Ринат Билалов: «Наша профессия не отпускает»
Чем старше и мудрее становишься, тем чаще задаешь себе вопрос: кем бы ты мог стать и как сложилась бы жизнь, если бы после школы выбор пал на другую профессию? Какие двери могли открыться перед тобой...
Чем старше и мудрее становишься, тем чаще задаешь себе вопрос: кем бы ты мог стать и как сложилась бы жизнь, если бы после школы выбор пал на другую профессию? Какие двери могли открыться перед тобой и какие люди встретились бы на твоем пути?
Мой собеседник Ринат Билалов мог бы стать министром туризма, директором медиахолдинга или… именитым зубным техником. Возможно, из него вышел бы отличный историк, преданно любящий Татарстан, несмотря на то, что он сам родился в Венгрии, в двух с половиной тысячах километрах от нашей столицы.
Я не помню, сколько лет нас связывает профессиональная дружба в журналистском сообществе. Что мне нравится в нем больше всего, так это – его выдержка, рацио-
нальный взгляд, невозмутимое спокойствие, глубокие знания и понимание происходящих вокруг нас процессов, а самое главное –
уважительное отношение к людям. Переезд в его жизни – это не просто перемещение из одного города в другой, из одной страны в другую. Это нечто большее, это –
философия жизни. Его размышления о журналистике вылились на страницы книги «Чему не учат на журфаке».
Не упускать возможность увидеть мир
– Ринат Вагизович, судя по страничкам в соцсетях, Вы очень много путешествуете. В начале года посетили всемирно знаменитую выставку ЭКСПО-2020 в Эмиратах, срок проведения которой был перенесен из-за пандемии.
– Мне, как любому журналисту, интересно посещать крупные события и новые места. На этот раз удалось побывать в эмирате Аджман, который, возможно, еще не очень известен среди российских туристов, но быстро набирает популярность как туристический центр. ЭКСПО, расположенный в Dubai Exhibition Centre, невозможно посмотреть за день. Даже беглый осмотр в течение целого дня позволил нам с коллегами ознакомиться лишь с частью этой огромной выставки. Там располагаются павильоны огромного количества стран мира, каждая из них интересна по-своему.
– Судя по фотографиям в соц-сетях, Вам удается побывать в довольно необычных местах. Как происходит планирование поездок?
– Раньше была возможность планировать поездки заранее, за полгода, а то и более. С началом пандемии ситуация изменилась, сейчас возникла масса проблем, связанных с отменой и переносом рейсов по многим направлениям. Планировать на длительный срок стало очень сложно.
Что касается необычных мест… В любом городе и стране можно найти что-то такое, о чем мало знают туристы. Раньше мы с семьей ездили как обычные туристы-«пакетники», брали туры, потом этот формат наскучил. Я стал самостоятельно, без помощи турагентств, конструировать маршруты, бронировать отели, искать билеты. Гораздо интереснее именно путешествовать, погружаться в местную жизнь, а не проводить весь отпуск в одном отеле между пляжем и рестораном. Еду не наобум, а заранее планирую весь маршрут, читаю материалы о местах, в которых хочу побывать.
– У тебя много фото из Турции…
Это была первая зарубежная страна, в которую я съездил как турист. Сначала, как и большинство наших туристов, – в «оллинклюзив». Жаль, но многие наши соотечественники даже не подозревают, какие следы разных цивилизаций есть в этой стране. Концентрация достопримечательностей там очень высока, и многое можно посмотреть самостоятельно, без гидов и экскурсий. Плюс нам, татарам, очень близки язык и культура этой страны, что позволяет чувствовать себя там очень комфортно.
В последние годы старался бывать не только в привычном всем нам регионе Анталья, а также на Эгейском побережье. Это совсем другая Турция.
– Как к таким сложным поездкам относится Ваша семья?
– Они всегда готовы ехать в любом направлении.
Традиции династии Билаловых
– Откуда страсть к путешествиям?
– Это не то чтобы страсть. Но так сложилось, что я в своей жизни довольно часто менял место жительства, и это, видимо, повлияло на то, что я довольно легко отношусь к разного рода перемещениям, будь то переезд или туристическая поездка. Мой отец был военным, по-
этому переезды были неотъемлемой частью жизни родительской семьи. Он служил в Мурманской, Псковской областях, Карелии, Венгрии, Эстонии и других местах. Как-то я подсчитал, что семья переезжала в общей сложности 13 раз.
Мой папа, Вагиз Гилалович Билалов, прослужил 28 лет инженером в Военно-воздушных силах. По его стопам пошел и мой старший брат, он стал военным моряком и дослужился до командира подводной лодки.
– У татар так принято, что каждый должен знать свой род до седьмого колена. Вы когда-нибудь интересовались происхождением своего рода?
– Когда был моложе, то меня мои корни не особо волновали. Конечно, знал что-то про бабушек, дедушек, но в целостную картину это не складывалось. Считал, что изучением родословной займусь когда-нибудь потом. По мере взросления для меня это стало необходимостью. Стал ездить к своим старшим родственникам и расспрашивать их, но они, к сожалению, уже многое не помнили. Сожалею, что вовремя не удалось расспросить их детально.
Тем не менее, мне удалось изучить историю своего рода. К удивлению, это оказалось не так сложно, как я предполагал. Мне удалось в нашем республиканском архиве найти документы, благодаря которым я дошел до 1770-х годов. Это выписки из ревизских сказок, переводы метрик со старотатарского. Запросить такие документы в архиве может абсолютно любой человек.
– Получается, что Вы изучали предков только по линии отца?
