Марат Гибатдинов: «Для формирования национальной идентичности нужен симбиоз семьи и школы»
Предстоящая Всероссийская перепись населения уже пробуждает активность среди представителей различных этнических групп. Как и при проведении предыдущих подобных мероприятий, актуализируются вопросы со...
Предстоящая Всероссийская перепись населения уже пробуждает активность среди представителей различных этнических групп. Как и при проведении предыдущих подобных мероприятий, актуализируются вопросы сохранения национальной идентичности: сколько нас осталось, какая динамика, сохранили ли мы наши ценности? Но перепись – это только подведение итогов, бесстрастный калькулятор, фиксирующий положение вещей. Работа по развитию этнической самобытности должна идти непрерывно.
В чем же заключается суть поддержки национальной культуры? Об этом и о некоторых других аспектах национальной политики журнал «Магариф» побеседовал с кандидатом педагогических наук, заместителем директора Института истории им. Ш. Марджани АН РТ Маратом Мингалиевичем Гибатдиновым.
- Марат Мингалиевич, почему именно накануне переписи населения наблюдается большая активность в среде ратующих за национальную самобытность?
- Дело в том, что перепись – единственный официальный механизм выявления этнического разнообразия нашей страны. Как известно, графы «национальность» в наших паспортах давно нет. А это более-менее объективный механизм, который позволяет гражданам заявить о своей этноидентичности.
Помимо этого, национальный вопрос бывает связан не только с культурной, но с материальной составляющей. Например, вхождение в реестр малочисленных народов России дает этносу определенные преференции, в том числе и финансовые. Например, право на охоту в определенных угодьях, на рыбную ловлю и другие промыслы. Также существует норма, согласно которой если на территории проживания малого народа добывают полезные ископаемые, то компания, занимающаяся их разработкой, должна часть прибыли направлять на развитие местной инфраструктуры. Ради справедливости надо отметить, что последнее положение большие компании, обладающие административным ресурсом, вполне могут обойти.
Однако здесь все не так просто. Чтобы попасть в список малочисленных народов, надо иметь численность не более 50 000 человек, компактно проживать на определенной территории и развивать свои традиции. Далеко не все народы удовлетворяют всем этим условиям. Достаточно напомнить, что по итогам прошлой переписи 2015 года коренных малочисленных народов насчитали только 40.
- С какими проблемами могут столкнуться малые народы страны и субэтносы в связи с переписью населения?
- Обычно живая полемика возникает вокруг субэтносов. Например, в татарском народе можно выделить мишар, кряшен (эта группа выделяется по конфессиональному, а не этническому признаку), сибирских, астраханских татар… Разумеется, у каждого субэтноса существуют свои особенности, на которых их представители концентрируют внимание в преддверии переписи. Однако такое деление может повредить самой идее самоопределения этих небольших субэтносов. Ведь мало просто заявить о своей идентичности. Для её сохранения нужна инфраструктура: издаваемые книги, периодика, теле- и радиопрограммы на родном языке, преподавание на том же родном языке. А это, в свою очередь, предполагает наличие соответствующих учебников, научных и педагогических кадров и т.д. Язык должен употребляться не только в быту, но и в официальной документации. В общем, для сохранения идентичности требуется иметь элементы государственности хотя бы в формате автономии. А у малых народов просто нет необходимых ресурсов. Максимум их хватит на проведение небольших мероприятий – национальных фестивалей, ярмарок народных промыслов, научных семинаров.
Как это парадоксально ни прозвучит, но субэтносам гораздо проще сохранить свою идентичность в рамках большого общего материнского этноса, поскольку татарский народ имеет все необходимые атрибуты и инструменты для сохранения языка и классической национальной культуры. Конечно, в рамках предмета «Родной язык» в школе вы, в принципе, можете выбрать изучение мишарского диалекта татарского языка. Но для этого, разумеется, инициативу нужно проявить родителям. Кроме того, кто-то должен подготовить учебники и программы. Для татарского же языка все это уже есть, а диалектные особенности при желании можно успешно изучать в семье или на дополнительных занятиях в кружках и т.д., поскольку языковая основа уже будет заложена на уроках литературного татарского языка.
