История термина татар

Искандер ИЗМАЙЛОВ,

доктор исторических наук,

ведущий научный сотрудник

Института истории им. Ш. Марджани

Академии наук Республики Татарстан

История татар не просто сложна сама по себе, поскольку сильно разнесена по времени и пространстве, но и ее изучение скрыто туманом предрассудков, затуманивающим понимание происходивших событий. Долгое время не вызывало сомнений, что происхождение татар понятно и прозрачно.

Загадочное прошлое – наследие исторической традиции

Хотя научное сообщество было разделено на два больших лагеря по исходной точке этногенеза, одна полагала, что татаро-монголы – это небольшая группа аристократии, пришедших в Поволжье во главе многоязычной армии, которые спустя некоторое время растворились среди местных народов – кыпчаков и булгар. Это соответствовало прямым словам арабских источников, о том, что «земля взяла верх над татарами, и они сделались, как кыпчаки». Кроме того, на эту версию оказывало влияние представление о том, что татары были самыми непримиримыми врагами Чингиз-хана и его рода. В результате почти века войн, неоднократных поражений и кровавых побед Чингиз-хан добился окончательной победы и безжалостно истребил всех татар, включая детей, выросших выше тележной оси. В такой ситуации, казалось бы, никакие татары в Европу прийти не могли, а, следовательно, их присутствие здесь некая загадка, повод для дискуссий.

Стремясь решить ее, историки придумывали различные мыслительные комбинации. Одна из самых изящных была придумана историком с душой поэта Львом Гумилевым, считавшим, что произошел своеобразный «исторический камуфляж», когда народы, не имевшие генетически к татаро-монголам никакого отношения, внезапно стали именоваться татарами. Как это произошло в реальности, сам автор этой хлесткой формулы так и не объяснил. Поэтому другие, более склонные к логике историки были вынуждены как-то теоретически это обосновывать. Известный археолог и историк, создатель первой научной концепции происхождения татар А.Х. Халиков пытался доказать это тем, что этноним мог «блуждать» как призрак по Евразии и прицепиться к любому этносу. Теоретическим обоснованием этого невероятного факта он считал ссылку на то, что история этнонима и этноса – это разные истории. Непонятно, то ли он считал, что этнос может существовать без этнонима, то ли этноним без этноса, но такой историографический факт был в многотрудном процессе познания татарской истории. Из всего этого «этнического камуфляжа» вытекало одно следствие – татары стали им только случайно, «подцепив» в прошлом это «заблудившееся» имя. И не стоит считать, что это ирония. Достаточно прочитать книги по этому поводу таких разных и в других случаях вполне серьезных и профессиональных ученых, как А.Г. Каримуллин, А.Х. Халиков или М.З. Закиев. Разные практически во всем, они были удивительно единодушны в отстаивании идеи этого «этнического камуфляжа».

Другая точка зрения не менее прямолинейна. Ее сторонники считали, что булгары и кыпчаки были истреблены ордами различных народов во главе с татаро-монголами. Нашествие это началось еще до Чингиз-хана, но он довел дело до логического конца, истребив булгар и кыпчаков, а их города и села заселив выходцами из Монголии и Средней Азии. Вопрос, почему эти завоеватели были так жестоки с булгарами, но пощадили другие народы Европы, авторы также предпочитали оставлять без ответа. Как и полное отсутствие фактов массовой миграции народов в Европу, например, по археологическим материалам. При этом главный вопрос – почему жители Золотой Орды стали называться татарами, а не монголами, поскольку правителями империи Чингиз-хана были и на монгольском языке вели делопроизводство именно первые ханы Улуса Джучи? Да, и в Средней Азии никакие татары не были отмечены в предмонгольское время, ожидая сигнала к переселению. Словом, и эта теория не объясняет нам всех сложностей реального процесса этногенеза.

Иными словами, все попытки прямолинейного решения этого сложного вопроса неизменно скататься к одной из этих точек зрения и застрянут на мели скептицизма. Следует ли понимать так, что историки не видят решения этого вопроса.