– Свою родословную я изучал с обеих сторон. Мои родители – и мама, и папа – выходцы из деревни Бурметьево (Киекле) Нурлатского района. Это обстоятельство облегчило мои поиски. Это достаточно большое село, в котором проживали около четырех тысяч человек. Все мои дальние родственники были крестьянами той или иной меры зажиточности. Недалеко от Бурметьево, буквально в километре ходьбы, располагалось медресе Курманаево. Мой прадед со стороны матери был там ишаном. Он в солидном возрасте уехал в хадж в Мекку и там умер. Его спутники привезли оставшиеся от него вещи, а жены стали думать о продаже имущества. Спустя некоторое время началась революция, и они лишились всего нажитого. Эта большая семья прошла через разорение, голод и другие бедствия того времени. Мою бабушку, например, вырастили ее родственники, поскольку она осталась сиротой.
– Для того, чтобы узнать о таких нюансах, наверное, мало лишь изучать архивное досье.
– В Бурметьево долгое время директором школы работал Набиулла абый Абдуллин, в прошлом заведующий РОНО Нурлатского района. Будучи краеведом, он написал объемный труд в 600 страниц – книгу про нашу деревню и выходцев из села, на основе документов из архивов и живых рассказов односельчан. Я тоже принимал некоторое участие в ее создании. В книге я нашел некоторые важные недостающие звенья.
Про судьбу своих обоих бабаев у меня нет полной информации. Известно, что один из них, дед по линии отца, был репрессирован и погиб в Бугульминской тюрьме в конце 30-х – начале 40-х. Я делал запросы в архивы ФСБ, МВД, однако никаких данных о его судьбе там не нашлось. Очень хотелось бы найти место его захоронения.
Благодаря открытым источникам, в том числе «Книге памяти», удалось найти информацию о службе деда моей мамы Хариса Закирова. До призыва в 1941 году на Великую Отечественную войну, он участвовал в финской кампании, вернулся оттуда живым. Спустя короткое время после того, как он ушел на фронт, пришла весть о том, что он пропал без вести под Ленинградом. По адресу полевой почты удалось узнать номер части, в которой он служил. Оказалось, что он был в составе бригады морской пехоты. Известно приблизительное место, где шли бои. Там он пропал без вести. Сохранились письма, написанные им с фронта.
Репатриация в Татарстан
– Во всем мире, в том числе и в нашей стране, бурным ходом идут миграционные процессы. В постсоветское время обеспеченные татарстанцы отправляли своих детей учиться и жить за границу, в основном туда, где достаточно легко получить вид на жительство или гражданство. Многие из них осели на чужбине, несмотря на то, что наша Казань по рейтингу считается одним из самых комфортных для проживания среди всех городов России. Как бы Вы оценили происходящие процессы будучи человеком, повидавшим мир?
– Когда я встречаю в Казани или в Набережных Челнах татар, переехавших из Ташкента, Тюмени, Оренбурга, Уфы, то часто думаю о том, что маятник качнулся в обратную сторону. Когда-то – в дореволюционные или в революционные годы, а потом уже в 60-70-е – их деды или родители покидали Татарстан в поисках лучшей доли. Это было очень масштабное явление, о котором мы уже забываем. Но сейчас, на мой взгляд, идет обратный процесс.
Мы довольно мало говорим на тему репатриации в нашу республику. Конечно, у Татарстана нет какого-то собственного проекта наподобие казахской программы переселения «оралманов». Они за 15 лет смогли вернуть порядка одного миллиона казахов со всего мира. Наши же татары, вернувшиеся в республику, в основном, бывшие жители СНГ, либо сородичи из российских регионов. Иногда встречаю татар-москвичей, которые сделали выбор в пользу Казани.
Однако такого, чтобы возвращались из зарубежных стран, не наблюдается.
– Мне довелось дважды посетить Прибалтику. В последний раз мы с редакторами побывали в Риге и в Даугавпилсе для знакомства с жизнью соплеменников, осевших в тех краях в послевоенные годы или приехавших по распределению вузов. Даугавпилс впечатлил, как первое место пребывания поэта-героя Мусы Джалиля в неволе. Однако так и не довелось побывать в Таллине. Каков он, город Вашего детства?
– В Эстонии мы прожили восемь замечательных лет и очень к ней привыкли. В то время она была экономически намного благополучнее, чем любая область или республика РСФСР. Таллин – совершенно сказочный город. Но мы жили в 40 км от него в военном гарнизоне. Это была достаточно замкнутая система, в ней все было подчинено жизни военного аэродрома. Кстати, спустя много лет я там побывал и увидел, что в этом месте теперь находится авиабаза НАТО.
– Несмотря на блага цивилизованного мира тех лет, вы переехали на свою историческую родину – в Татарстан. Любой переезд – очень сложное, психологическое решение…
– Когда отец завершил свою службу в авиации, перед семьей стоял вопрос: где дальше жить и работать? Проект «Остаемся в Эстонии» родители довольно быстро закрыли и вернулись к исходной идее переезда в Татарскую АССР. В Татарстане мы бывали практически каждое лето – семья ездила в отпуск. Я ни разу не был в пионерлагере, зато каждое лето проводил в деревне своих родителей, среди нашей многочисленной родни.
Сейчас, спустя много лет, я понимаю, что мои родители приняли, возможно, самое лучшее и самое важное решение в своей жизни – вернуться в Татарстан. Мы переехали в Набережные Челны. Это была не просто смена места жительства, а полное изменение жизненной траектории.
