симоновым, который не только выполнял наблюдения Большой Кометы 1811 года, но и смог сделать расчёты движения кометы по небу на несколько месяцев вперёд. После окончания университета в 1816 году Симонова пригласили на стажировку в Петербург, где он себя очень хорошо зарекомендовал. Неудивительно, что вскоре он получил приглашение принять участие в 1819 году в экспедиции под командованием капитана II ранга Фаддея Беллинсгаузена и лейтенанта Михаила Лазарева в воды Южного океана. Он был назначен астрономом в кругосветное плавание в южное полушарие на шлюпах «Восток» и «Мирный». Задача экспедиции заключалась в том, чтобы доказать или опровергнуть предположение о существовании шестого материка – Антарктиды.
Ильфан Фяритович продолжает свою лекцию. «Было ясно, что эта экспедиция продлится более года. Когда корабль зашёл за иностранными учёными в Данию, они, узнав, что конечная цель – Антарктида, из-за страха гибели в случае крушения корабля, отказались ехать в экспедицию. Так Симонов оказался единственным учёным на борту. Он, будучи 25-летним учёным, взял на себя всю ответственность за научную часть экспедиции – нужно было проводить картографические исследования, исследовать ботанику, флору и фауну морей и океанов».
Состав команды был из числа военных, которых до этого научили работать с астрономическими инструментами. Но для организаторов было важным научное наблюдение. Иван Симонов с успехом выполнял все эти функции. Эта экспедиция впервые в истории увидела шельфовые льды южного полярного материка Антарктиды. Оказалось, что сама Антарктида – это отдельный огромный материк.
Все члены экспедиции живыми-здоровыми вернулись в Россию через два года: они отправились из Кронштадта в июле 1819 и возвратилась туда же в 1821. «Это было величайшее открытие шестого континента, на этом завершилась Эпоха великих географических открытий. Больше таких крупных континентов на Земле нет, для открытия остались лишь острова», – подчеркнул учёный.
Во время экспедиции Иван Симонов, первым из русских астрономов, выполнил наблюдения звёзд южного полушария неба, которые в России невозможно увидеть. Наряду с проведением астрономических наблюдений и определением географических координат, Иван Михайлович проводил магнитные наблюдения и впервые установил точное расположение Южного магнитного полюса Земли. После возвращения на родину ему поручили определение координат городов на территории нынешнего Приволжского округа. Примечательно, что часть экспонатов из естественнонаучных и этнографических коллекций, собранных им во время кругосветной экспедиции, были переданы в дар Казанскому университету. После возвращения Император Александр I наградил Симонова орденом Анны II степени, что дало ему право на потомственное дворянство.
Иван Михайлович продолжил исследовательскую работу в обсерватории, которая была размещена в 1822 году в деревянной галерее, а точнее непосредственно в его квартире. С целью изучения опыта строительства обсерваторий, приобретения оборудования для астрономических исследований, он в 1823 году побывал в крупнейших зарубежных обсерваториях и научных центрах Германии, Австро-Венгрии, Франции, Италии, Швейцарии. Задача заключалась в том, чтобы в
Казани создать лучшую обсерваторию среди известных на тот момент.
Строительство здания обсерватории, находящегося ныне на территории Казанского университета, началось лишь через десять лет. К тому моменту ректором университета Николаем Ивановичем Лобачевским был уже создан целый университетский ансамбль. Для обсерватории необходимо было возвести такое здание, которое удовлетворяло бы астрономическим целям, а именно – ориентированное по меридиану. Архитектор Казанского университета Михаил Петрович Коринфский совместно с Иваном Симоновым в течение пяти лет успешно справились с задачей. Казанская городская астрономическая обсерватория (КГАО) предстала на территории ботанического сада университета в виде оригинального двухэтажного здания с полноповоротным куполом с тремя башнями на крыше и двумя помещениями
для аудиторий. На фасаде здания зафиксирован год окончания строительства, обозначенный римскими цифрами MDCCCXXXVIII (1838 г.)
«Сейчас в этом здании занимаются студенты, а раньше находились астрономические инструменты. Большинство из них были переданы в новую загородную обсерваторию… В 1846 году Лобачевского на посту ректора сменил Симонов. Примечательно, что два выдающихся астронома XIX века стали ректорами Казанского Императорского университета: Иван Михайлович Симонов, один из открывателей Антарктиды, и Николай Иванович Лобачевский, создатель неевклидовой геометрии», – говорит с гордостью мой спутник. В обсерватории Симонову очень сильно помогал его помощник Михаил Васильевич Ляпунов. Во время пожара 1842 года здание обсерватории сильно пострадало, Коринфский его полностью восстановил, практически в неизменном виде. Пожар повредил многие инструменты, в том числе новый экваториал. Ляпунов отправился в Пулковскую обсерваторию, расположенную в 19 км от Санкт-Петербурга, для их починки.