Разумеется, нет. Видят, но только для этого необходимо отказаться от дилеммы «булгаризма-татаризма» и выйти за пределы этой квадратуры круга. Необходимо вернуться к самим истокам народа и проследить его возникновение и трансформацию без предвзятых схем и заранее сделанных выводов.

Татары – как народ и как этноним

Даже предварительное рассмотрение фактов и исторических источников показывает, что татары, кем бы они ни были, появились на арене истории в Центральной Азии, в степях современной Монголии, где о них сохранились самые ранние сведения. Но позднее, в силу различных причин, распространились (именно реально переселились) в Прииртышье и Восточный Туркестан, в бассейн реки Хуанхэ в Ордос и жили близ озера Буир-Нур, где и вступили в борьбу с Чингиз-ханом. После того, как все эти группы татар оказались объединены в Монгольской империи, они появились в Поволжье. И это – исходная точка их развития на пути превращения в современную нацию.

Такова пунктирная история народа с самоназванием «татар», но только начало длительного научного поиска.

Даже из краткого описания понятно, с какими сложностями сталкиваются историки, пытаясь распутать историю татар.

Например, в тюркских источниках указывается, что их соперниками в степи был некий народ «отуз-татар», а спустя некоторое время те же тюркские поминальные рунические надписи отмечают, что против них восстали и сражались уже «токуз-татар». Пока оставим в стороне вопрос: кто были эти противники тюрок в социально-политическом плане – каганатом, государством и племенем? Хотя понятно, что ответ на этот вопрос способен в корне изменить понимание не просто текста, но и самой этнической ситуации. Для нас важнее отметить, что в любом случае, по обоснованному мнению тюркологов, мы имеем дело с каким-то объединением, имевшим ядро – сами татары, а также какие-то общины (или племена), число которых изменялось с течением времени от 30 до 9. Чтобы понять сложность этого объединения, достаточно указать, что близкое по времени и структуре объединение телесских племен во главе с тюрками, позднее уйгуры, свергнувшие власть тюрков, создали свой каганат и именовались токуз-огузы, поскольку объединяли остальные телесские племена. В число этих племен огузов входили, например, карлуки, кыпчаки, басмылы и другие племена, которые последовательно создавали свои государства в Центральной Азии. Если объединение токуз-татар было подобно огузскому, то оно должно было состоять из целого ряда других племен. Вполне возможно, что мы их знаем, но современная наука еще не поняла, что имеет дело с наследием этого татарского государственного единства. А ведь раскрытие даже этого вопроса способно, без всякого сомнения, перевернуть наши представления об истории тюркских народов Центральной Азии.

Или другой вопрос, который обсуждается в науке давно, но не нашел еще полного одобрения. Он связан уже с завоеванием монгольских войск в Азии и Европе. Как мы уже выяснили, татары, по традиционному мнению историков, были истреблены Чингиз-ханом. Но с этим фактом никак не вяжется тот факт, что практически везде, где и когда описываются эти завоеватели, они фигурируют под именем «татар». Удивительное единомыслие арабских, персидских, турецких, византийских и латинских летописцев должно было насторожить историков. Тем более что среди авторов были очевидцы, которые непосредственно встречались и лично разговаривали с завоевателями. Некоторым объяснением этого противоречия между различными источниками, которые описывали кровавую расправу над татарами и их повсеместное упоминание во время завоеваний, служило два довода. Один представил очевидец событий – венгерский монах-доминиканец, который даже встречался с каким-то монгольским передовым татарским отрядом близ границ Булгарии, от главы которого узнал, что монголы, якобы, истребили всех татар, но потом, захватывая покоренные народы и племена, формируют из них полки и посылают их в бой, требуя, чтобы они именовались татарами. Юлиан не объяснил, почему монголы считали, что имя татар способно внушить страх сильнее, чем их собственное, и зачем вообще им этот «камуфляж» понадобился. Но он и не задавался такими вопросами, стремясь донести до европейцев весть о нависшей над ними опасности. Но почему таким вопросом не задавались историки, повторяя как данность это странное сообщение, остается загадкой. Действительно, вопрос, почему монголы вдруг стали формировать войска покоренных стран под именем татар, а не своим собственным, требует специального логичного объяснения, а не простой ссылки на странности «загадочных» завоевателей.