С другой стороны, как показывает история, наличие в рамках большого суперэтноса множества субэтносов свидетельствует о богатстве культуры. Классическая культура и литературный язык этноса обогащаются локальными культурными особенностями и диалектами, те, в свою очередь, подпитываются материнской культурой и в результате также становятся более жизнеспособными, нежели в отрыве от нее.
Этот подход тем более актуален в наше время, когда результаты предыдущих переписей наглядно демонстрируют негативный тренд: численность малых народов сокращается. Более того, уменьшается количество представителей малых народов, владеющих родным языком. А иногда язык исчезает, потому что исчезают его носители. Перепись как срез этнической картины помогает поставить диагноз. Но исправить ситуацию только с помощью голого энтузиазма невозможно.
- Какова роль школы в формировании национальной идентичности? Кому всё-таки принадлежит первенство в этом вопросе - школе или семье?
- Я бы ответил так: надо развивать оба направления параллельно. Для формирования национальной идентичности нужен симбиоз семьи и школы. Только совместными усилиями и системы образования, и семейного воспитания можно достичь нужного эффекта. Одно должно поддерживать другое.
На сегодня мы живем преимущественно в русскоязычной среде. Во всяком случае, большой массив информации мы получаем на русском языке. Этот информационный поток просто невозможно как-то игнорировать или ограничить.
Вторая большая проблема: национальные традиции во многих семьях прервались в советский период. Это можно проследить на примере сказок. Сегодня бабушки и дедушки их читают внукам, а не рассказывают. Уже родителей надо готовить, а не детей. Подтягивать их по татарскому языку, культуре. Кстати, очень хорошо, что теперь озаботились этой проблемой – существуют языковые курсы для взрослых. Но это не только наша, это общемировая проблема.
Естественно, одна семья не может противостоять этим вызовам. В этом вопросе нужен системный подход. Но и системе образования одной не справиться. Главное условие для того, чтобы заработала эта система, —наличие запроса со стороны родителей. Там, где родители проявляют активность и настойчивость, родной язык, родная культура могут быть органично вписаны в учебный контекст.
Стоит учесть ещё и такой важный аспект: сегодня и школа, и семья конкурируют со смартфоном, то есть с массовой культурой, которая в любой момент доступна в виртуальном пространстве. Поэтому всем, кто хочет сохранить язык и традиции: и педагогам, и родителям, надо осваивать и это пространство.
- Какие учебники следует издать для того, чтобы придать ускорение национальной научной мысли? Какие препятствия Вы видите на пути её развития?
- В этом вопросе мы сумели добиться неплохих результатов. Национальное возрождение началось в республике ещё в 90-е годы. И сейчас мы можем создать учебники любого уровня сложности и для любой дисциплины на татарском языке. Но это пока у нас есть специалисты такого уровня. В будущем ситуация может сильно измениться, если уже сегодня не начать предпринимать определенные меры. Надо озаботиться подготовкой нового поколения специалистов.
Но главная проблема с развитием татарского образования даже не в этом. Больше всего мешает бюрократия на федеральном уровне! Приведу пример.
Есть линия учебников с 5 по 11 класс по национальной истории. Но на её изучение не предусмотрены учебные часы. Изучение истории народов России интегрировано в общий курс истории. То есть конкретный учитель может дать материал, скажем, по роли осады Казани во время Пугачевского восстания, а может и не счесть это необходимым. При этом в ФГОС (Федеральный государственный образовательный стандарт) и ИКС (Историко-культурный стандарт) прописано, что учебные программы должны учитывать «историко-культурную и этническую специфику региона», но четкого механизма, ни федерального, ни регионального, как все это обеспечить не прописано.
А нынешняя школа ориентирована на ЕГЭ. Особенно во всем, что касается старшеклассников. Да и большинство родителей хотят, чтобы их дети поступили в вуз. А ЕГЭ есть только по истории России. Знание истории своего региона не может помочь набрать баллы для прохождения в столичный университет. Отсюда и некоторая маргинализация изучения национальной истории.
Совсем не помешало бы материально поощрять учителей-энтузиастов, которые сами разрабатывают учебные программы по ознакомлению с историей родного края и готовят учеников к олимпиадам по истории республики. Такие мероприятия проводятся под эгидой Минобрнауки РТ. Например, финальный этап последней исторической олимпиады собрал 70 школьников со всего Татарстана. Помимо этого, педагоги-подвижники должны иметь определенные преференции при прохождении аттестации.