М.В. Ляпунова в 1855 году на посту директора обсерватории сменил профессор Казанского университета Мариан Альбертович Ковальский в возрасте 33 лет, которого пригласили из Санкт-Петербургского университета. В то время в Императорском Казанском университете был организован открытый конкурс, на который поступали заявки со всей России. После рассмотрения Учёный Совет принимал решение и утверждал кандидатуру достойного претендента.
Мариан Ковальский прославился тем, что сделал очень важное открытие, работая в Казанском университете. «До него астрономы уже знали, что звёзды смещаются на небе. Но Мариан Ковальский, после наблюдения в течение тридцати лет за звёздами на казанском телескопе, доказал, что звёзды не просто смещаются, они смещаются в одном и том же направлении. Он выдвинул предположение, что это эффект отражает вращение нашей Галактики. И лишь спустя пятьдесят лет американские учёные подтвердили этот научный факт», – вводит в курс дела давнишних лет мой экскурсовод.
Почему казанская кафедра сегодня называется кафедрой астрономии и космической геодезии, интересуюсь я. «Если астрономия – это наблюдение за звёздами с Земли, то современная геодезия – это наблюдение Земли из космоса. Почти одновременно на кафедре началось развитие второй науки, – разъясняет мне профессор Бикмаев, и вскоре мы вновь погружаемся в историю кафедры и в историю создания новой обсерватории. – Тогда была наука астрономогеодезия, когда, наблюдая, по звёздам можно было определить своё местоположение на Земле».
РОСКОШНЫЙ ПОДАРОК
Основанием для строительства новой научной астрономической базы в 25 километрах от Казани стало появление инструментов, подаренных известным астрономом и общественным деятелем Василием Павловичем Энгельгардтом.
Выходец из известного дворянского рода, он после отставки со службы в Правительствующем сенате поселился в немецком Дрездене и занялся своим любимым делом: вёл наблюдения 50 комет и 70 астероидов, составил каталог более чем 400 туманностей и публиковал свои исследования в научных журналах. Однако из-за ухудшения здоровья в пожилом возрасте доктор астрономии решил отойти от дел и передать своё дорогостоящее оборудование в дар одному из российских вузов. В то же время поставил условие, что для научных исследований должна быть специально построена обсерватория. Он долгие годы дружил с директором Казанской обсерватории Дмитрием Ивановичем Дубяго, который в 1899 году был назначен ректором университета. Таким образом, Дубяго стал третьим ректором-астрономом. Указом Императора были выделены деньги для строительства, и 21 сентября 1901 года была торжественно открыта Астрономическая обсерватория, которая впоследствии, получив имя своего благодетеля, стала называться Энгельгардтовской (АОЭ). В.П. Энгельгардт передал на развитие научного центра не только оборудование, но и всё своё имущество и капитал. Инструменты были доставлены поездом из Дрездена. Главным инструментом является 12-дюймовый рефрактор, построенный английским мастером Груббе в 1876 году. Телескоп – Меридианный круг был изготовлен в 1845 году в Гамбурге известным конструктором Репсольдом.
В 1889 году В.Энгельгардта избрали почётным доктором Казанского университета, а через год он становится членом-корреспондентом Российской академии наук. «В сентябре 2021 года мы будем праздновать 120-летие астрономической обсерватории имени В.П. Энгельгардта», – уточняет Ильфан Фяритович.
Одним из директоров АОЭ был учёный, занимавшийся исследованием двойных звёзд, Дмитрий Яковлевич Мартынов. После двадцатилетней деятельности на этой должности он был назначен ректором КГУ, таким образом, став четвёртым ректором-астрономом. В 1954 году он возглавил кафедру астрономии в МГУ, а затем стал директором государственной Астрономической Обсерватории МГУ им. Штернберга (ГАИШ МГУ).
Четыре года директором обсерватории был сын Дмитрия Ивановича – Александр Дмитриевич Дюбяго. Он стал известен всему научному миру благодаря открытию двух комет и тому, что положил начало кометной астрономии в Казани. Его фундаментальный учебник «Определение орбит» был издан в США.