Мое представление о Татарстане, которое до этого базировалось в основном на летних впечатлениях от отпуска в деревне, после переезда «на совсем» поменялось в корне. В Челнах начала 80-х было очень много нерешенных проблем: по значительной части города невозможно было передвигаться без резиновых сапог, не хватало школ, магазинов. Чего-либо татарского на этой комсомольской стройке века было очень мало. Но мои родители перекрывали все эти недостатки аргументом о том, что наконец-то могут жить среди своих татарских родственников. В еще пустой квартире с раннего утра из радиоточки слышалось: «Казан сөйли!», потом на полную громкость родители слушали татарские радиоспектакли. Они, как дети, искренне радовались тому, что находятся на родине.
Многие татары, родившись и живя всю жизнь в Татарстане, по моим впечатлениям, не всегда в полной мере ценят этот факт. Я убежден, что это очень большой бонус. Они не столкнулись с ощущением, что вы «другой», не были в отрыве от культуры и языка, перед ними в большинстве случаев не было дилеммы «уехать или остаться». За последние 30 лет Татарстан совершил сильнейший экономический рывок, став настоящим «поволжским тигром», и уже мало кто помнит, что у нас еще не так давно не было даже приличных автодорог.
Но самое главное – мы у себя дома. За последние годы в Татарстан переехали более десятка моих татарских родственников из других российских регионов.
Становление журналистом
– Ринат Вагизович, получается, были все шансы стать успешным военным или историком-путешественником. Однако Вы выбрали журналистику.
– Со школьных лет у меня была склонность писать: я вел дневники, оформлял школьную стенгазету и писал для нее заметки. В шестом-седьмом классе, вырезая газетные публикации, делал мониторинг событий, вел политинформации. Рассказывал перед всем классом про войну на Ближнем Востоке, о гонке вооружений и других мировых событиях.
Но к окончанию школы у меня еще не было точного представления о будущей профессии. Мама советовала связать жизнь с медициной, став зубным техником. В те времена это была популярная профессия, которая позволяла зарабатывать хорошие деньги. Послушав ее, я даже подал документы в медучилище в Набережных Челнах! Но через несколько дней передумал, представив, что вся моя жизнь будет проходить в одном и том же кабинете. И тогда я подал документы в техническое училище, в котором готовили рабочих для градообразующего предприятия города – КамАЗа. Это был очень интересный этап: одну неделю мы учились, другую – работали на производстве. Одновременно я писал в молодежный выпуск местной газеты. В какой-то момент меня пригласили в редакцию познакомиться.
Когда мне было 14 лет, мой отец скончался от онкологии. Мой дядя, Роберт абый Валеев, известный в республике строитель, в те сложные времена помогал нашей семье. Узнав, что я пишу статьи, он предложил более серьезно отнестись к этому занятию и посоветовал мне встретиться с главным редактором многотиражки «Камские зори» Геннадием Лукьяновым. Я пришел к нему с опубликованными журналистскими материалами. Сначала просто ходил и работал как вне-
штатник, и лишь спустя полгода меня взяли туда работать на полставки. Теперь я осознаю, как мне повезло попасть в этот добротный коллектив старой закалки. Старт я получил именно там.
– В 1990-е годы по всей республике, и особенно в Набережных Челнах, был всплеск внимания к национальным вопросам. Тогда люди верили, что в нашей стране могут установиться демократические принципы жизни. Пресса стала полем не только для выражения сокровенных желаний, но и для выражения инакомыслия. Может, этим и объясняются высокие тиражи изданий. Каким Вы помните город своей молодости?
– Город Набережные Челны очень интересен тем, что сформировался за очень короткий период, и сюда приехали пассионарные люди, иногда даже авантюристы, рискнувшие изменить свою жизнь. Это чувствуется и сейчас. В 90-е в Челнах, как и везде, был настоящий бум частных СМИ. Появились частные издания. Было очень много новой информации, и любая новая тема была востребована. Это обусловило высокие тиражи, у некоторых частных газет, к примеру, «Челны ЛТД», тираж в розничных продажах перевалил за отметку в 70 тысяч экземпляров.
Пару лет я успел поработать заместителем главного редактора по русскоязычному выпуску в журнале «Аргамак», также в челнинском филиале Республиканского комитета по телевидению и радиовещанию. Потом создал молодежный еженедельник «Новый город». Редакция была настоящей командой, был настоящий драйв.
– В начале двухтысячных Вы появились в казанском интеллектуальном издании «Восточный экспресс». Это был по-своему реформаторский проект. Мне, честно признаюсь, до сих пор непонятно, почему эту газету закрыли. На Ваш взгляд, можно ли ее было возродить в новом электронном формате, или это уже пройденный этап?
– К тому времени я понимал, что в Челнах я себя исчерпал как журналист, нужен был следующий импульс для развития. Когда создатель «Восточного экспресса», ныне учредитель «Бизнес онлайн» Рашид Галямов пригласил меня заместителем главного редактора, я, недолго думая, согласился. Действительно, это был прорывной проект. Рашид собрал сильную, креативную команду. Работа в «Восточном экспрессе» для меня стала важным этапом в профессиональном развитии. После того, как сменился собственник (ее приобрел Андрей Григорьев, собственник медиахолдинга «Эфир»), газета просуществовала еще несколько лет. Около трех лет я работал главным редактором издания «Восточный экспресс».
– У Вас был длительный период работы шеф-редактором в деловой электронной газете «Бизнес онлайн» в Казани. А теперь вот Ринат Билалов является руководителем информационного агентства «Татар-информ», входящего в медиа-холдинг «Татмедиа». Как понять такие переходы?
– Я старался работать в проектах, в которых есть новизна и вызов.