Теоретически в рамках школьного курса можно преподавать отдельную дисциплину – историю Татарстана. Тем более, что у нас имеются для этого необходимые учебники и пособия. Но тут опять-таки требуется инициатива со стороны родительского сообщества. Если оно изъявит желание, чтобы дети постигали родную историю, то школа обязана будет найти учителя и составить учебную программу. Снова нужно говорить о партнерстве семьи и школы для сохранения национальной идентичности.
Если вернуться к проблеме бюрократии, то надо отметить, что проблема обучения на татарском языке упирается в какие-то совершенно непонятные нормы. Несколько лет назад экспертизу всех учебников передали на уровень РАН и РАО. Чтобы любой учебник попал в школу, надо обязательно пройти эти две экспертизы. Но этого мало! После того, как учебник, имеющий все необходимые грифы и допуски, переводят на татарский язык, его нужно заново подвергнуть тем же экспертизам. Во-первых, это затратно для регионального бюджета: эти экспертизы далеко не бесплатны. Но дело даже не в этом. Смысл этой долговременной процедуры совершенно не понятен. Она только является тормозом на пути развития национального образования. Ситуация такова, что проще ничего не делать!
Со своей стороны, мы в нашем институте разработали учебное дополнительное пособие «Татарстан мирасы-Наследие Татарстана» по предмету «Окружающий мир», в котором федеральный курс дополняется нашей национальной и региональной компонентой. Народные сказки, игры, национальный орнамент, устройство быта в домах и многое другое органично вписано в изучение природных и рукотворных явлений в начальной школе. Наш опыт внедрения говорит о том, что востребованность в школах таких пособий будет только увеличиваться.
- Современные школьные учебники по татарскому языку часто вызывают нарекания у учителей. В каком направлении их следует улучшать?
- Я полагаю, что это больше связано с тем, что учителя, воспитанные ещё советской школой, больше ориентированы на усвоение грамматики. А современный подход предполагает, что упор делается на развитие коммуникативных навыков. Если в деревнях в семьях ещё говорят на родном языке, то в городах ситуация несколько иная. Поэтому зачастую важней научить ребенка не сухим правилам, а общаться, формулировать свою мысль на родном языке.
Вместе с тем, на сегодня в Татарстане есть возможность выбора учебника по татарскому языку для разных уровней владения. Понятно, что иногда этот процесс начинает пробуксовывать. Важно понять, на каком уровне. Возможно, иногда районные управления образования, формируя списки необходимых школам учебников, не хотят вдаваться в детали, составляя централизованный заказ…
- Влияет ли стабильное экономическое развитие нашей республики на национальное самосознание?
- Ни для кого не секрет, что Татарстан стал локомотивом экономического развития. Это периодически признается не только на местном, но и на федеральном уровне. Экономический рост позволяет республике постоянно заниматься улучшением инфраструктуры. А развитие культуры в сугубо материальном аспекте невозможно без некоторой базы, которой и является эта инфраструктура.
Стабильное развитие делает регион потенциально привлекательным для наших соседей, для гостей из-за рубежа. Значит, более привлекательной делается и наша национальная культура.
Другой вопрос, насколько эффективно мы сможем этим воспользоваться для сохранения идентичности. Коммерциализация культурного наследия диктует максимальное извлечение прибыли из каждого объекта. В будущем может возникнуть противоречие между темпами экономического роста и стремлением сохранить аутентичную среду. Это можно уже сегодня понаблюдать на примере архитектурных памятников. В принципе, как раз историческое наследие и является основой процветания многих регионов мира. В старую Европу едут посмотреть на здания с историей, ведь они создают особую атмосферу. Мало вероятно, чтобы новодел заинтересовал бы миллионы туристов. Но, вкладывая средства в сохранение старых зданий, инвесторы понимают, что в ближайшее время они не окупятся. А современный темп жизни настраивает на быструю финансовую отдачу.
Если у будущих поколений получится разрешить эту дилемму, то республика сохранит свою идентичность. Самобытность привлекает представителей иных культур: в мире есть запрос на оригинальность. Поэтому национальная специфика может стать ещё одним драйвером экономического роста.