«Про всех директоров не расскажешь в одной статье, – отмечает мой собеседник. – Однако мне хотелось бы упомянуть имя одного из них. С 1987 по 2014 гг. директором астрономической обсерватории Казанского университета (КГАО) и заведующим кафедрой астрономии и космической геодезии являлся известный астрофизик, доктор физико-математических наук, профессор Наиль Абдуллович Сахибуллин. А с 1991 по 2008 годы он возглавлял загородную Энгельгардтскую обсерваторию. Ему, академику-секретарю Отделения физики, энергетики и наук о земле АН Республики Татарстан, председателю научного совета по проблеме «Физика и эволюция звёзд и туманностей» при РАН в прошлом году исполнилось 80 лет, однако это не мешает ему до сих пор читать лекции нашим студентам. С ним я работал на протяжении многих лет».
ГЛАВНОЕ – ЗНАНИЯ
По мере того, как наша Казань разрасталась, строились заводы, в частности был построен «Казаньоргсинтез», проведение исследований за звёздным небом из-за ярких огней, воздуха, насыщенного выхлопными газами, в загородной обсерватории усложнилось. В 70-е годы казанские учёные перевели свои наблюдения на Северный Кавказ, где теперь располагается Северокавказская астрономическая станция КФУ (СКАС). Она находится в Карачаево-Черкесии на высоте 2026 метров над уровнем моря. Тогда проректором по научной деятельности КГУ был астроном, профессор Шаукат Таипович Хабибуллин. Он с 1957 года заведовал кафедрой астрономии и изучал структуру Галактики. Проректор пробил финансирование, чтобы Северокавказскую астрономическую станцию СКАС поставили рядом с крупнейшими российскими телескопами (6-м телескоп БТА и радиотелескоп РАТАН-600). «Когда мы были студентами, – продолжает свой рассказ мой собеседник, – то приходили на практику на 6-м телескоп и знакомились с учёными российской Академии наук, что было очень важно в части получения нового опыта и знаний. Несколько лет назад вблизи СКАС были установлены новые казанские телескопы системы Мини-Мега-Тортора; поставили их так, чтобы они смотрели в разные стороны неба, чтобы наблюдать за метеорами».
Среди астрономов – наших соотечественников, с которым ведётся активное сотрудничество – академик РАН, доктор физико-математических наук, главный научный сотрудник Института космических исследований РАН, профессор Рашид Алиевич Сюняев. В 1995 году Рашида Алиевича пригласили возглавить Институт Астрофизики Общества им. Макса Планка в Германии, когда институт находился в сложной ситуации, и ему необходим был учёный мирового уровня.
Рашид Алиевич является почётным профессором КФУ. Он и его ученики, в том числе профессор Марат Равилевич Гильфанов, в Казани время от времени читают лекции о современных достижениях в разных направлениях астрофизики. В 2016 году Рашид Алиевич и доктор физико-математических наук Николай Иванович Шакура получили Государственную премию РФ в области науки и технологий. Они разработали теорию об аккреционных дисках ещё в 1973 году, лежащую в основе современной теории рентгеновских двойных систем, в которой одной из звёзд является чёрная дыра либо нейтронная звезда.
ОТКРЫТИЕ НОВОЙ ПЛАНЕТЫ
Когда для КГУ был заказан ещё один крупный телескоп, и возник вопрос, где его разместить, помог совет того же Рашида Сюняева. По словам Ильфана Фяритовича, в начале 90-х годов в Турции строили крупную обсерваторию, однако у них не было большого телескопа. Турецкие астрономы обратились к Ш.Т. Хабибуллину и Н.А. Сахибуллину с предложением о взаимном сотрудничестве, зная от Рашида Сюняева, что в Казанском университете есть соответствующий телескоп, в отношении которого не был решён вопрос с территориальным размещением, и предложили установить его в Турции.
«Я тогда работал в Специальной астрофизической обсерватории РАН на Северном Кавказе и по приглашению Наиля Абдулловича Сахибуллина, руководителя проекта телескопа РТТ-150, вернулся в Казань, чтобы заниматься этим проектом. Турецкая сторона взяла на себя все расходы по строительству здания, дороги и проведению электричества. С нашей стороны вкладом в проект был крупный телескоп с диаметром зеркала 1.5 метра, а также вклад интеллектуальный и приборный», – рассказывает Ильфан Фяритович.
Так у российских и турецких учёных родился совместный взаимовыгодный проект, и в 1995 году был подписан соответствующий документ. Национальная турецкая обсерватория Tubıtak (TÜBİTAK) расположена на горе Бакырлытепе в 50 км к северо-западу от города Анталия на высоте 2500 метров.