Считаю, что надо не бояться перемен ни в плане смены работы, ни в плане места жительства, ни в чем-либо другом. Жизнь нам дана один раз, поэтому надо использовать все возможности и шансы, которые она дает. Не всем это подходит, но мой взгляд таков.
К моменту создания «Бизнес онлайн», в Татарстане не было делового издания, которое закрывало бы потребности аудитории. Кроме того, тогда быстро набирали обороты интернет-СМИ, это направление было в нашей республике еще не очень развито. Мировой финансовый кризис 2008 года дал большой толчок развитию издания, так как оно освещало экономические события, происходившие как в Татарстане, так и в РФ.
Проработав семь лет шеф-редактором (работа была очень интересной и очень интенсивной, по ощущениям, год шел за три), понял, что снова нуждаюсь в переменах. Я несколько месяцев путешествовал, это была своего рода перезагрузка. Тогда-то в моей жизни и появился самостоятельный туризм.
– Для нас, журналистов, Ваше вливание в «Татспиртпром» показалось неожиданным шагом. Чем он был вызван?
– У меня было несколько предложений от крупных компаний и госструктур. Я принял предложение Ирека Миннахметова (Ред. – генеральный директор ОАО «Татспиртпром» в 2015–2020 г.г.), он пригласил меня на должность заместителя генерального директора по информационной политике. С ним я познакомился еще в тот период, когда он был руководителем «Татмедиа». У меня, конечно, были некоторые колебания, поскольку отрасль, скажем так, специфическая, и опыта руководства пресс-службой я не имел. Я видел эту работу только извне. Ирек Джаудатович очень много работал и во всем хотел достичь совершенства. Можно сказать, он жил на больших оборотах. Жаль, что он ушел в столь молодом возрасте.
Во время работы с ним я смог получить большой опыт взаимодействия с федеральными и региональными СМИ и фактически создать с нуля пресс-службу крупного холдинга. Пришлось погрузиться в несколько разных сфер: и в спорт, и в медицину, и в производство – было огромное количество направлений.
– Наш журналистский корпус был еще больше удивлен, узнав о Вашем решении покинуть такое «хлебное» место…
– Да, через три года я решил вернуться в журналистику. Наша профессия не отпускает!
У «Бизнес онлайн» появилась идея создать отдельный проект в Челнах и Закамье. Мне было интересно вновь поработать в своем городе, я возглавил закамскую редакцию электронной газеты. С тех пор, как я уехал, город получил очень сильный толчок к своему развитию: Набережные Челны вышли из рамок моногорода, и жизнь в нем кипит почти как в Казани. Наряду с Челнами я занимался Закамьем: Нижнекамск, Елабуга, а также юго-востоком РТ, что в совокупности по численности населения (если суммировать) сопоставимо со столицей.
В Набережных Челнах я проработал три года, изначально понимая, что еду туда на время и вернусь в Казань. Мне поступило предложение возглавить агентство «Татар-
информ» в Казани. Это был для меня очередной интересный вызов.
Нехватка конкуренции
– Можно ли сказать, что теперь Вы работаете в проекте, который в определенной сфере конкурент «Бизнес онлайн»? Считается, что сегодня «Татар-информ» является лидером по индексу цитируемости.
– Цитируемость для нас – ключевой показатель. По итогам 2021 года мы, согласно данным «Медиалогии», заняли первое место среди СМИ Татарстана. Частично аудитории «Татар-информ» и «Бизнес онлайн» пересекаются, как и с другими изданиями, такими, как Kazanfirst, «Реальное время» и другими. Чем больше конкуренция, тем лучше как для читателя, так и для самих редакций. При этом у нас свои задачи, связанные не в последнюю очередь с тем, что наш продукт двуязычный. Помимо сайтов «Татар-информ» на русском и татарском языках, у нас есть «Интертат», который является самым читаемым интернет-СМИ на татарском языке в масштабе РФ. Кроме этого, делаем еженедельные вкладыши для городских и районных газет республики. И это еще не все наши проекты. В своей работе стараемся равняться на лидеров рынка и смотреть, что у них происходит.
Наша проблема в том, что за последние годы, наверное, за двадцать лет, информация сильно обесценилась. Сейчас не читатель в поиске информации, а СМИ в поиске читателя.
Плюс смежные сферы деятельности: копирайтинг, блогерство, пиар, куда нередко уходят наши молодые коллеги, получив стартовый опыт в СМИ.
– По моему мнению, такая особенность времени характерна не только для журналистики. Наша эстрада переживает схожую ситуацию. Отток кадров наблюдается и в образовательной сфере. Несмотря на то, что наше правительство прикладывает усилия для того, чтобы возрос статус педагогов, выпускники педагогических училищ и вузов не торопятся идти работать в школу.
– Сегодня учитель перестал быть незыблемым авторитетом, и его роль за последние 15-20 лет сильно поменялась. В сельской местности директор школы и педагоги всегда относились к местной элите. Среди наших родственников было немало педагогов. Мой дядя долгие годы работал директором школы.
По моему личному мнению, в целом проблема заключается в том, что в нашем обществе, не только в образовании, размылось понятие иерархии. Она должна быть и в семье, и в коллективе. Из-за падения авторитета старших во многих сферах никто никого не хочет слушать. К сожалению, можно наблюдать, что у многих родителей нет уважения к педагогам – и в этом случае вина лежит не на детях, а на взрослых, поскольку именно в семье закладываются неправильные понятия. Это связано и с финансовым неравенством – дети смотрят соцсети и начинают думать, что уважения достоин тот, у кого дорогие часы, автомобили и загородные дома. Личность перестает оцениваться по человеческим качествам, кругозору, характеру; смотрят только на внешние достижения. Это – большая проблема, и трудно понять, как она в будущем будет решаться. Но жизнь и общество не стоят на месте, и наверняка многое поменяется со временем.