Другим объяснением, более логичным, чем предыдущее, но от этого не менее запутанным, является ссылка на то, что у восточных народов была традиция именовать незнакомых варваров по имени «знакомых». То есть хронисты и сочинители, описывая события завоевания вопреки реалиям, упорно именовали монголов татарами, хотя они своего имени не скрывали. Логики в этом объяснении мало. Конечно, подобные факты известны. Мы, например, именуем ханьцев «китайцами», используя тюркское наименование всех восточных народов от этнонима кара-киданей (кара-катаев). Но это – традиция, и складывалась она довольно долго и без непосредственного соприкосновения с жителями Поднебесной. Во время монгольских завоеваний такое могло произойти на ранней стадии контактов, а затем сочинители должны были понять кто есть кто. Но они упорно продолжали именовать монголов татарами. Причем это было фактом не только для восточных авторов, действительно имевших контакты непосредственно с татарами. Но в Европе такой традиции не было. От них реально было бы ожидать наименования завоевателей куманами (по европейскому названию кыпчаков), что, кстати, сохранилось в отношении языка татар (достаточно вспомнить трехязычный словарь «Кодекс Куманикус»), но и они упорно продолжали называть их татарами, даже в этом словаре.

Но есть еще более выразительные факты, противоречащие этому объяснению. Во время завоевательных походов во Вьетнам и Индонезию местные хроники именовали своих врагов именно татарами, а совсем не китайцами или монголами, хотя эти войны вели уже не просто потомки Чингиз-хана, а императоры династии Юань, опираясь на ресурсы Китая. А у хронистов Вьетнама и Индонезии никакой традиции именовать северных завоевателей татарами не было. Если только в этих войсках реально не присутствовали контингенты, которые именовали себя татарами, при этом играя важнейшую роль в этих войсках.

Это только небольшая часть вопросов, которые возникают у историков, пытающихся распутать историю татар. Они показывают, что для создания новой современной истории татар от Центральной Азии до Восточной Европы необходимо провести сложную и кропотливую работу по отбору и анализу источников, рассмотреть их все вместе и в комплексе. Понять, где и когда авторы этих разноязыких сочинений имели в виду реальных татар или отдавали дань письменной традиции. Кого они описывали – народ, племя или государственное образование? Только ответив на множество подобных вопросов в каждом конкретном случае, можно будет описать всю траекторию развития татар от рода и племени к военно-служилому сословию Золотой Орды, а от них к формированию современной нации.

Понятно, что это требует серьезного и скрупулезного изучения всего комплекса источников, их сопоставления и выстраивания последовательной истории.

Древние татары: из небытия на историческую арену

Судя по логике исторического процесса, можно предполагать, что предки татар в III в. до н. э. – I в. н. э. обитали на севере Внутренней Монголии и Забайкалье, где входили в состав империи Хунну. Примерно в это время они стали известны китайским источникам под именем «девять племен шивэй», именно к народу шивэй относили более поздние источники средневековых татар. Не исключено, что это объединение (девять племенных групп) являлось разнородным объединением под руководством тюркоязычных татар. Позднее, в начале I тыс. н. э., по мере ослабления державы хуннов и оттока их из степей (на юг – южные хунну и на запад – европейские гунны), их земли заняли тюркские племена жужаней и тюрков. Татары же в это время, очевидно, также выдвигаются со своих исконных мест обитания в северо-восточную Монголию и Внутреннюю Монголию. Выход татар на историческую арену был вызван общей консолидацией народов Центральной Азии в связи с наступлением китайских империй Хань и Тан.

Некоторое время назад принято было считать, что татары выходят на историческую арену вместе с тюрками и как их противники. Но не так давно историк и тюрколог С.Г. Кляшторный обратил внимание на то, что правящий род каганата жуаньжуаней носил название «дадань», что по-тюркски должно звучать как «татар». Этим он отодвинул историю татар еще на один век и позволил прояснить некоторые вопросы ранней их истории.