«Размещённый нами телескоп является очень мощным. Там установлен спектрометр, позволяющий точно определять скорости движения звёзд, – продолжает свой рассказ мой собеседник. – В том случае, если звезда не имеет планет, то её лучевая скорость не меняется. При наличии планет положение спектральных линий меняется, что позволяет обнаружить наличие планеты около звезды. В ходе научной работы мы выбираем определённые звёзды и наблюдаем за ними».
Он скромно умалчивает об открытии, сделанном в 2017 году, которое прославило его имя и имена других татарстанских учёных. В последние годы учёные всего мира занимаются поиском планет вне Солнечной системы, так называемых экзопланет. Благодаря использованию установленного в Турции телескопа, Ильфану Бикмаеву совместно с турецкими и японскими учёными удалось найти около одной из звёзд планету, масса которой в 1,4 раза больше массы Юпитера. В программу по поиску новых планет под руководством научного руководителя Центра Астрофизика АН РТ, академика Наиля Сахибуллина также входят Эльдар Иртуганов, Рустам Гумеров и Роман Жучков. Открытая планета вращается около своей звезды, делая один оборот за 353 суток.
Для того чтобы интерес к астрономии возрос в наши дни среди детей и подростков, рядом с загородной обсерваторией было принято решение построить Планетарий. Нынешний ректор Казанского университета Ильшат Гафуров и заместитель министра финансов РФ, член Попечительского совета КФУ Алексей Михайлович Лавров, отец которого преподавал казанским студентам астрономию, объединили свои усилия. Теперь у КФУ есть свой планетарий, который носит имя лётчика-космонавта Алексея Леонова. Как сказал ректор на открытии планетария в 2013 году, «он полностью вписывается в структуру университета и отлично вписывается в научные и научно-прикладные программы РАН».
НАЧАЛО НАЧАЛ
Когда мы договорились об интервью с профессором кафедры астрономии и космической геодезии Института Физики КФУ, руководителем Центра «Астрофизика» Академии наук Республики Татарстан, доктором физико-математических наук Ильфаном Фяритовичем Бикмаевым, он рекомендовал мне ознакомиться с научной экспозицией, подготовленной Музеем истории КФУ и посвящённой истории астрономии в альма-матер. Там и состоялась наша встреча, которая затем переместилась в старинное историческое здание первой (городской) обсерватории.
«Казанский университет начинался с Казанской Императорской гимназии, первоначально он размещался в его здании, и поэтому первые университетские преподаватели – это были школьные учителя, – так начал экскурсию Ильфан Фяритович. – Для того, чтобы он стал передовым для своего времени университетом, в штат создаваемых кафедр стали приглашать профессоров из Европы и других городов России».
В 1804 году, когда был образован Казанский университет, своих профессоров астрономии ещё не было. Многие профессора были приглашёнными. Первым из астрономов был известный учёный, 29-летний профессор из Австрии Йозеф Иоганн Литтров. Получив приглашение в недавно открытый Казанский университет, в марте 1810 года он с семьёй приехал в Казань, чтобы преподавать на физико-математическом отделении. Именно с этого времени начинается история кафедры астрономии. Правда, в то время не было ни обсерватории, ни астрономических инструментов и даже научных книг. Решение всех этих вопросов Литтров взял на себя.
Он начал читать лекции на немецком языке – основная часть курса была посвящена теоретической астрономии – и вести практические занятия. Поскольку учебников на русском языке не было, то студентам в помощь был выделен репетитор. «Молодому энергичному профессору позволили взять пять студентов. Казанскому университету повезло, поскольку среди учеников Литтрова оказались два выдающихся», – продолжил рассказывать Ильфан Фяритович, увлекая меня от одного стенда к другому. – Первым из них был Николай Лобачевский. Мы его знаем как выдающегося математика – создателя неэвклидовой геометрии, хотя он сначала специализировался в астрономии. Вторым учеником был Иван Михайлович Симонов». Сохранились воспоминания, что 30 августа 1811 года Йозеф Иоганн Литтров вместе со своими лучшими учениками Н.И. Лобачевским и И.М. Симоновым наблюдал комету, известную как Большая Комета 1811 года. Результаты были опубликованы в «Казанских известиях» в сентябре того же года.