Мой собеседник Ринат Билалов мог бы стать министром туризма, директором медиахолдинга или… именитым зубным техником. Возможно, из него вышел бы отличный историк, преданно любящий Татарстан, несмотря на то, что он сам родился в Венгрии, в двух с половиной тысячах километрах от нашей столицы.
Я не помню, сколько лет нас связывает профессиональная дружба в журналистском сообществе. Что мне нравится в нем больше всего, так это – его выдержка, рацио-
нальный взгляд, невозмутимое спокойствие, глубокие знания и понимание происходящих вокруг нас процессов, а самое главное –
уважительное отношение к людям. Переезд в его жизни – это не просто перемещение из одного города в другой, из одной страны в другую. Это нечто большее, это –
философия жизни. Его размышления о журналистике вылились на страницы книги «Чему не учат на журфаке».
Не упускать возможность увидеть мир
– Ринат Вагизович, судя по страничкам в соцсетях, Вы очень много путешествуете. В начале года посетили всемирно знаменитую выставку ЭКСПО-2020 в Эмиратах, срок проведения которой был перенесен из-за пандемии.
– Мне, как любому журналисту, интересно посещать крупные события и новые места. На этот раз удалось побывать в эмирате Аджман, который, возможно, еще не очень известен среди российских туристов, но быстро набирает популярность как туристический центр. ЭКСПО, расположенный в Dubai Exhibition Centre, невозможно посмотреть за день. Даже беглый осмотр в течение целого дня позволил нам с коллегами ознакомиться лишь с частью этой огромной выставки. Там располагаются павильоны огромного количества стран мира, каждая из них интересна по-своему.
– Судя по фотографиям в соц-сетях, Вам удается побывать в довольно необычных местах. Как происходит планирование поездок?
– Раньше была возможность планировать поездки заранее, за полгода, а то и более. С началом пандемии ситуация изменилась, сейчас возникла масса проблем, связанных с отменой и переносом рейсов по многим направлениям. Планировать на длительный срок стало очень сложно.
Что касается необычных мест… В любом городе и стране можно найти что-то такое, о чем мало знают туристы. Раньше мы с семьей ездили как обычные туристы-«пакетники», брали туры, потом этот формат наскучил. Я стал самостоятельно, без помощи турагентств, конструировать маршруты, бронировать отели, искать билеты. Гораздо интереснее именно путешествовать, погружаться в местную жизнь, а не проводить весь отпуск в одном отеле между пляжем и рестораном. Еду не наобум, а заранее планирую весь маршрут, читаю материалы о местах, в которых хочу побывать.
– У тебя много фото из Турции…
Это была первая зарубежная страна, в которую я съездил как турист. Сначала, как и большинство наших туристов, – в «оллинклюзив». Жаль, но многие наши соотечественники даже не подозревают, какие следы разных цивилизаций есть в этой стране. Концентрация достопримечательностей там очень высока, и многое можно посмотреть самостоятельно, без гидов и экскурсий. Плюс нам, татарам, очень близки язык и культура этой страны, что позволяет чувствовать себя там очень комфортно.
В последние годы старался бывать не только в привычном всем нам регионе Анталья, а также на Эгейском побережье. Это совсем другая Турция.
– Как к таким сложным поездкам относится Ваша семья?
– Они всегда готовы ехать в любом направлении.
Традиции династии Билаловых
– Откуда страсть к путешествиям?
– Это не то чтобы страсть. Но так сложилось, что я в своей жизни довольно часто менял место жительства, и это, видимо, повлияло на то, что я довольно легко отношусь к разного рода перемещениям, будь то переезд или туристическая поездка. Мой отец был военным, по-
этому переезды были неотъемлемой частью жизни родительской семьи. Он служил в Мурманской, Псковской областях, Карелии, Венгрии, Эстонии и других местах. Как-то я подсчитал, что семья переезжала в общей сложности 13 раз.
Мой папа, Вагиз Гилалович Билалов, прослужил 28 лет инженером в Военно-воздушных силах. По его стопам пошел и мой старший брат, он стал военным моряком и дослужился до командира подводной лодки.
– У татар так принято, что каждый должен знать свой род до седьмого колена. Вы когда-нибудь интересовались происхождением своего рода?
– Когда был моложе, то меня мои корни не особо волновали. Конечно, знал что-то про бабушек, дедушек, но в целостную картину это не складывалось. Считал, что изучением родословной займусь когда-нибудь потом. По мере взросления для меня это стало необходимостью. Стал ездить к своим старшим родственникам и расспрашивать их, но они, к сожалению, уже многое не помнили. Сожалею, что вовремя не удалось расспросить их детально.
Тем не менее, мне удалось изучить историю своего рода. К удивлению, это оказалось не так сложно, как я предполагал. Мне удалось в нашем республиканском архиве найти документы, благодаря которым я дошел до 1770-х годов. Это выписки из ревизских сказок, переводы метрик со старотатарского. Запросить такие документы в архиве может абсолютно любой человек.
– Получается, что Вы изучали предков только по линии отца?