Сейчас можно констатировать, что этнополитическое объединение татар сформировалось в степях Монголии, где они создали Жуаньжуаньский каганат – раннесредневековое государство на территории современной Монголии и Северного Китая (около 330–555 гг.). Название «жуаньжуань» – условное, вероятно, уничижительное звукоподражание (от китайского глагола, означающего «пресмыкаться», «ползать») какому-то тюрко-монгольскому этнониму, в других китайских источниках (Сун шу, V в.) их называли дадань (таньтань), что соответствует транскрипции этнонима татар.

Первоначально жуаньжуани подчинялись возникшему в Северном Китае государству Северное Вэй (Тоба-Вэй) (386–535 гг.) под властью клана тоба (табгач) из монголоязычного племени сяньби. Но в середине IV века вождь жуаньжуаней по прозвищу Мугулюй (Плешивый) в степях Монголии создал собственное государство, подчиняя разрозненные племена – потомков хунну и дунху, на которые распалась существовавшая ранее в степи Империя Сяньби. При первых правителях оно было достаточно неустойчивым и распалось на два крыла.

В 402 г. их вождь Шэлунь откочевал в Центральную Монголию, где подчинил тюркские телесские племена и провозгласил себя каганом, которое по словам китайских хроник означало на сяньбийском языке «император», что стало разрывом с традицией хунну, у которых правитель именовался шаньюй. Шэлунь провел в степи военно-административные реформы, создав боеспособное войско. Благодаря этим реформам он расширил свою державу практически на всю Центральную Азию от Восточного Туркестана до Кореи, от пустыни Гоби до Забайкалья и Приамурья.

Основными занятиями населения каганата было скотоводство, а в некоторых областях и земледелие – выращивание проса. Годовой хозяйственный цикл жуаньжуаней довольно точно охарактеризован в 35 главе китайской хроники «Вэй шу»: «Земля жужаней Мэбэй (т. е. северный край Гоби) – высокая и прохладная, нет гнуса, пастбища, и водопои лучшие. Летом они живут в северных краях, пасут скот, стада держат отдельно и сеют злаки. Осенью со своими стадами они собираются воедино и, уходя от холодов, кочуют к теплой земле на юг для грабежа». Иными словами, китайский чиновник подчеркивает, что основой хозяйствования жуаньжуаней было скотоводство с сезонными перекочевками. Осенняя откочевка к югу являлась не только стремлением выйти на зимние пастбища, но и стремлением вести пограничную торговлю, а нередко, в зависимости от военно-политических обстоятельств, совершить набег на оседлое земледельческое население Северного Китая. Именно осень была благоприятным временем для пограничной торговли, а в случае отказа китайских властей от нее – для военного похода. Не исключено, что часть населения на севере Монгольской степи занималось земледелием, однако оно было достаточно продуктивным и защищенным только в условиях стабильной власти. Между тем кочевники нуждались остро в зерне и регулярно просили его у Китая. Так, в 522 г. каган Анагуй (519, 521–552 гг.) просил у императора Северной Вэй предоставить ему просо для посева. Император Су-цзун послал 10 тысяч даней (около 600 т) зерна. Однако на следующий год голод у жуаньжуаней не только не был преодолен, но даже усилился, и они пересекли укрепленную линию и занялись грабежами.

Важной отраслью экономики каганата была выплавка железа, но занимались ею, как хорошо известно, не сами жуаньжуани, а подчиненные им тюрки. После разгрома тобасцами в 439 г. Северной Лян тюрки рода Ашина попросили у жуаньжуаней убежища, и те поселили их на Алтае, где они были обязаны добывать руду и отправлять железные изделия своим сюзеренам. Именно эти тюрки сыграли впоследствии решающую роль в ликвидации жуаньжуаньской гегемонии в Центральной Азии.

Население каганата делилось на аристократию – выходцев из правящих родов, включая татар и податное население. Внутреннее устройство страны подчинялось военно-административному принципу и делилось на тысячи, сотни и десятки. Каганат создал свой аппарат военно-административного управления, используя прежнюю племенную организацию. По данным китайских источников («Вэй щу» и «Бэй ши»), существовали должности с титулами – иркин, эльтебер, тутук и бек, которые позднее заимствовали другие тюркские народы. В государстве жуаньжуаней существовала какая-то своя письменность, похожая на руническое письмо, а также активно использовалось китайское делопроизводство.