Желая поднять астрономию на высокий уровень, Йозеф Литтров основал обсерваторию, для которой в это время не было даже здания, как и не было соответствующих инструментов. Временное здание обсерватории появилось в 1814 году над каменной сторожкой в университетском ботаническом саду. Здание до сих пор существует. Как разъяснил мне Ильфан Фяритович, показывая старинную фотографию, над домиком была построена башня для экваториала и сделан пролёт для меридианного круга. Сама постройка имела раздвижную крышу для малых инструментов. «Половина здания обсерватории была технологической, а половина переделана. Крыша отодвигалась, и можно было проводить наблюдения», – разъяснил мне собеседник особенность этого здания.
Так казанские учёные стали проводить точные наблюдения с самой восточной точки в Европе. А в мемуарах Петербургской Академии наук за 1815 год появляется информация с указанием широты казанской обсерватории.
Меня настолько увлекла эта беседа, что по возвращении в редакцию я нашла энциклопедические данные о жизни тех учёных-астрономов, которые работали в Казанском университете. Нужно отдать должное, что Литтров поставил задачу, чтобы кафедра астрономии должна готовить не просто школьных учителей, которые бы обучали учеников этому предмету. Получившие образование астрономы должны были быть профессиональными специалистами, умеющими проводить научные наблюдения за звёздными светилами. Йозеф Иоганн Литтров, проработав шесть лет и прочитав весь курс лекций, ходатайствует о своём увольнении со службы. Впоследствии он становится соруководителем обсерватории в Буде, а вернувшись в Вену, будучи профессором астрономии в Венском университете в статусе директора, возглавляет Венскую обсерваторию.
АСТРОНОМ ПРИ ОТКРЫТИИ АНТАРКТИДЫ
После его отъезда ученик Литтрова Иван Михайлович Симонов стал экстраординарным профессором двух кафедр Казанского университета: теоретической и практической астрономии и заведующим кафедрой астрономии. Несколькими годами ранее он держал экзамен сразу на учёную степень магистра физико-математических наук, представив работу «О притяжении однородных сфероидов».
«Фактически казанская кафедра – это первая кафедра астрономии в России, поскольку до этого были лишь обсерватории, созданные триста лет назад в Российской Академии наук при Петре I», – разъясняет мне Ильфан Фяритович, подводя к ещё одному внушительному стенду с исторической информацией и фотографиями из архива. Оказывается, когда в Казань приехали астрономы из Санкт-Петербургской академии наук, они познакомились с И.М. Симоновым, который не только выполнял наблюдения Большой Кометы 1811 года, но и смог сделать расчёты движения кометы по небу на несколько месяцев вперёд. После окончания университета в 1816 году Симонова пригласили на стажировку в Петербург, где он себя очень хорошо зарекомендовал. Неудивительно, что вскоре он получил приглашение принять участие в 1819 году в экспедиции под командованием капитана II ранга Фаддея Беллинсгаузена и лейтенанта Михаила Лазарева в воды Южного океана. Он был назначен астрономом в кругосветное плавание в южное полушарие на шлюпах «Восток» и «Мирный». Задача экспедиции заключалась в том, чтобы доказать или опровергнуть предположение о существовании шестого материка – Антарктиды.
Ильфан Фяритович продолжает свою лекцию. «Было ясно, что эта экспедиция продлится более года. Когда корабль зашёл за иностранными учёными в Данию, они, узнав, что конечная цель – Антарктида, из-за страха гибели в случае крушения корабля, отказались ехать в экспедицию. Так Симонов оказался единственным учёным на борту. Он, будучи 25-летним учёным, взял на себя всю ответственность за научную часть экспедиции – нужно было проводить картографические исследования, исследовать ботанику, флору и фауну морей и океанов».
Состав команды был из числа военных, которых до этого научили работать с астрономическими инструментами. Но для организаторов было важным научное наблюдение. Иван Симонов с успехом выполнял все эти функции. Эта экспедиция впервые в истории увидела шельфовые льды южного полярного материка Антарктиды. Оказалось, что сама Антарктида – это отдельный огромный материк.
Все члены экспедиции живыми-здоровыми вернулись в Россию через два года: они отправились из Кронштадта в июле 1819 и возвратилась туда же в 1821. «Это было величайшее открытие шестого континента, на этом завершилась Эпоха великих географических открытий. Больше таких крупных континентов на Земле нет, для открытия остались лишь острова», – подчеркнул учёный.