Самое главное – всегда помнить о корневом принципе: культурное наследие имеет не столько материальную, сколько непреходящую, духовную ценность. Принцип амортизации в данном случае не работает.
Среда воспитывает! Так же, как семья и школа.
- В чем Вы видите причины некоторого регресса в вопросе сохранения этнической идентичности? И можно ли этот регресс остановить?
- Я в таких случаях всегда вспоминаю народную мудрость: сломать дом можно за один день, а построить его за один день невозможно. Как я уже говорил, культурная традиция была прервана. И восстановить её быстро не получится. Существуют объективные законы человеческого развития, они столь же неумолимы, как и физические законы. Нужна долгая, кропотливая системная работа. Для этого нужны соответствующие институты, финансирование, а главное – воля к этому.
Нельзя сбрасывать со счетов и фактор глобализации, который затронул практически все аспекты нашей жизни. Это не может не отражаться и на татарском языке, и на русском. Массовая культура всегда более привлекательна для подрастающего поколения. Она более простая, поэтому легче усваивается. Для сохранения своих культурных кодов надо уметь играть на её поле.
Я имею в виду большую культурную работу по созданию своего национального продукта, который был бы привлекателен в мировом масштабе. Что это должно быть, сейчас мы можем только гадать. Это может быть онлайн-игра по мотивам национальной истории. Или национальный кинематограф. Корейские дорамы, покорившие молодежь с разных континентов, – вдохновляющий пример. В любом случае, надо искать новые формы, интересные, прежде всего, молодежи, детям.
Локальная культура должна стать конкурентоспособной, и, не побоюсь этого слова, модной. Для этого создаваемый ею продукт должен быть качественным. Приведу пример из области образования. Татаро-турецкие лицеи, а до них джадидитские мектебы и медресе были очень популярны в свое время, потому что там давали образование, которое ценилось в мире. Без качества не будет вовлеченности.
А насильно никого никуда не затащишь. Это тупиковый путь, бесполезное расходование ресурсов. Напротив, если человек воспринимает язык, архитектуру, другие культурные элементы как что-то свое, родное, он естественным образом интегрируется в этносоциальную среду.
Сохранение национальной идентичности – процесс очень долгий. Реализуя любой проект в этой сфере, надо, прежде всего, ориентироваться на перспективу.
В чем же заключается суть поддержки национальной культуры? Об этом и о некоторых других аспектах национальной политики журнал «Магариф» побеседовал с кандидатом педагогических наук, заместителем директора Института истории им. Ш. Марджани АН РТ Маратом Мингалиевичем Гибатдиновым.
- Марат Мингалиевич, почему именно накануне переписи населения наблюдается большая активность в среде ратующих за национальную самобытность?
- Дело в том, что перепись – единственный официальный механизм выявления этнического разнообразия нашей страны. Как известно, графы «национальность» в наших паспортах давно нет. А это более-менее объективный механизм, который позволяет гражданам заявить о своей этноидентичности.
Помимо этого, национальный вопрос бывает связан не только с культурной, но с материальной составляющей. Например, вхождение в реестр малочисленных народов России дает этносу определенные преференции, в том числе и финансовые. Например, право на охоту в определенных угодьях, на рыбную ловлю и другие промыслы. Также существует норма, согласно которой если на территории проживания малого народа добывают полезные ископаемые, то компания, занимающаяся их разработкой, должна часть прибыли направлять на развитие местной инфраструктуры. Ради справедливости надо отметить, что последнее положение большие компании, обладающие административным ресурсом, вполне могут обойти.
Однако здесь все не так просто. Чтобы попасть в список малочисленных народов, надо иметь численность не более 50 000 человек, компактно проживать на определенной территории и развивать свои традиции. Далеко не все народы удовлетворяют всем этим условиям. Достаточно напомнить, что по итогам прошлой переписи 2015 года коренных малочисленных народов насчитали только 40.
- С какими проблемами могут столкнуться малые народы страны и субэтносы в связи с переписью населения?