– Свою родословную я изучал с обеих сторон. Мои родители – и мама, и папа – выходцы из деревни Бурметьево (Киекле) Нурлатского района. Это обстоятельство облегчило мои поиски. Это достаточно большое село, в котором проживали около четырех тысяч человек. Все мои дальние родственники были крестьянами той или иной меры зажиточности. Недалеко от Бурметьево, буквально в километре ходьбы, располагалось медресе Курманаево. Мой прадед со стороны матери был там ишаном. Он в солидном возрасте уехал в хадж в Мекку и там умер. Его спутники привезли оставшиеся от него вещи, а жены стали думать о продаже имущества. Спустя некоторое время началась революция, и они лишились всего нажитого. Эта большая семья прошла через разорение, голод и другие бедствия того времени. Мою бабушку, например, вырастили ее родственники, поскольку она осталась сиротой.
– Для того, чтобы узнать о таких нюансах, наверное, мало лишь изучать архивное досье.
– В Бурметьево долгое время директором школы работал Набиулла абый Абдуллин, в прошлом заведующий РОНО Нурлатского района. Будучи краеведом, он написал объемный труд в 600 страниц – книгу про нашу деревню и выходцев из села, на основе документов из архивов и живых рассказов односельчан. Я тоже принимал некоторое участие в ее создании. В книге я нашел некоторые важные недостающие звенья.
Про судьбу своих обоих бабаев у меня нет полной информации. Известно, что один из них, дед по линии отца, был репрессирован и погиб в Бугульминской тюрьме в конце 30-х – начале 40-х. Я делал запросы в архивы ФСБ, МВД, однако никаких данных о его судьбе там не нашлось. Очень хотелось бы найти место его захоронения.
Благодаря открытым источникам, в том числе «Книге памяти», удалось найти информацию о службе деда моей мамы Хариса Закирова. До призыва в 1941 году на Великую Отечественную войну, он участвовал в финской кампании, вернулся оттуда живым. Спустя короткое время после того, как он ушел на фронт, пришла весть о том, что он пропал без вести под Ленинградом. По адресу полевой почты удалось узнать номер части, в которой он служил. Оказалось, что он был в составе бригады морской пехоты. Известно приблизительное место, где шли бои. Там он пропал без вести. Сохранились письма, написанные им с фронта.
Репатриация в Татарстан
– Во всем мире, в том числе и в нашей стране, бурным ходом идут миграционные процессы. В постсоветское время обеспеченные татарстанцы отправляли своих детей учиться и жить за границу, в основном туда, где достаточно легко получить вид на жительство или гражданство. Многие из них осели на чужбине, несмотря на то, что наша Казань по рейтингу считается одним из самых комфортных для проживания среди всех городов России. Как бы Вы оценили происходящие процессы будучи человеком, повидавшим мир?
– Когда я встречаю в Казани или в Набережных Челнах татар, переехавших из Ташкента, Тюмени, Оренбурга, Уфы, то часто думаю о том, что маятник качнулся в обратную сторону. Когда-то – в дореволюционные или в революционные годы, а потом уже в 60-70-е – их деды или родители покидали Татарстан в поисках лучшей доли. Это было очень масштабное явление, о котором мы уже забываем. Но сейчас, на мой взгляд, идет обратный процесс.
Мы довольно мало говорим на тему репатриации в нашу республику. Конечно, у Татарстана нет какого-то собственного проекта наподобие казахской программы переселения «оралманов». Они за 15 лет смогли вернуть порядка одного миллиона казахов со всего мира. Наши же татары, вернувшиеся в республику, в основном, бывшие жители СНГ, либо сородичи из российских регионов. Иногда встречаю татар-москвичей, которые сделали выбор в пользу Казани.
Однако такого, чтобы возвращались из зарубежных стран, не наблюдается.
– Мне довелось дважды посетить Прибалтику. В последний раз мы с редакторами побывали в Риге и в Даугавпилсе для знакомства с жизнью соплеменников, осевших в тех краях в послевоенные годы или приехавших по распределению вузов. Даугавпилс впечатлил, как первое место пребывания поэта-героя Мусы Джалиля в неволе. Однако так и не довелось побывать в Таллине. Каков он, город Вашего детства?
– В Эстонии мы прожили восемь замечательных лет и очень к ней привыкли. В то время она была экономически намного благополучнее, чем любая область или республика РСФСР. Таллин – совершенно сказочный город. Но мы жили в 40 км от него в военном гарнизоне. Это была достаточно замкнутая система, в ней все было подчинено жизни военного аэродрома. Кстати, спустя много лет я там побывал и увидел, что в этом месте теперь находится авиабаза НАТО.
– Несмотря на блага цивилизованного мира тех лет, вы переехали на свою историческую родину – в Татарстан. Любой переезд – очень сложное, психологическое решение…
– Когда отец завершил свою службу в авиации, перед семьей стоял вопрос: где дальше жить и работать? Проект «Остаемся в Эстонии» родители довольно быстро закрыли и вернулись к исходной идее переезда в Татарскую АССР. В Татарстане мы бывали практически каждое лето – семья ездила в отпуск. Я ни разу не был в пионерлагере, зато каждое лето проводил в деревне своих родителей, среди нашей многочисленной родни.
Сейчас, спустя много лет, я понимаю, что мои родители приняли, возможно, самое лучшее и самое важное решение в своей жизни – вернуться в Татарстан. Мы переехали в Набережные Челны. Это была не просто смена места жительства, а полное изменение жизненной траектории.
Мое представление о Татарстане, которое до этого базировалось в основном на летних впечатлениях от отпуска в деревне, после переезда «на совсем» поменялось в корне. В Челнах начала 80-х было очень много нерешенных проблем: по значительной части города невозможно было передвигаться без резиновых сапог, не хватало школ, магазинов. Чего-либо татарского на этой комсомольской стройке века было очень мало. Но мои родители перекрывали все эти недостатки аргументом о том, что наконец-то могут жить среди своих татарских родственников. В еще пустой квартире с раннего утра из радиоточки слышалось: «Казан сөйли!», потом на полную громкость родители слушали татарские радиоспектакли. Они, как дети, искренне радовались тому, что находятся на родине.