Во время экспедиции Иван Симонов, первым из русских астрономов, выполнил наблюдения звёзд южного полушария неба, которые в России невозможно увидеть. Наряду с проведением астрономических наблюдений и определением географических координат, Иван Михайлович проводил магнитные наблюдения и впервые установил точное расположение Южного магнитного полюса Земли. После возвращения на родину ему поручили определение координат городов на территории нынешнего Приволжского округа. Примечательно, что часть экспонатов из естественнонаучных и этнографических коллекций, собранных им во время кругосветной экспедиции, были переданы в дар Казанскому университету. После возвращения Император Александр I наградил Симонова орденом Анны II степени, что дало ему право на потомственное дворянство.
Иван Михайлович продолжил исследовательскую работу в обсерватории, которая была размещена в 1822 году в деревянной галерее, а точнее непосредственно в его квартире. С целью изучения опыта строительства обсерваторий, приобретения оборудования для астрономических исследований, он в 1823 году побывал в крупнейших зарубежных обсерваториях и научных центрах Германии, Австро-Венгрии, Франции, Италии, Швейцарии. Задача заключалась в том, чтобы в
Казани создать лучшую обсерваторию среди известных на тот момент.
Строительство здания обсерватории, находящегося ныне на территории Казанского университета, началось лишь через десять лет. К тому моменту ректором университета Николаем Ивановичем Лобачевским был уже создан целый университетский ансамбль. Для обсерватории необходимо было возвести такое здание, которое удовлетворяло бы астрономическим целям, а именно – ориентированное по меридиану. Архитектор Казанского университета Михаил Петрович Коринфский совместно с Иваном Симоновым в течение пяти лет успешно справились с задачей. Казанская городская астрономическая обсерватория (КГАО) предстала на территории ботанического сада университета в виде оригинального двухэтажного здания с полноповоротным куполом с тремя башнями на крыше и двумя помещениями
для аудиторий. На фасаде здания зафиксирован год окончания строительства, обозначенный римскими цифрами MDCCCXXXVIII (1838 г.)
«Сейчас в этом здании занимаются студенты, а раньше находились астрономические инструменты. Большинство из них были переданы в новую загородную обсерваторию… В 1846 году Лобачевского на посту ректора сменил Симонов. Примечательно, что два выдающихся астронома XIX века стали ректорами Казанского Императорского университета: Иван Михайлович Симонов, один из открывателей Антарктиды, и Николай Иванович Лобачевский, создатель неевклидовой геометрии», – говорит с гордостью мой спутник. В обсерватории Симонову очень сильно помогал его помощник Михаил Васильевич Ляпунов. Во время пожара 1842 года здание обсерватории сильно пострадало, Коринфский его полностью восстановил, практически в неизменном виде. Пожар повредил многие инструменты, в том числе новый экваториал. Ляпунов отправился в Пулковскую обсерваторию, расположенную в 19 км от Санкт-Петербурга, для их починки.
М.В. Ляпунова в 1855 году на посту директора обсерватории сменил профессор Казанского университета Мариан Альбертович Ковальский в возрасте 33 лет, которого пригласили из Санкт-Петербургского университета. В то время в Императорском Казанском университете был организован открытый конкурс, на который поступали заявки со всей России. После рассмотрения Учёный Совет принимал решение и утверждал кандидатуру достойного претендента.
Мариан Ковальский прославился тем, что сделал очень важное открытие, работая в Казанском университете. «До него астрономы уже знали, что звёзды смещаются на небе. Но Мариан Ковальский, после наблюдения в течение тридцати лет за звёздами на казанском телескопе, доказал, что звёзды не просто смещаются, они смещаются в одном и том же направлении. Он выдвинул предположение, что это эффект отражает вращение нашей Галактики. И лишь спустя пятьдесят лет американские учёные подтвердили этот научный факт», – вводит в курс дела давнишних лет мой экскурсовод.
Почему казанская кафедра сегодня называется кафедрой астрономии и космической геодезии, интересуюсь я. «Если астрономия – это наблюдение за звёздами с Земли, то современная геодезия – это наблюдение Земли из космоса. Почти одновременно на кафедре началось развитие второй науки, – разъясняет мне профессор Бикмаев, и вскоре мы вновь погружаемся в историю кафедры и в историю создания новой обсерватории. – Тогда была наука астрономогеодезия, когда, наблюдая, по звёздам можно было определить своё местоположение на Земле».
РОСКОШНЫЙ ПОДАРОК
Основанием для строительства новой научной астрономической базы в 25 километрах от Казани стало появление инструментов, подаренных известным астрономом и общественным деятелем Василием Павловичем Энгельгардтом.