- Обычно живая полемика возникает вокруг субэтносов. Например, в татарском народе можно выделить мишар, кряшен (эта группа выделяется по конфессиональному, а не этническому признаку), сибирских, астраханских татар… Разумеется, у каждого субэтноса существуют свои особенности, на которых их представители концентрируют внимание в преддверии переписи. Однако такое деление может повредить самой идее самоопределения этих небольших субэтносов. Ведь мало просто заявить о своей идентичности. Для её сохранения нужна инфраструктура: издаваемые книги, периодика, теле- и радиопрограммы на родном языке, преподавание на том же родном языке. А это, в свою очередь, предполагает наличие соответствующих учебников, научных и педагогических кадров и т.д. Язык должен употребляться не только в быту, но и в официальной документации. В общем, для сохранения идентичности требуется иметь элементы государственности хотя бы в формате автономии. А у малых народов просто нет необходимых ресурсов. Максимум их хватит на проведение небольших мероприятий – национальных фестивалей, ярмарок народных промыслов, научных семинаров.
Как это парадоксально ни прозвучит, но субэтносам гораздо проще сохранить свою идентичность в рамках большого общего материнского этноса, поскольку татарский народ имеет все необходимые атрибуты и инструменты для сохранения языка и классической национальной культуры. Конечно, в рамках предмета «Родной язык» в школе вы, в принципе, можете выбрать изучение мишарского диалекта татарского языка. Но для этого, разумеется, инициативу нужно проявить родителям. Кроме того, кто-то должен подготовить учебники и программы. Для татарского же языка все это уже есть, а диалектные особенности при желании можно успешно изучать в семье или на дополнительных занятиях в кружках и т.д., поскольку языковая основа уже будет заложена на уроках литературного татарского языка.
С другой стороны, как показывает история, наличие в рамках большого суперэтноса множества субэтносов свидетельствует о богатстве культуры. Классическая культура и литературный язык этноса обогащаются локальными культурными особенностями и диалектами, те, в свою очередь, подпитываются материнской культурой и в результате также становятся более жизнеспособными, нежели в отрыве от нее.
Этот подход тем более актуален в наше время, когда результаты предыдущих переписей наглядно демонстрируют негативный тренд: численность малых народов сокращается. Более того, уменьшается количество представителей малых народов, владеющих родным языком. А иногда язык исчезает, потому что исчезают его носители. Перепись как срез этнической картины помогает поставить диагноз. Но исправить ситуацию только с помощью голого энтузиазма невозможно.
- Какова роль школы в формировании национальной идентичности? Кому всё-таки принадлежит первенство в этом вопросе - школе или семье?
- Я бы ответил так: надо развивать оба направления параллельно. Для формирования национальной идентичности нужен симбиоз семьи и школы. Только совместными усилиями и системы образования, и семейного воспитания можно достичь нужного эффекта. Одно должно поддерживать другое.
На сегодня мы живем преимущественно в русскоязычной среде. Во всяком случае, большой массив информации мы получаем на русском языке. Этот информационный поток просто невозможно как-то игнорировать или ограничить.
Вторая большая проблема: национальные традиции во многих семьях прервались в советский период. Это можно проследить на примере сказок. Сегодня бабушки и дедушки их читают внукам, а не рассказывают. Уже родителей надо готовить, а не детей. Подтягивать их по татарскому языку, культуре. Кстати, очень хорошо, что теперь озаботились этой проблемой – существуют языковые курсы для взрослых. Но это не только наша, это общемировая проблема.
Естественно, одна семья не может противостоять этим вызовам. В этом вопросе нужен системный подход. Но и системе образования одной не справиться. Главное условие для того, чтобы заработала эта система, —наличие запроса со стороны родителей. Там, где родители проявляют активность и настойчивость, родной язык, родная культура могут быть органично вписаны в учебный контекст.
Стоит учесть ещё и такой важный аспект: сегодня и школа, и семья конкурируют со смартфоном, то есть с массовой культурой, которая в любой момент доступна в виртуальном пространстве. Поэтому всем, кто хочет сохранить язык и традиции: и педагогам, и родителям, надо осваивать и это пространство.
- Какие учебники следует издать для того, чтобы придать ускорение национальной научной мысли? Какие препятствия Вы видите на пути её развития?