Основной религией был шаманизм, но население и элита были знакомы с буддизмом. Ярким примером, подтверждающим это мнение, является скандальная история кагана Чоуну (508–519 гг.), которого долгое время дурачила шаманка, возымевшая над ним большую власть. При этом тот же каган Чоуну в 511 г. передал через буддийского монаха Хун-сюаня украшенную жемчугом статую Будды в дар императору Северной Вэй Юань Кэ (499–515 гг.). Очевидно, у жуаньжуаней был распространен и буддизм. Причем распространение буддизма могло быть связано с гонениями на него в Северной Вэй. Политические мотивы в выборе веры могли играть важную роль.

Подобно остальным населявшим Центральную Азию народам, у жуаньжуаней известен культ Неба, в тесной связи с которым находился харизматический лидер. Неудачливого кагана Доулуня, своей жестокостью побудившего уйгурского вождя Афучжило откочевать в 487 г. с 100 тыс. юрт и не сумевшего их вернуть, народ убил и вместо него поставил его дядю Нагая, так как люди были убеждены, что ему помогает само Небо.

Международная политика каганата жуаньжуаней была связана с борьбой с государством Северная Вэй за контроль над Великим Шелковым путем. В 406–410 гг. каган Шэлунь совершил несколько походов на Китай, но был разбит. После его смерти начался период междоусобиц, пока в 414 г. власть не взял каган Датань. Не совсем понятно, это его личное имя или прозвище от этнонима правящего клана дадань (татар). Он с переменным успехом воевал с империей Северной Вэй за контроль над оазисами Восточного Туркестана. Эту политику наследовали его потомки и наследники, периодически захватывая Турфан и Гаочан. Одновременно жуаньжуани вели изнурительные войны с киданями и телесскими племенами, периодически нанося им поражения и покоряя их. Постепенно в этой борьбе каганат стал ослабевать. Неудачные войны в Китае и междоусобицы привели к тому, что в 552 г. восставшие тюрки, объединив телесские племена, нанесли жуаньжуаням решающее поражение. Род кагана пытался оказать сопротивление, но после ряда поражений вынужден был бежать в империю Западная Вэй, где все знатные жуаньжуани были схвачены и выданы тюркам, которые казнили их, пощадив только женщин и несовершеннолетних мальчиков.

Жуаньжуаньский каганат является важным этапом в формировании степной цивилизации, заложив основы военно-административной системы и титулатуры, которая была позднее заимствована тюрками. Одновременно именно в этом государстве племя татар из отдельного рода стало сильным племенным объединением, которое сохранилось и после падения каганата и укрепило свою власть.

Таким образом, получается, что татары, очевидно, хотя генетически связаны с другими тюркскими (телесскими) племенами, но не входили в их объединение, а создали свое государство. А после поражения от тюрок сохранили свою государство и непримиримую ненависть к тюркам.

Но это только самое начало татарской истории и только начало серьезного анализа источников и выстраивания новой концепции.

Гульчачак Мансурова, учитель истории гимназия № 18 с татарским языком обучения – «Галәм» города Казани:

К сожалению, в школьной программе сейчас история татар отдельно не изучается. Данную статью можно использовать при изучении темы «Наш край с древнейших времен до конца XV в.» в рамках курса «История» и тем «Язык и история», «Истоки родной культуры» в рамках курса «Основы духовно-нравственной культуры народов России».

В декабре 2024 года в Казани прошла презентация учебников «История нашего края» для 5–7 классов по региональной истории, которые должны внедрить со следующего учебного года. Среди авторов есть и Искандер Измайлов. Материал статьи, наверное, тоже будет использован в учебнике, но статью из академического языка нужно адаптировать под детей.

Сегодня в Татарстане существует немалое число проблем, связанных с развитием татарского национального образования, коренные татары все еще слабо владеют татарским языком, плохо ориентируются в татарских национальных традициях и культурных памятниках. С 1 сентября 2025 года школьный курс истории будет дополнен модулем по «Истории нашего края». Статья Искандера Измайлова как раз дает глубокие знания по истории татарского народа и может применяться на уроках нового модуля.