Выходец из известного дворянского рода, он после отставки со службы в Правительствующем сенате поселился в немецком Дрездене и занялся своим любимым делом: вёл наблюдения 50 комет и 70 астероидов, составил каталог более чем 400 туманностей и публиковал свои исследования в научных журналах. Однако из-за ухудшения здоровья в пожилом возрасте доктор астрономии решил отойти от дел и передать своё дорогостоящее оборудование в дар одному из российских вузов. В то же время поставил условие, что для научных исследований должна быть специально построена обсерватория. Он долгие годы дружил с директором Казанской обсерватории Дмитрием Ивановичем Дубяго, который в 1899 году был назначен ректором университета. Таким образом, Дубяго стал третьим ректором-астрономом. Указом Императора были выделены деньги для строительства, и 21 сентября 1901 года была торжественно открыта Астрономическая обсерватория, которая впоследствии, получив имя своего благодетеля, стала называться Энгельгардтовской (АОЭ). В.П. Энгельгардт передал на развитие научного центра не только оборудование, но и всё своё имущество и капитал. Инструменты были доставлены поездом из Дрездена. Главным инструментом является 12-дюймовый рефрактор, построенный английским мастером Груббе в 1876 году. Телескоп – Меридианный круг был изготовлен в 1845 году в Гамбурге известным конструктором Репсольдом.
В 1889 году В.Энгельгардта избрали почётным доктором Казанского университета, а через год он становится членом-корреспондентом Российской академии наук. «В сентябре 2021 года мы будем праздновать 120-летие астрономической обсерватории имени В.П. Энгельгардта», – уточняет Ильфан Фяритович.
Одним из директоров АОЭ был учёный, занимавшийся исследованием двойных звёзд, Дмитрий Яковлевич Мартынов. После двадцатилетней деятельности на этой должности он был назначен ректором КГУ, таким образом, став четвёртым ректором-астрономом. В 1954 году он возглавил кафедру астрономии в МГУ, а затем стал директором государственной Астрономической Обсерватории МГУ им. Штернберга (ГАИШ МГУ).
Четыре года директором обсерватории был сын Дмитрия Ивановича – Александр Дмитриевич Дюбяго. Он стал известен всему научному миру благодаря открытию двух комет и тому, что положил начало кометной астрономии в Казани. Его фундаментальный учебник «Определение орбит» был издан в США.
«Про всех директоров не расскажешь в одной статье, – отмечает мой собеседник. – Однако мне хотелось бы упомянуть имя одного из них. С 1987 по 2014 гг. директором астрономической обсерватории Казанского университета (КГАО) и заведующим кафедрой астрономии и космической геодезии являлся известный астрофизик, доктор физико-математических наук, профессор Наиль Абдуллович Сахибуллин. А с 1991 по 2008 годы он возглавлял загородную Энгельгардтскую обсерваторию. Ему, академику-секретарю Отделения физики, энергетики и наук о земле АН Республики Татарстан, председателю научного совета по проблеме «Физика и эволюция звёзд и туманностей» при РАН в прошлом году исполнилось 80 лет, однако это не мешает ему до сих пор читать лекции нашим студентам. С ним я работал на протяжении многих лет».
ГЛАВНОЕ – ЗНАНИЯ
По мере того, как наша Казань разрасталась, строились заводы, в частности был построен «Казаньоргсинтез», проведение исследований за звёздным небом из-за ярких огней, воздуха, насыщенного выхлопными газами, в загородной обсерватории усложнилось. В 70-е годы казанские учёные перевели свои наблюдения на Северный Кавказ, где теперь располагается Северокавказская астрономическая станция КФУ (СКАС). Она находится в Карачаево-Черкесии на высоте 2026 метров над уровнем моря. Тогда проректором по научной деятельности КГУ был астроном, профессор Шаукат Таипович Хабибуллин. Он с 1957 года заведовал кафедрой астрономии и изучал структуру Галактики. Проректор пробил финансирование, чтобы Северокавказскую астрономическую станцию СКАС поставили рядом с крупнейшими российскими телескопами (6-м телескоп БТА и радиотелескоп РАТАН-600). «Когда мы были студентами, – продолжает свой рассказ мой собеседник, – то приходили на практику на 6-м телескоп и знакомились с учёными российской Академии наук, что было очень важно в части получения нового опыта и знаний. Несколько лет назад вблизи СКАС были установлены новые казанские телескопы системы Мини-Мега-Тортора; поставили их так, чтобы они смотрели в разные стороны неба, чтобы наблюдать за метеорами».