- В этом вопросе мы сумели добиться неплохих результатов. Национальное возрождение началось в республике ещё в 90-е годы. И сейчас мы можем создать учебники любого уровня сложности и для любой дисциплины на татарском языке. Но это пока у нас есть специалисты такого уровня. В будущем ситуация может сильно измениться, если уже сегодня не начать предпринимать определенные меры. Надо озаботиться подготовкой нового поколения специалистов.
Но главная проблема с развитием татарского образования даже не в этом. Больше всего мешает бюрократия на федеральном уровне! Приведу пример.
Есть линия учебников с 5 по 11 класс по национальной истории. Но на её изучение не предусмотрены учебные часы. Изучение истории народов России интегрировано в общий курс истории. То есть конкретный учитель может дать материал, скажем, по роли осады Казани во время Пугачевского восстания, а может и не счесть это необходимым. При этом в ФГОС (Федеральный государственный образовательный стандарт) и ИКС (Историко-культурный стандарт) прописано, что учебные программы должны учитывать «историко-культурную и этническую специфику региона», но четкого механизма, ни федерального, ни регионального, как все это обеспечить не прописано.
А нынешняя школа ориентирована на ЕГЭ. Особенно во всем, что касается старшеклассников. Да и большинство родителей хотят, чтобы их дети поступили в вуз. А ЕГЭ есть только по истории России. Знание истории своего региона не может помочь набрать баллы для прохождения в столичный университет. Отсюда и некоторая маргинализация изучения национальной истории.
Совсем не помешало бы материально поощрять учителей-энтузиастов, которые сами разрабатывают учебные программы по ознакомлению с историей родного края и готовят учеников к олимпиадам по истории республики. Такие мероприятия проводятся под эгидой Минобрнауки РТ. Например, финальный этап последней исторической олимпиады собрал 70 школьников со всего Татарстана. Помимо этого, педагоги-подвижники должны иметь определенные преференции при прохождении аттестации.
Теоретически в рамках школьного курса можно преподавать отдельную дисциплину – историю Татарстана. Тем более, что у нас имеются для этого необходимые учебники и пособия. Но тут опять-таки требуется инициатива со стороны родительского сообщества. Если оно изъявит желание, чтобы дети постигали родную историю, то школа обязана будет найти учителя и составить учебную программу. Снова нужно говорить о партнерстве семьи и школы для сохранения национальной идентичности.
Если вернуться к проблеме бюрократии, то надо отметить, что проблема обучения на татарском языке упирается в какие-то совершенно непонятные нормы. Несколько лет назад экспертизу всех учебников передали на уровень РАН и РАО. Чтобы любой учебник попал в школу, надо обязательно пройти эти две экспертизы. Но этого мало! После того, как учебник, имеющий все необходимые грифы и допуски, переводят на татарский язык, его нужно заново подвергнуть тем же экспертизам. Во-первых, это затратно для регионального бюджета: эти экспертизы далеко не бесплатны. Но дело даже не в этом. Смысл этой долговременной процедуры совершенно не понятен. Она только является тормозом на пути развития национального образования. Ситуация такова, что проще ничего не делать!
Со своей стороны, мы в нашем институте разработали учебное дополнительное пособие «Татарстан мирасы-Наследие Татарстана» по предмету «Окружающий мир», в котором федеральный курс дополняется нашей национальной и региональной компонентой. Народные сказки, игры, национальный орнамент, устройство быта в домах и многое другое органично вписано в изучение природных и рукотворных явлений в начальной школе. Наш опыт внедрения говорит о том, что востребованность в школах таких пособий будет только увеличиваться.
- Современные школьные учебники по татарскому языку часто вызывают нарекания у учителей. В каком направлении их следует улучшать?
- Я полагаю, что это больше связано с тем, что учителя, воспитанные ещё советской школой, больше ориентированы на усвоение грамматики. А современный подход предполагает, что упор делается на развитие коммуникативных навыков. Если в деревнях в семьях ещё говорят на родном языке, то в городах ситуация несколько иная. Поэтому зачастую важней научить ребенка не сухим правилам, а общаться, формулировать свою мысль на родном языке.