Многие татары, родившись и живя всю жизнь в Татарстане, по моим впечатлениям, не всегда в полной мере ценят этот факт. Я убежден, что это очень большой бонус. Они не столкнулись с ощущением, что вы «другой», не были в отрыве от культуры и языка, перед ними в большинстве случаев не было дилеммы «уехать или остаться». За последние 30 лет Татарстан совершил сильнейший экономический рывок, став настоящим «поволжским тигром», и уже мало кто помнит, что у нас еще не так давно не было даже приличных автодорог.
Но самое главное – мы у себя дома. За последние годы в Татарстан переехали более десятка моих татарских родственников из других российских регионов.
Становление журналистом
– Ринат Вагизович, получается, были все шансы стать успешным военным или историком-путешественником. Однако Вы выбрали журналистику.
– Со школьных лет у меня была склонность писать: я вел дневники, оформлял школьную стенгазету и писал для нее заметки. В шестом-седьмом классе, вырезая газетные публикации, делал мониторинг событий, вел политинформации. Рассказывал перед всем классом про войну на Ближнем Востоке, о гонке вооружений и других мировых событиях.
Но к окончанию школы у меня еще не было точного представления о будущей профессии. Мама советовала связать жизнь с медициной, став зубным техником. В те времена это была популярная профессия, которая позволяла зарабатывать хорошие деньги. Послушав ее, я даже подал документы в медучилище в Набережных Челнах! Но через несколько дней передумал, представив, что вся моя жизнь будет проходить в одном и том же кабинете. И тогда я подал документы в техническое училище, в котором готовили рабочих для градообразующего предприятия города – КамАЗа. Это был очень интересный этап: одну неделю мы учились, другую – работали на производстве. Одновременно я писал в молодежный выпуск местной газеты. В какой-то момент меня пригласили в редакцию познакомиться.
Когда мне было 14 лет, мой отец скончался от онкологии. Мой дядя, Роберт абый Валеев, известный в республике строитель, в те сложные времена помогал нашей семье. Узнав, что я пишу статьи, он предложил более серьезно отнестись к этому занятию и посоветовал мне встретиться с главным редактором многотиражки «Камские зори» Геннадием Лукьяновым. Я пришел к нему с опубликованными журналистскими материалами. Сначала просто ходил и работал как вне-
штатник, и лишь спустя полгода меня взяли туда работать на полставки. Теперь я осознаю, как мне повезло попасть в этот добротный коллектив старой закалки. Старт я получил именно там.
– В 1990-е годы по всей республике, и особенно в Набережных Челнах, был всплеск внимания к национальным вопросам. Тогда люди верили, что в нашей стране могут установиться демократические принципы жизни. Пресса стала полем не только для выражения сокровенных желаний, но и для выражения инакомыслия. Может, этим и объясняются высокие тиражи изданий. Каким Вы помните город своей молодости?
– Город Набережные Челны очень интересен тем, что сформировался за очень короткий период, и сюда приехали пассионарные люди, иногда даже авантюристы, рискнувшие изменить свою жизнь. Это чувствуется и сейчас. В 90-е в Челнах, как и везде, был настоящий бум частных СМИ. Появились частные издания. Было очень много новой информации, и любая новая тема была востребована. Это обусловило высокие тиражи, у некоторых частных газет, к примеру, «Челны ЛТД», тираж в розничных продажах перевалил за отметку в 70 тысяч экземпляров.
Пару лет я успел поработать заместителем главного редактора по русскоязычному выпуску в журнале «Аргамак», также в челнинском филиале Республиканского комитета по телевидению и радиовещанию. Потом создал молодежный еженедельник «Новый город». Редакция была настоящей командой, был настоящий драйв.
– В начале двухтысячных Вы появились в казанском интеллектуальном издании «Восточный экспресс». Это был по-своему реформаторский проект. Мне, честно признаюсь, до сих пор непонятно, почему эту газету закрыли. На Ваш взгляд, можно ли ее было возродить в новом электронном формате, или это уже пройденный этап?
– К тому времени я понимал, что в Челнах я себя исчерпал как журналист, нужен был следующий импульс для развития. Когда создатель «Восточного экспресса», ныне учредитель «Бизнес онлайн» Рашид Галямов пригласил меня заместителем главного редактора, я, недолго думая, согласился. Действительно, это был прорывной проект. Рашид собрал сильную, креативную команду. Работа в «Восточном экспрессе» для меня стала важным этапом в профессиональном развитии. После того, как сменился собственник (ее приобрел Андрей Григорьев, собственник медиахолдинга «Эфир»), газета просуществовала еще несколько лет. Около трех лет я работал главным редактором издания «Восточный экспресс».
– У Вас был длительный период работы шеф-редактором в деловой электронной газете «Бизнес онлайн» в Казани. А теперь вот Ринат Билалов является руководителем информационного агентства «Татар-информ», входящего в медиа-холдинг «Татмедиа». Как понять такие переходы?
– Я старался работать в проектах, в которых есть новизна и вызов.
Считаю, что надо не бояться перемен ни в плане смены работы, ни в плане места жительства, ни в чем-либо другом. Жизнь нам дана один раз, поэтому надо использовать все возможности и шансы, которые она дает. Не всем это подходит, но мой взгляд таков.