Среди астрономов – наших соотечественников, с которым ведётся активное сотрудничество – академик РАН, доктор физико-математических наук, главный научный сотрудник Института космических исследований РАН, профессор Рашид Алиевич Сюняев. В 1995 году Рашида Алиевича пригласили возглавить Институт Астрофизики Общества им. Макса Планка в Германии, когда институт находился в сложной ситуации, и ему необходим был учёный мирового уровня.
Рашид Алиевич является почётным профессором КФУ. Он и его ученики, в том числе профессор Марат Равилевич Гильфанов, в Казани время от времени читают лекции о современных достижениях в разных направлениях астрофизики. В 2016 году Рашид Алиевич и доктор физико-математических наук Николай Иванович Шакура получили Государственную премию РФ в области науки и технологий. Они разработали теорию об аккреционных дисках ещё в 1973 году, лежащую в основе современной теории рентгеновских двойных систем, в которой одной из звёзд является чёрная дыра либо нейтронная звезда.
ОТКРЫТИЕ НОВОЙ ПЛАНЕТЫ
Когда для КГУ был заказан ещё один крупный телескоп, и возник вопрос, где его разместить, помог совет того же Рашида Сюняева. По словам Ильфана Фяритовича, в начале 90-х годов в Турции строили крупную обсерваторию, однако у них не было большого телескопа. Турецкие астрономы обратились к Ш.Т. Хабибуллину и Н.А. Сахибуллину с предложением о взаимном сотрудничестве, зная от Рашида Сюняева, что в Казанском университете есть соответствующий телескоп, в отношении которого не был решён вопрос с территориальным размещением, и предложили установить его в Турции.
«Я тогда работал в Специальной астрофизической обсерватории РАН на Северном Кавказе и по приглашению Наиля Абдулловича Сахибуллина, руководителя проекта телескопа РТТ-150, вернулся в Казань, чтобы заниматься этим проектом. Турецкая сторона взяла на себя все расходы по строительству здания, дороги и проведению электричества. С нашей стороны вкладом в проект был крупный телескоп с диаметром зеркала 1.5 метра, а также вклад интеллектуальный и приборный», – рассказывает Ильфан Фяритович.
Так у российских и турецких учёных родился совместный взаимовыгодный проект, и в 1995 году был подписан соответствующий документ. Национальная турецкая обсерватория Tubıtak (TÜBİTAK) расположена на горе Бакырлытепе в 50 км к северо-западу от города Анталия на высоте 2500 метров.
«Размещённый нами телескоп является очень мощным. Там установлен спектрометр, позволяющий точно определять скорости движения звёзд, – продолжает свой рассказ мой собеседник. – В том случае, если звезда не имеет планет, то её лучевая скорость не меняется. При наличии планет положение спектральных линий меняется, что позволяет обнаружить наличие планеты около звезды. В ходе научной работы мы выбираем определённые звёзды и наблюдаем за ними».
Он скромно умалчивает об открытии, сделанном в 2017 году, которое прославило его имя и имена других татарстанских учёных. В последние годы учёные всего мира занимаются поиском планет вне Солнечной системы, так называемых экзопланет. Благодаря использованию установленного в Турции телескопа, Ильфану Бикмаеву совместно с турецкими и японскими учёными удалось найти около одной из звёзд планету, масса которой в 1,4 раза больше массы Юпитера. В программу по поиску новых планет под руководством научного руководителя Центра Астрофизика АН РТ, академика Наиля Сахибуллина также входят Эльдар Иртуганов, Рустам Гумеров и Роман Жучков. Открытая планета вращается около своей звезды, делая один оборот за 353 суток.
Для того чтобы интерес к астрономии возрос в наши дни среди детей и подростков, рядом с загородной обсерваторией было принято решение построить Планетарий. Нынешний ректор Казанского университета Ильшат Гафуров и заместитель министра финансов РФ, член Попечительского совета КФУ Алексей Михайлович Лавров, отец которого преподавал казанским студентам астрономию, объединили свои усилия. Теперь у КФУ есть свой планетарий, который носит имя лётчика-космонавта Алексея Леонова. Как сказал ректор на открытии планетария в 2013 году, «он полностью вписывается в структуру университета и отлично вписывается в научные и научно-прикладные программы РАН».
Сюмбель ТАИШЕВА
Фотографии автора
Журнал «Мәгариф», № 6, стр. 25
Язмага реакция белдерегез
Вход на сайт
РЕКОМЕНДУЕМ
Комментарийлар