Вместе с тем, на сегодня в Татарстане есть возможность выбора учебника по татарскому языку для разных уровней владения. Понятно, что иногда этот процесс начинает пробуксовывать. Важно понять, на каком уровне. Возможно, иногда районные управления образования, формируя списки необходимых школам учебников, не хотят вдаваться в детали, составляя централизованный заказ…
- Влияет ли стабильное экономическое развитие нашей республики на национальное самосознание?
- Ни для кого не секрет, что Татарстан стал локомотивом экономического развития. Это периодически признается не только на местном, но и на федеральном уровне. Экономический рост позволяет республике постоянно заниматься улучшением инфраструктуры. А развитие культуры в сугубо материальном аспекте невозможно без некоторой базы, которой и является эта инфраструктура.
Стабильное развитие делает регион потенциально привлекательным для наших соседей, для гостей из-за рубежа. Значит, более привлекательной делается и наша национальная культура.
Другой вопрос, насколько эффективно мы сможем этим воспользоваться для сохранения идентичности. Коммерциализация культурного наследия диктует максимальное извлечение прибыли из каждого объекта. В будущем может возникнуть противоречие между темпами экономического роста и стремлением сохранить аутентичную среду. Это можно уже сегодня понаблюдать на примере архитектурных памятников. В принципе, как раз историческое наследие и является основой процветания многих регионов мира. В старую Европу едут посмотреть на здания с историей, ведь они создают особую атмосферу. Мало вероятно, чтобы новодел заинтересовал бы миллионы туристов. Но, вкладывая средства в сохранение старых зданий, инвесторы понимают, что в ближайшее время они не окупятся. А современный темп жизни настраивает на быструю финансовую отдачу.
Если у будущих поколений получится разрешить эту дилемму, то республика сохранит свою идентичность. Самобытность привлекает представителей иных культур: в мире есть запрос на оригинальность. Поэтому национальная специфика может стать ещё одним драйвером экономического роста.
Самое главное – всегда помнить о корневом принципе: культурное наследие имеет не столько материальную, сколько непреходящую, духовную ценность. Принцип амортизации в данном случае не работает.
Среда воспитывает! Так же, как семья и школа.
- В чем Вы видите причины некоторого регресса в вопросе сохранения этнической идентичности? И можно ли этот регресс остановить?
- Я в таких случаях всегда вспоминаю народную мудрость: сломать дом можно за один день, а построить его за один день невозможно. Как я уже говорил, культурная традиция была прервана. И восстановить её быстро не получится. Существуют объективные законы человеческого развития, они столь же неумолимы, как и физические законы. Нужна долгая, кропотливая системная работа. Для этого нужны соответствующие институты, финансирование, а главное – воля к этому.
Нельзя сбрасывать со счетов и фактор глобализации, который затронул практически все аспекты нашей жизни. Это не может не отражаться и на татарском языке, и на русском. Массовая культура всегда более привлекательна для подрастающего поколения. Она более простая, поэтому легче усваивается. Для сохранения своих культурных кодов надо уметь играть на её поле.
Я имею в виду большую культурную работу по созданию своего национального продукта, который был бы привлекателен в мировом масштабе. Что это должно быть, сейчас мы можем только гадать. Это может быть онлайн-игра по мотивам национальной истории. Или национальный кинематограф. Корейские дорамы, покорившие молодежь с разных континентов, – вдохновляющий пример. В любом случае, надо искать новые формы, интересные, прежде всего, молодежи, детям.
Локальная культура должна стать конкурентоспособной, и, не побоюсь этого слова, модной. Для этого создаваемый ею продукт должен быть качественным. Приведу пример из области образования. Татаро-турецкие лицеи, а до них джадидитские мектебы и медресе были очень популярны в свое время, потому что там давали образование, которое ценилось в мире. Без качества не будет вовлеченности.
А насильно никого никуда не затащишь. Это тупиковый путь, бесполезное расходование ресурсов. Напротив, если человек воспринимает язык, архитектуру, другие культурные элементы как что-то свое, родное, он естественным образом интегрируется в этносоциальную среду.
Сохранение национальной идентичности – процесс очень долгий. Реализуя любой проект в этой сфере, надо, прежде всего, ориентироваться на перспективу.
Дмитрий СМИРНОВ
Язмага реакция белдерегез
Вход на сайт
РЕКОМЕНДУЕМ
Комментарийлар