К моменту создания «Бизнес онлайн», в Татарстане не было делового издания, которое закрывало бы потребности аудитории. Кроме того, тогда быстро набирали обороты интернет-СМИ, это направление было в нашей республике еще не очень развито. Мировой финансовый кризис 2008 года дал большой толчок развитию издания, так как оно освещало экономические события, происходившие как в Татарстане, так и в РФ.
Проработав семь лет шеф-редактором (работа была очень интересной и очень интенсивной, по ощущениям, год шел за три), понял, что снова нуждаюсь в переменах. Я несколько месяцев путешествовал, это была своего рода перезагрузка. Тогда-то в моей жизни и появился самостоятельный туризм.
– Для нас, журналистов, Ваше вливание в «Татспиртпром» показалось неожиданным шагом. Чем он был вызван?
– У меня было несколько предложений от крупных компаний и госструктур. Я принял предложение Ирека Миннахметова (Ред. – генеральный директор ОАО «Татспиртпром» в 2015–2020 г.г.), он пригласил меня на должность заместителя генерального директора по информационной политике. С ним я познакомился еще в тот период, когда он был руководителем «Татмедиа». У меня, конечно, были некоторые колебания, поскольку отрасль, скажем так, специфическая, и опыта руководства пресс-службой я не имел. Я видел эту работу только извне. Ирек Джаудатович очень много работал и во всем хотел достичь совершенства. Можно сказать, он жил на больших оборотах. Жаль, что он ушел в столь молодом возрасте.
Во время работы с ним я смог получить большой опыт взаимодействия с федеральными и региональными СМИ и фактически создать с нуля пресс-службу крупного холдинга. Пришлось погрузиться в несколько разных сфер: и в спорт, и в медицину, и в производство – было огромное количество направлений.
– Наш журналистский корпус был еще больше удивлен, узнав о Вашем решении покинуть такое «хлебное» место…
– Да, через три года я решил вернуться в журналистику. Наша профессия не отпускает!
У «Бизнес онлайн» появилась идея создать отдельный проект в Челнах и Закамье. Мне было интересно вновь поработать в своем городе, я возглавил закамскую редакцию электронной газеты. С тех пор, как я уехал, город получил очень сильный толчок к своему развитию: Набережные Челны вышли из рамок моногорода, и жизнь в нем кипит почти как в Казани. Наряду с Челнами я занимался Закамьем: Нижнекамск, Елабуга, а также юго-востоком РТ, что в совокупности по численности населения (если суммировать) сопоставимо со столицей.
В Набережных Челнах я проработал три года, изначально понимая, что еду туда на время и вернусь в Казань. Мне поступило предложение возглавить агентство «Татар-
информ» в Казани. Это был для меня очередной интересный вызов.
Нехватка конкуренции
– Можно ли сказать, что теперь Вы работаете в проекте, который в определенной сфере конкурент «Бизнес онлайн»? Считается, что сегодня «Татар-информ» является лидером по индексу цитируемости.
– Цитируемость для нас – ключевой показатель. По итогам 2021 года мы, согласно данным «Медиалогии», заняли первое место среди СМИ Татарстана. Частично аудитории «Татар-информ» и «Бизнес онлайн» пересекаются, как и с другими изданиями, такими, как Kazanfirst, «Реальное время» и другими. Чем больше конкуренция, тем лучше как для читателя, так и для самих редакций. При этом у нас свои задачи, связанные не в последнюю очередь с тем, что наш продукт двуязычный. Помимо сайтов «Татар-информ» на русском и татарском языках, у нас есть «Интертат», который является самым читаемым интернет-СМИ на татарском языке в масштабе РФ. Кроме этого, делаем еженедельные вкладыши для городских и районных газет республики. И это еще не все наши проекты. В своей работе стараемся равняться на лидеров рынка и смотреть, что у них происходит.
Наша проблема в том, что за последние годы, наверное, за двадцать лет, информация сильно обесценилась. Сейчас не читатель в поиске информации, а СМИ в поиске читателя.
Плюс смежные сферы деятельности: копирайтинг, блогерство, пиар, куда нередко уходят наши молодые коллеги, получив стартовый опыт в СМИ.
– По моему мнению, такая особенность времени характерна не только для журналистики. Наша эстрада переживает схожую ситуацию. Отток кадров наблюдается и в образовательной сфере. Несмотря на то, что наше правительство прикладывает усилия для того, чтобы возрос статус педагогов, выпускники педагогических училищ и вузов не торопятся идти работать в школу.
– Сегодня учитель перестал быть незыблемым авторитетом, и его роль за последние 15-20 лет сильно поменялась. В сельской местности директор школы и педагоги всегда относились к местной элите. Среди наших родственников было немало педагогов. Мой дядя долгие годы работал директором школы.
По моему личному мнению, в целом проблема заключается в том, что в нашем обществе, не только в образовании, размылось понятие иерархии. Она должна быть и в семье, и в коллективе. Из-за падения авторитета старших во многих сферах никто никого не хочет слушать. К сожалению, можно наблюдать, что у многих родителей нет уважения к педагогам – и в этом случае вина лежит не на детях, а на взрослых, поскольку именно в семье закладываются неправильные понятия. Это связано и с финансовым неравенством – дети смотрят соцсети и начинают думать, что уважения достоин тот, у кого дорогие часы, автомобили и загородные дома. Личность перестает оцениваться по человеческим качествам, кругозору, характеру; смотрят только на внешние достижения. Это – большая проблема, и трудно понять, как она в будущем будет решаться. Но жизнь и общество не стоят на месте, и наверняка многое поменяется со временем.
Сюмбель ТАИШЕВА
Фотографии автора
Язмага реакция белдерегез
Вход на сайт
РЕКОМЕНДУЕМ
Комментарийлар